День греха

Продолжая поигрывать жемчужным ожерельем, она смотрела на него немигающими глазами.

– Вы не можете делать подобные предложения от имени отдела по борьбе с наркотиками. Вы больше не работаете в полиции.

Вот и попался, вздохнул Берк. Он откинулся на спинку стула и стал разглядывать Руби с повышенным интересом, к которому примешивалось нечто вроде уважения.

– Что ж, стоило попробовать. Жаль, не вышло.

– Я подумала, что утро – странное время для прихода полицейского. Пока вы ждали за дверью, я позвонила и все выяснила.

– Сегодня утром я сдал свой значок.

– Почему?

– Я собираюсь сам разделаться с этим ублюдком.

Ее глаза сузились.

– Как интересно. Личная вендетта.

– Можно и так сказать.

– Это из-за гибели Стюарта? Я внимательно следила за процессом.

Он кивнул, но не стал вдаваться в подробности.

– Я знал, что вы рассорились с Дювалем и что у вас на него зуб. Я хотел попробовать воспользоваться этим шансом. Если с вашим бывшим партнером случится что-то нехорошее, надеюсь, вы не вспомните, что я приходил сюда?

– Даю вам слово, мистер Бейзил.

– Спасибо.

– Могу я вам помочь?

– А вы согласитесь? Даже после того, как я пытался вас надуть?

– Скажем так: я ценю истинную страсть – во всех ее проявлениях.

Улыбнувшись в ответ, Берк с надеждой спросил:

– Как Дюваль ведет свою бухгалтерию? Я не имею в виду его адвокатскую практику.

– У него все здесь, – ответила она, постучав себя пальцем по виску. – Никаких записей не существует – ни на бумаге, ни на компьютерном диске.

– Вы уверены?

– Так же, как в том, что сейчас сижу перед вами. Нелегкую вы поставили перед собой задачу. После того случая с моей девушкой я все думала, как отплатить Пинки. Шантаж. Финансовая афера. Даже склонялась к убийству. – Руби мелодично рассмеялась. – Надеюсь, вы сохраните мои секреты, мистер Бейзил.

– Я забуду о нашей беседе, как только выйду за порог этой комнаты. Ее улыбка померкла.

– Я так и не отомстила. Я разработала десяток планов, но от всех пришлось отказаться, так как каждый из них делал меня слишком уязвимой.

– Вот видите, в том-то и прелесть, – хитро прищурился Берк. – А мне нечего терять. Абсолютно нечего.

Внимательно взглянув ему в глаза, она мягко заметила:

– Смотрите, не удивите сами себя.

– Вряд ли.

– Надеюсь, вы ошибаетесь. – Она встала, подошла к шкафчику, где стояли бутылки и бокалы. – Вы твердо решили отомстить ему?

– Чего бы мне это ни стоило.

– Это может вам стоить дороже, чем вы думаете. С этого самого момента не доверяйте никому.

– И вам?

Он задал вопрос шутливым тоном, но она ответила абсолютно серьезно.

– И мне. Все бывшие подопечные Пинки в долгу перед ним. Если клиент не может расплатиться, Пинки заставляет отрабатывать долг натурой. А поскольку он имеет дело с разного рода преступниками, вы даже представить себе не можете, до какой степени он всесилен.

– Я прекрасно понимаю, насколько он опасен. Прошлой ночью Берк решил, что пойдет до конца. Ему было безразлично, останется он жив или нет, главное – уничтожить Дюваля, и Бардо вместе с ним. И все же к совету «мадам» стоило прислушаться.

Она налила виски в два бокала и протянула один ему. Берк, поблагодарив, взял, хотя совсем недавно твердо решил отказаться от выпивки. Она задумчиво сделала глоток, постучала острым ноготком по хрустальному краю.

– Возможно, есть один способ, мистер Бейзил.

У Пинки имеется ахиллесова пята – это Реми.

Берк опрокинул в себя виски. Оно обожгло горло, на глаза навернулись слезы. Берк закашлялся.

– Что такое «реми»?

Глава 10

– Реми, нет нужды напоминать, что это уже третий случай за нынешний семестр.

– Да, сестра Беатриса. Я хорошо это помню. – Она непроизвольным виноватым жестом, оставшимся еще со времен учебы в школе, разгладила юбку на коленях. – Совершенно согласна с вами. Фларра ведет себя непозволительно.

– Мы отвечаем не только за образование наших девочек, – продолжала монахиня, – но и за их нравственную гармонию и эмоциональную стабильность. В нашей школе уделяется очень серьезное внимание всем аспектам развития наших воспитанниц.

– Именно поэтому Фларру поместили сюда.

– Она нарушает правила, установленные для ее же безопасности, равно как и для воспитания самодисциплины. Если подобное случится вновь, мы будем вынуждены исключить ее.

– Понимаю, – пробормотала Реми, чувствуя себя так, словно это она была виновата в нарушении дисциплины.

Хотя прошло двенадцать лет с тех пор, как она окончила школу при монастыре Святого Сердца, все выговоры и нотации, полученные ею в свое время за непослушание и плохую учебу, намертво засели в памяти. Милосердие – неотъемлемая часть монашеского звания, однако администрация школы умела раздувать мелкое непослушание до размеров смертного греха.