Роковой имидж

Они надолго замолчали. Чувствуя себя неловко, Рэна наконец решилась начать разговор:

– Как твое плечо?

– Ты лучше скажи, почему сегодня утром, когда я постучался, ты не открыла дверь?

– У меня не было времени. Я готовилась к поездке в Хьюстон.

– Неужели нельзя было просто открыть дверь и все объяснить?

– Очевидно, я была в душе и не слышала, как ты стучал.

– Я что-то не припомню, чтобы слышал шум воды.

– И часто ты подслушиваешь под моей дверью?

– А ты часто врешь?

Вновь воцарилась напряженная тишина, которую нарушали лишь сдавленные проклятия Трента и характерные звуки автомобильной пробки, сформировавшейся у подступов к Хьюстону.

Через некоторое время Рэне стало стыдно за них обоих. Два взрослых человека, а ведут себя как дети, не поделившие игрушки!

– Все-таки, как твое плечо? – вновь поинтересовалась она.

– Я не понимаю тебя, Эна! – не выдержав, заорал Трент, рывками лавируя между машинами, которые, по его мнению, двигались слишком медленно. Должно быть, он долго копил в себе раздражение, и своим вопросом Рэна дала прекрасный повод выплеснуть его наружу. – Согласен, ты имела полное право злиться, когда я приставал к тебе. Ты одернула меня, и я признал, что заслужил это. Я так надеялся, что мы действительно станем друзьями, однако тебя все время что-то не устраивает. Как можно быть такой упрямой, жесткой и неприступной! Неудивительно, что ты осталась без друзей и без мужа.

Машина свернула к одному из съездов, ведущих к гигантскому торговому комплексу.

– Я выйду здесь, – прошипела Рэна сквозь зубы и схватилась за дверную ручку.

Послышался визг тормозов, и машина остановилась. Сдержанно поблагодарив Трента, она вышла.

– Увидимся через пару часов?

– Хорошо, – сказала она и резко захлопнула дверцу автомобиля.

Настроение Рэны было безнадежно испорчено, и встреча с Барри ничуть его не улучшила. По магазину бродили несколько покупателей, к которым липли назойливые, как мухи, продавцы. Стоило Рэне войти, как к ней подлетел Барри, схватил под руку и потащил через весь магазин к себе в контору. По сравнению с торговым залом, оформленным с безупречным вкусом в спокойных пастельных тонах, офис Барри напоминал небольшую свалку, пропитанную едким табачным дымом.

– Боже мой, с каждым разом ты выглядишь все хуже и хуже!

– Барри, не начинай, пожалуйста, все сначала, – взмолилась Рэна и, повесив юбку миссис Резерфорд на крючок, в изнеможении плюхнулась на свободный стул. – Мне с утра уже успели подпортить настроение.

– Да, по тебе это заметно. Вид у тебя просто отвратительный.

– Благодарю за комплимент. Но только это меня и спасает. Кстати, скажи, пожалуйста, как тебе в голову пришло повесить в секции нижнего белья плакат с моим изображением?

– Дорогая, он помогает мне продавать трусики. Десятки трусиков. Поверь мне, – добавил он, с явным отвращением оглядывая Рэну с головы до ног, – в таком виде тебя все равно никто не узнает. К тому же я сделаю все, что в моих силах, чтобы сохранить твое инкогнито. Представляешь, что произойдет с моими покупателями, если перед ними предстанет их кумир – Эна Р. Они будут в шоке, когда вместо эксцентричной художницы – а именно такой они тебя представляют – увидят бог знает во что одетую дурнушку.

– У тебя есть минеральная вода?

– Да. – Барри открыл миниатюрный холодильник, кое-как поместившийся под провисшей полкой. – Только не надейся, что я позволю тебе расслабиться и отдохнуть. Мы должны обсудить кучу дел. Кстати, я в восторге от юбки. – Барри снял чехол и внимательно осмотрел изделие со всех сторон. – Думаю, миссис Резерфорд сойдет с ума от счастья.

Через полтора часа, воодушевленная новыми идеями, четырьмя заказами и чеком на солидную сумму, Рэна собралась уходить.

– Хорошо, что я догадалась прихватить со склада кое-что из шелка и хлопка, – сказала она Барри. – Проконтролируй, пожалуйста, чтобы на следующей неделе швея сняла с заказчиков мерки. Мне нужны именно те, которые она снимет сама, а не те, которые приносят клиенты. Ты ведь понимаешь, в этом вопросе дамы обычно склонны к самообману.

