Парк соблазнов

– Какой он, спрашиваю, в постели? Хейли увидела в зеркале лицо сестры. Ее глаза лихорадочно горели – воображение, должно быть, рисовало ей картины одну заманчивее другой. Хейли снова потянуло на похвальбу – как-никак, а такой мужчина, как Тайлер, захочет провести романтический вечер далеко не с каждой!

– Точно, как ты говоришь, – услышала она себя будто со стороны. – Террорист.

Щетка выпала из ее руки и грохнулась на туалетный столик, словно протестуя против беззастенчивой лжи. Ну зачем ей делать вид, что она спит со своим шефом? Зачем врать собственной сестре? Стянув волосы в пучок, она со злобой вогнала в него несколько шпилек.

– Ах, сестренка, до чего же я за тебя рада, – театрально вздохнула Элен. Хейли сделала вид, что не замечает в этом вздохе зависти. На сей раз она постаралась остаться невозмутимой. – Слава богу, хоть одна из нас счастлива.

Подавив вздох, старшая сестра сдалась:

– А ты разве не счастлива? Мне казалось, тебе по душе твоя новая работа, новые друзья.

– Друзья… Скажешь тоже! – фыркнула младшенькая. – Помнишь ту девчонку, о которой я тебе рассказывала? Ну ту самую, которая хорошо ко мне относилась? – Не дожидаясь ответа, Элен продолжила:

– Так вот, настоящей сволочью оказалась эта девочка. Я ей малость задолжала. И главное ведь, она чуть ли не силком заставила меня взять эти деньги, а теперь требует их назад – все сразу! Ну прямо совсем перестали люди доверять друг другу.

Хейли обернулась, чтобы заглянуть в лицо младшей сестре, которая уже успела усесться по-турецки посередине широкой кровати. Сейчас она выглядела поразительно юной – чуть ли не моложе Фейт. В ее зеленых глазах стояли слезы.

– И сколько же это – „малость“? – холодно поинтересовалась Хейли.

– Пятьсот долларов, – еле слышно промямлила сестрица.

– Сколько?! – искренне ужаснулась Хейли. – Элен, как ты могла? Пятьсот долларов! Зачем тебе столько?

– Не кричи на меня, Хейли, – захныкала Элен. – Говорю же тебе, она насильно заставила меня взять их.

– Врешь.

– Да точно тебе говорю! А ты вредная – ну совсем как она.

– И на что же ты эти деньги потратила? – В голове Хейли тошнотворным хороводом закружились мысли о наркотиках, карточных долгах и жульничестве. – Куда их дела?!

– Ну шмоток прикупила. Побрякушек немножко. Только не смотри на меня так, Хейли, – разревелась Элен, наконец отважившись посмотреть старшей сестре в глаза. – Ты же знаешь, я не выношу, когда ты злишься на меня. Я тебя так люблю…

– Особенно когда тебе позарез нужны деньги.

– О господи, да как у тебя язык поворачивается говорить такое!

– Ведь ты именно за этим приехала – так или нет? За деньгами?

– Но я же в долг прошу. А потом все верну. Ей-богу, верну! Ну пожалуйста, Хейли. А то она на работе уже всем уши прожужжала, какая я дрянь.

Хейли поразилась. Ну почему так получается? Стоит ей расплакаться самой, и она становится страшна как черт: нос – красный, щеки – пятнами. А вот Элен, даже когда плачет, – красотка хоть куда. Ее глаза блестели от слез, слипшиеся ресницы казались еще гуще, дрожащие губы придавали лицу выражение беззащитности, перед которой не мог устоять даже человек с камнем вместо сердца.

Да, Хейли даст ей денег. Но вовсе не из сострадания. Ей совершенно не было жалко сестру. Единственным чувством, для которого в ее душе нашелся уголок, была горечь, граничащая с брезгливостью. Только дав этой девице денег, можно было избавиться от нее хотя бы на время. Хейли категорически не хотела впускать Элен в свою жизнь.

Эгоистка до мозга костей, та была готова тут же подобрать все, что выпустит из рук Хейли, – деньги, положение в обществе, а если повезет, то и мужчину. Угрызения совести никогда не мучили ее, когда речь заходила о таком важном деле, как удовлетворение собственных желаний.

– Как зовут ту девушку? – спросила Хейли. – Я выпишу чек на ее имя.

– Можешь выписать и на меня…

– Девушку, спрашиваю, как зовут? – твердо повторила Хейли, доставая из сумочки чековую книжку.

Не вступая в пререкания, Элен хмуро назвала имя. Через пару секунд Хейли молча протянула ей чек. Это молчание было выразительнее любых слов. Почти извиняющимся тоном Элен протянула:

– Спасибо, Хейли. Ты самая лучшая сестра…

– Просто у тебя нет другой, Элен. Только по этой причине ты приехала. И не надо притворяться, что тебя привело сюда что-то другое.

– Ну с чего ты вдруг на меня взъелась? – с обидой спросила Элен.

