Прозрение

Прозрение
Сандра Браун

Молодая вдова Син Маккол и бесшабашный весельчак Уорт Лансинг были лучшими в мире друзьями – пока однажды, поддавшись чарам жаркой и пряной мексиканской ночи, не стали любовниками. Одна – единственная ночь навсегда связала две жизни. Напрасно Син и Уорт пытались убедить себя, что случившееся было лишь минутным порывом, – сила страсти, сводящей с ума, неодолимо влекла их в объятия друг друга…

Сандра Браун

Прозрение

1

Син Маккол подумала, что изюм и в самом деле выглядит отвратительно.

– Брэндон, прошу тебя.

– Мам, но мне нравится так делать, потом ты сможешь засушить изюм.

Син покачала головой и печально вздохнула. Ее мать, которая в этот момент вошла в кухню, услышала этот вздох.

– Что тут происходит? Чем ты недовольна, Синтия? – Ладония направилась прямиком к кофейнику и налила себе чашку кофе.

– Твой внук вылавливает изюм из каши и раскладывает по краю тарелки.

– Очень изобретательно!

Син взглянула сначала на мать, потом на молочные капли, стекавшие на стол с каждой ягоды.

– Мама, я ругаю его, а ты хвалишь.

– Ты что, встала не с той ноги? Опять? – Между этими двумя вопросами она выдержала паузу. И сделала это намеренно. Таким способом Ладония Паттерсон хотела подчеркнуть: у ее дочери участились приступы плохого настроения.

Син притворилась, что не заметила иронии в словах матери, и принялась вытирать молочные пятна кухонным полотенцем.

– Ешь тост, Брэндон.

– А можно я возьму его в комнату и съем, пока буду смотреть мультфильм?

– Можно.

– Нельзя.

Эти два противоречивых ответа были произнесены одновременно.

– Мама, но ты же знаешь, что я не разрешаю ему…

– Я хочу поговорить с тобой, Синтия. Наедине. – Ладония помогла четырехлетнему Брэндону слезть со стула и протянула ему в салфетке тост. – Только не сори. – Она слегка шлепнула ребенка, подгоняя его к двери, а потом повернулась к дочери, чтобы заговорить с ней, но та опередила ее:

– Мама, ты должна прекратить постоянно вмешиваться. Так я никогда не приучу Брэндона к дисциплине.

– Дело здесь вовсе не в этом. – Ладония – стройная, привлекательная, только что принявшая душ, строго посмотрела на дочь, стоявшую по другую сторону кухонного стола.

Син не хотелось выслушивать неизбежные материнские наставления. Она бросила озабоченный взгляд на часы.

– Мне надо идти, иначе я опоздаю на работу.

– Садись.

– Я не хочу начинать день со спора.

– Садись, – спокойно повторила Ладония. Син опустилась на стул. – Хочешь кофе?

– Нет, спасибо.

– Ты сама не похожа на себя, Синтия, – начала мать, усаживаясь напротив дочери с чашкой свежего кофе. – Ты какая-то озлобленная, раздражительная, придираешься к Брэндону. Если бы я не знала, что могла бы подумать, что ты беременна.

Син вытаращила глаза.

– Как тебе только могло прийти в голову такое.

– Синтия, где твое чувство юмора. И вообще, что с тобой происходит в последнее время?

– Ничего.

– Ладно, тогда я объясню, что с тобой происходит.

– Мама, давай не будем снова заводить этот разговор. Я прекрасно знаю все, что ты скажешь.

– И что же я скажу?

– Я не живу полноценной жизнью. Тим умер два года назад, но моя жизнь на этом не кончилась. Я молода, у меня все впереди. У меня чудесная работа, с которой я хорошо справляюсь, но это еще не все. Мне необходимы интересы и вне службы. Надо выходить из дома, общаться с людьми своего возраста, заводить новых друзей, вступить в клуб родителей-одиночек. – Син печально улыбнулась матери. – Правильно? Вот видишь, я все это знаю наизусть.

– Тогда почему ты ничего не делаешь?

– Потому что этого хочешь ты. А не я.

Ладония положила руки на стол и наклонилась вперед.

– А чего хочешь ты?

– Не знаю. Я хочу…

А чего она хочет? Син попыталась найти объяснение приступам своей хандры. Чего-то ей в жизни явно не хватало. Но если бы она точно знала чего именно, то давно заполнила бы этот пробел. Многие месяцы Син одолевало такое чувство, словно она живет в безвоздушном пространстве.

Брэндон подрос, с ним уже не требовалось постоянно нянчиться. Работа не приносила ей полного удовлетворения. Заботы по дому после смерти отца?! Но мать переехала к ней и взяла на себя большую их часть. Монотонность бытия поглощала молодость и жизненную энергию Син.

– Я хочу, чтобы произошло что-нибудь такое, – вымолвила она наконец, – что встряхнуло бы все вокруг и перевернуло мою жизнь.

– Будь осторожна с такими желаниями, – мягким тоном предупредила ее Ладония.

– Почему?