Барри подошел к Рэне и отвел тяжелые пряди волос от ее лица. Несколько мгновений он не отрываясь смотрел на нее.

– О, как приятно видеть ту, кто хоть отчасти напоминает прежнюю Рэну! Не понимаю, почему ты не хочешь пойти в салон красоты Неймана сделать прическу и макияж? Я бы нарядил тебя во что-нибудь из последней коллекции Унгаро. А как насчет белого шелкового джемпера от Камали? Тебе бы очень пошло. Мы смогли бы устроить показ одежды с твоим участием, и тогда от покупателей не было бы отбоя. Подумай, ведь это пошло бы на пользу и тебе, и мне.

– Нет, Барри. – Рэна отрицательно покачала головой, и Барри выпустил из рук шелковистые пряди, с сожалением наблюдая, как, падая на лицо, они вновь закрывают ее красивые скулы.

– Дорогая, неужели ты больше никогда не будешь заниматься тем, в чем тебе нет равных?

– Именно это мне недавно предложил сделать Мори. – Рэна рассказала Барри о контракте. – Я еще не решила, соглашаться или нет.

Барри огорченно вздохнул:

– Скажи, ты счастлива от того, что живешь такой жизнью?

– Счастлива? – Рэна не знала, испытывала ли она когда-нибудь это чувство. – Во всяком случае, довольна, и мне этого вполне достаточно.

Не желая продолжать эту сентиментальную беседу, Рэна поблагодарила Барри за заказы, поцеловала его на прощание и пообещала подумать над его очередной безумной идеей.

Выйдя из магазина, она с ужасом поняла, что не сказала Тренту, где ее ждать. Однако ей не пришлось ломать голову над этой проблемой. Недалеко от магазинчика Барри Рэна увидела Трента, бесцельно слоняющегося взад-вперед. Время от времени он останавливался и лениво оглядывал прохожих.

В который раз Рэна отметила, насколько Трент хорош собой. Подобно магниту, его красота притягивала к себе с непреодолимой силой, и Рэне все труднее было сопротивляться этому притяжению. Широкие плечи, мощные мышцы… Тем не менее в отличие от многих профессиональных футболистов Трент не выглядел грузным. Одежда, простая, но, судя по великолепному крою, приобретенная в дорогом магазине, прекрасно сидела на его стройной фигуре. Рэна невольно залюбовалась его темными волнистыми волосами, кое-где вьющихся колечками. Темные очки Трент, очевидно, как и она, надел для того, чтобы оградить себя от многочисленных поклонниц.

Оставаясь незамеченной, Рэна медленно пробиралась сквозь толпу к Тренту, радуясь возможности беспрепятственно разглядывать его. К сожалению, это продолжалось недолго:

Трент повернул голову и, похоже, тотчас же заметил приближающуюся к нему Рэну. Расталкивая окружающих, он поспешил в ее сторону.

– Прости меня, Эна, – выдохнул он с ходу, как только оказался рядом с ней. – Я тебе такого наговорил…

Спешащая куда-то по делам дама врезалась в него сзади. Трент подхватил Рэну под руку и повел прочь из толпы на небольшое свободное пространство у стенки, где отгородил ее от окружающих своей мощной спиной. Расстояние между ними было столь незначительным, что Рэне пришлось откинуть голову назад, чтобы посмотреть на него. Трент снял очки и торопливо сунул их в нагрудный карман пиджака. Было видно, что он не на шутку взволнован.

– То, что я сказал тебе в машине, было… было непростительно с моей стороны, – произнес наконец Трент. – Я не хотел тебя обидеть. Просто я был зол как черт.

– Ты не должен оправдываться.

– Нет, должен. Это тебе. – Из-за спины Трент извлек букетик маргариток. – Хотел купить розы, но, к сожалению, их уже распродали. Ты меня прощаешь?

Рэна молча смотрела на нежные непритязательные цветы. Глаза ее наполнились слезами. Она поднесла букетик к лицу и вдохнула сладкий цветочный аромат. Конечно, ей часто дарили букеты. В основном это были экстравагантные композиции из роз и орхидей – их присылали и клерки, и президенты компаний. Для Рэны эти подношения не значили ровным счетом ничего.

Маленький скромный букетик застенчивых маргариток был самым дорогим подарком из всех, которые ей когда-либо доводилось получать.

– Спасибо, Трент. Они очень красивы.

– Я не имел права разговаривать с тобой в таком тоне.