Однако Хейли не сочла нужным ей ответить. Она уже отворяла дверь, давая понять, что не задерживает свою сестру теперь, когда та получила все, за чем приехала. Тайлер сидел в гостиной, забросив ногу на ногу, и листал какой-то журнал.

– Вы хоть понимаете, какое сокровище моя сестра? Тот, кому она достанется, может считать себя настоящим счастливчиком, – проговорила Элен, беззастенчиво фальшивя, и крепко обняла Хейли.

– Боюсь, она сама не вполне понимает это, – тихо ответил Тайлер. Поднявшись с дивана, он внимательно всматривался в расстроенное лицо женщины, которая каких-нибудь несколько минут назад казалась счастливой и беззаботной.

Хейли не услышала этих слов. Все ее внимание было направлено на Элен. Та не торопясь, аккуратно сложила чек вчетверо и убрала его в нагрудный карман рубашки, который соблазнительно оттопыривался у нее на груди. Это был не просто жест, а настоящее, тщательно разыгранное действо, напоминающее кадры замедленной киносъемки.

– Была безумно рада познакомиться с вами, Тайлер, – прощебетала Элен. Подойдя к нему, она за шею притянула его к себе и запечатлела на его щеке целомудренный сестринский поцелуй. Однако Хейли не могла не заметить, как роскошный бюст сестры на пару секунд припечатался к груди Тайлера. – Пока, Хейли. Спасибо тебе за все.

Не сказав больше ни слова, Элен шмыгнула за дверь. С улицы долетел стук ее каблучков, который прозвучал в ушах Хейли звоном погребальных колоколов.

Несколько долгих мгновений она отрешенно смотрела на захлопнувшуюся дверь, пока не почувствовала на своих плечах сильные руки мужчины.

– Ну как, есть еще не расхотела? Только сейчас ее ноздри защекотал дразнящий запах жареного мяса, однако при мысли о еде ей стало дурно.

– Нет, кажется, не расхотела, – тем не менее пробормотала Хейли.

– Отлично! Что до меня, то я просто умираю с голоду. – Тайлер поцеловал ее сзади в шею, а потом потащил за собой. – Стол накрыт и выглядит, кстати, великолепно. А я сейчас налью вина. Оно уже открыто – боюсь, как бы не выдохлось.

Он изо всех сил пытался казаться беспечным и оживленным, словно ничего не произошло. Однако Хейли отлично знала, что с гораздо большей радостью этот кобель кинулся бы сейчас вслед за Элен. В самом деле, кому нужен кусок стекла, когда в руки сам просится сверкающий бриллиант?

На протяжении всего ужина Тайлер прилагал немалые усилия, чтобы разговорить ее. Он без устали излагал свои грандиозные планы развития „Серендипити“, хвалил ее за плодотворные идеи, высказанные утром на совещании, расточал комплименты по поводу угощения, которое поглощал с видимым удовольствием. Что же касается Хейли, то она лишь вяло ковыряла вилкой в своей тарелке. Столь же вялыми были и ее ответы. Ну зачем весь этот театр? Почему бы ему прямо сейчас не подняться, чтобы уйти и оставить ее одну? Он что, жалеет ее?

Это подозрение превратилось в навязчивую идею и сделало ее злой и агрессивной. Ей вовсе ни к чему были его жалость и сочувствие. С каждой минутой ее ответы на настойчивые вопросы Тайлера становились все более краткими и резкими. И как только он съел последнюю ложку шоколадного мусса, Хейли объявила, что намерена заняться делами на кухне.

Тайлер безропотно встал из-за стола, но все-таки добился от нее разрешения перенести к мойке всю грязную посуду. Наверное, только благодаря вмешательству сверхъестественных сил весь ее фарфор остался цел. Видя, в каком расположении духа находится хозяйка дома, гость счел за благо переждать в гостиной, пока та отведет душу на кухне. И тут уж Хейли дала волю гневу. Оглушительно хлопали дверцы буфета, гремело столовое серебро, отчаянно звякали чашки и блюдца. Что еще надо было сделать, чтобы мужчина, притаившийся в гостиной, понял, что женщина желает только одного – провести остаток вечера в полном одиночестве?

Однако продолжать злиться оказалось не таким уж простым делом. Выключив свет на кухне, Хейли появилась в гостиной темнее тучи. Пока она бесилась у кухонной мойки, гость тут неплохо похозяйничал. Уютом и спокойствием повеяло от камина, в котором полыхал огонь, кофейного столика перед диваном – там стояла запотевшая бутылка шампанского и два хрустальных бокала. Лампы были погашены все до одной. Раздвинутые тяжелые гардины на широких окнах открывали ночную панораму Гетлинберга, огоньки города мерцали как россыпь бриллиантов на черном бархате. Тайлер сидел на корточках перед стеклянной тумбочкой с пластинками, выбирая, что бы поставить на стереопроигрыватель.

– Справилась? – осведомился он через плечо, заслышав ее шаги.

– Зачем ты развел огонь?

– Подумал, что неплохо будет согреться у камина в прохладный вечер.

– Нет, меня интересует, ради чего такие хлопоты?