Как Пахнет Женщина

В течение следующих нескольких недель мы погрузились в непростую рутину. Мы встречались в "Рояльти" для страстных до синяков и царапин встреч, подпитываемых нашими противоположными мотивами – я жаждал какого-то постоянства, она была полна решимости вывести меня из равновесия.

В те дни, когда Скарлетт не вызывала меня к себе, я был полон беспокойной тревожности, не мог сосредоточиться ни на работе, ни с друзьями. Каждый вечер я начинал пить все раньше и раньше, пытаясь притупить самые острые углы своих мучений.

Мои старые друзья пытались вмешаться, забирая мой телефон, когда я был пьян, и призывая меня обратиться за помощью. Но я отталкивал их, не желая отказываться от своей зависимости от чарующего яда Скарлетт, как бы это меня ни разрушало.

Однажды душным вечером Скарлетт пригласила меня посетить роскошный бал-маскарад в центре города, устраиваемый ее парфюмерной компанией. Приехав, я обнаружил, что помещение склада задрапировано красными и золотыми шелками, воздух насыщен ароматом цветов и специй.

Рядом со мной появилась Скарлетт, ослепительная в откровенном облегающем малиновом платье и украшенной драгоценными камнями маске, подчеркивающей ее пронзительные зеленые глаза. "Потанцуй со мной", – скомандовала она, увлекая меня к колышущемуся морю разодетых тел.

Мы пили шампанское, танцевали и целовались в укромных уголках, подальше от любопытных глаз. Я был пьян, от запаха ее тела и декаданса этого вечера. В тот момент я почувствовал себя восхитительно, опасно живым, чего не чувствовал уже много лет.

Когда приблизилась полночь, Скарлетт повела меня вверх по широкой лестнице на балкон с видом на танцпол. Мы стояли там вместе, ее ладонь обжигала мне поясницу.

"Ты снова учишься наслаждаться жизнью вместо того, чтобы барахтаться, и все благодаря мне", – прошептала Скарлетт мне на ухо сексуальным и бархатным голосом. Каждое слово было правдой. Она заразила мою кровь, но она также воскресила меня из мертвых. Я повернулся и жадно поцеловал ее, не заботясь о том, что нас окружали завсегдатаи вечеринок. На эту ночь она была моей.

Но мне следовало бы знать, что часы, бьющие полночь, означают, что чары вот-вот рассеются.

Скарлетт напряглась, прижимаясь ко мне. – Уже поздно, миилыый. Мне пора." Она мягко убрала мои руки со своей талии – невысказанный сигнал о том, что вечер окончен. Я в смятении уставился на нее.

– Но сегодня вечером мы почти не провели времени вместе.

В глазах Скарлетт промелькнул легкий намек на жалость. – Это было чудесное время, но для меня это было хорошее развлечение и разрядка, дорогой. Уверена, ты это уже понял".

Паника сдавила мне горло при мысли о том, что она оставит меня здесь одного, отброшенного в сторону до следующего раза, когда ей снова станет скучно и она решит поиграть снова. Кто знал, когда это произойдет снова? Дни? Недели? А может и того хуже. Месяцы. От этой невыносимой и жесткой мысли, сильная боль уколола мое, и без того израненное сердце.

В отчаянии я упал на колени, ухватившись за подол платья Скарлетт. "Пожалуйста, позволь мне поехать с тобой", – бесстыдно умолял я. "Ты мне нужна. Нужна как воздух, я погибну без тебя, слышишь". Ближайшие к нам завсегдатаи вечеринки обернулись и уставились на нас.

Я увидел вспышку удивления в глазах Скарлетт, прежде чем ее холодная маска вернулась на место. Она слегка рассмеялась, как будто я был просто каким-то пьяным гостем, устраивающим сцену, и осторожно вытащила ткань из моих пальцев.

– Спокойной ночи, дорогой, – беззаботно сказала она. "Доберись домой в целости и сохранности". Затем она повернулась и исчезла, спускаясь по широкой лестнице, оставив меня там опустошенным.

Я рухнул в кресло, обхватив голову руками. Что я только что сделал? Я совершенно унизил себя, и выставил всю глубину своей извращенной одержимости на всеобщее обозрение. И Скарлетт снова ускользнула у меня из рук.

После той ночи Скарлетт исчезла из моей жизни на несколько недель. Мои звонки и сообщения оставались без ответа. Сначала я был парализован тоской из-за того, что она меня бросила. Но шли дни, и мой лихорадочный разум начал проясняться. Я понимал, что Скарлетт никогда не будет смотреть на меня иначе, как на игрушку. Я гнался за иллюзией – идеализированной мечтой о женщине, которой, как я думал, она могла бы стать.

Постепенно я выбрался из-под обломков, оставленных Скарлетт. Я воссоединился с друзьями, у меня появились новые увлечения, я снова неуверенно осмеливался надеяться, на свое, счастливое будущее. И чудесным образом, в одну обычную среду, Анна снова появилась в моей жизни.

Мы столкнулись друг с другом в кафе, и следующее, что я помню, это то, что мы проговорили несколько часов, как будто и не прошло времени. Теперь она была другой, менее открытой и доверчивой. Но она была готова дать мне еще один шанс, при условии, что я наконец избавлюсь от призрака Скарлетт.

Анна была моим спасательным кругом, возвращавшим меня к нормальной жизни. Мы ходили в музеи и кино, готовили обеды друг у друга на квартире. Мы смеялись над старыми шутками, которые были придуманы много лет назад. Она терпеливо выслушала, когда я нерешительно описал, как Скарлетт исказила мою психику.

Быть с Анной было комфортно, легко, и счастье билось через край заживляя мои старые раны. Она не воспламеняла каждый мой нерв и не заставляла мой желудок сжаться в комок от беспокойства о том, когда же я увижу ее в следующий раз. Буря эмоций, которую вызвала во мне Скарлетт, исчезла. Но была ли стабильной привязанности достаточно после тех безумных взлетов и падений, которые я испытал? Я не был уверен.

Однажды вечером мы с Анной гуляли по парку рядом с моей квартирой. Она застенчиво вложила свою руку в мою, пока мы шли. Я все еще чувствовал рефлекторное желание отстраниться, сопротивляться всему, что намекало на интимную близость. Но я заставил себя переплести свои пальцы с ее, сосредоточившись на том, насколько успокаивающей была физическая связь.

Мы остановились под светящимся уличным фонарем. Анна подняла на меня глаза, мягкие и открытые, какими Скарлетт никогда себе не позволяла быть. – Я скучала поэтому, – пробормотала она.

И вдруг я увидел сквозь пелену замешательства, в котором Скарлетт оставила меня. Анна была настоящей – здесь и сейчас, передо мной, предлагая шанс на восстановление. Скарлетт была всего лишь, бурной и грязной фантазией; страсти суждено было скорее сгореть до тла и оставить шрамы, чем поддерживаться.

Я крепко обнял Анну и прикоснулся ее щеке, и мое сердце наполнилось нежностью и благодарностью. Мы сладко поцеловались при свете лампы, поцелуй, который сулил надежду, на светлое и счастливое будущее.

В моем кармане зажужжал телефон с входящим сообщением – вероятно, Скарлетт, как по команде, пыталась оттащить меня назад теперь, когда я вырывался на свободу. Не глядя, я выключил телефон и притянул Анну к себе. Выбор был сделан.

В первых бледных лучах рассвета я проснулся, а, Анна все еще мирно спала рядом со мной. Я приподнялся на локте, наблюдая за изящным изгибом ее сексуального тела, за тем, как ее золотистые волосы рассыпались по подушке.

Находиться так близко к ее стройной фигуре, обнаженной под одеялом, не вызывало во мне острого голода. Но была нежность, подпитываемая воспоминаниями, которыми мы делились до того, как Скарлетт пустила все под откос, между нами. Я легонько провел по руке Анны, успокоенный ее безмятежной присутствием.

Когда утро прояснилось, глаза Анны медленно открылись, встретившись с моими. "Привет, ты", – сказала она с сонной улыбкой. Я наклонился и поцеловал ее в висок, наслаждаясь простотой момента. Никаких игр, никаких мучений, просто обычное утро вместе.

Глава Четвертая.

Я встал первым и направился на кухню, чтобы сварить кофе. Ожидая, пока сварится кофе, я рассеянно листал свой телефон. И вот оно – куча непрочитанных сообщений от Скарлетт, которые, должно быть, пришли после того, как я отключил свой телефон прошлой ночью.

Мой большой палец завис над уведомлениями. Часть меня сгорала от любопытства, гадая, что же Скарлетт могла сказать после нескольких недель молчания. Неужели она предполагала, что в конце концов я приползу к ней обратно, раскаявшийся и отчаявшийся?

"Все в порядке?"

Я поднял глаза на звук голоса Анны и увидел, что она прислонилась к дверному проему кухни, завернувшись в белый бархатный халат. Ее волосы были привлекательно растрепаны, а на лице не было макияжа, и оно излучало простое сияние интимности. Она подняла брови, увидев мой сотовый телефон, зажатый в руке.

Я подумал о том, чтобы солгать, сохранив в тайне свое краткое колебание. Но если у этих возобновившихся отношений был хоть какой-то шанс, я был обязан рассказать Анне правду. – Скарлетт связалась со мной, – признался я. – Но я не хочу это читать. Я просто хочу, чтобы она навсегда исчезла из моей и без того счастливой жизни".

Анна медленно кивнула, на ее лице отразилось облегчение. "Тогда заблокируй ее номер", – сказала она. "У нее нет больше власти над тобой".

Мой большой палец задержался на кнопке, которая навсегда изгонит Скарлетт из моей цифровой жизни. Затем, преисполнившись уверенности, я нажал на нее. Просто так это было сделано. Больше никакой Скарлетт. Я отбросил телефон в сторону и подошел к Анне, заключая ее в объятия.

В течение следующих нескольких недель мы с Анной привыкли к легкому совместному ритму. Мы отказались от приготовления ужина в квартирах друг у друга, рука об руку ходили по рынкам выходного дня. Теперь смеяться стало легче. Тени прошлого больше не казались такими огромными.

А Скарлетт так и не появилась, как я и надеялся. Больше никаких появлений в городе, никаких перешептываний от знакомых. Реклама ее духов исчезла с рекламных щитов и страниц журналов. Похоже, она перенесла свое ядовитое очарование в другое место, чтобы увлечь новых жертв. Я почувствовал только облегчение.

Однажды вечером в пятницу мы с Анной решили заглянуть в новый высококлассный коктейль-бар. Мы приехали пораньше, пока атмосфера была еще непринужденной, и заняли места в элегантном бетонном баре.

Я заказал выпивку и сжал колено Анны. – Выпьем за наш пятничный вечер, – сказал я, чокаясь своим бокалом с ее бокалом. Пока мы болтали, я небрежно осматривал заполняющийся зал, мне было любопытно посмотреть, какую толпу соберет это место.

Мои глаза застыли на одной фигуре, пересекающей комнату, – Скарлетт.

Это безошибочно была она. Яркая красная помада, элегантное, откровенное, черное платье, подчеркивающее каждый изгиб ее шикарного и соблазнительного тела. Она выглядела невероятно гламурно, источая деньги и чувственность. Внезапно вся тщательно выстроенная нормальность между мной и Анной показалась изощренной ложью. Один взгляд на Скарлетт, и я почувствовал, как старый, вызывающий привыкание голод возвращается к жизни.

Ничего не замечая, Анна болтала о своей рабочей неделе. Но я почти не слушал, не в силах оторвать глаз от того, как Скарлетт смеялась и встряхивала волосами, очаровывая окружающих ее мужчин. Она еще не заметила меня, но это был только вопрос времени.

Я повернулся обратно к Анне, пытаясь подавить нарастающую панику. "Слушай Ань мне что то становится хренова", – быстро сказал я. – Походу я чем то траванулся. Я думаю, нам лучше убраться отсюда, как можно скорее".

Брови Анны озабоченно сошлись на переносице. Прежде чем она успела возразить, я взял ее за руку и поспешно повел сквозь толпу к выходу. Мне нужно было убраться подальше от Скарлетт, от ее неотразимого запаха, который я ощущал в воздухе, угрожающего втянуть меня обратно в эту ужасающую пучину безумия, боли и похоти.

Но когда мы приблизились к дверям, чья-то рука внезапно сжала мое плечо. "Уже уходишь?" – промурлыкал знакомый голос. Я напрягся, затем медленно повернулся и увидел стоящую там Скарлетт, пылкую и соблазнительную, как в моих самых опасных и грязных фантазиях. Вблизи ее духи окутали меня пьянящим, вызывающим привыкание облаком. Она была настоящей. Мои жалкие попытки отгородиться от нее провалились.

– Ты не представишь меня своей подруге? – спросила Скарлетт с фальшивой вежливостью, окидывая небрежным взглядом Анну.

С глубоким стыдом я представил их друг другу, наблюдая как на лице Анны появилось недоумение. Скарлетт одарила Анну ледяной улыбкой. Слушай, я его у тебя сейчас украду, на пару минут, нам просто надо кое что обговорить, за бутылочкой хорошей выпивки." Она взяла меня под руку, словно в тиски. "В память о былых временах".