Роковой имидж

В студии, где проходили съемки, было прохладно. От холода соски Рэны напряглись и стали откровенно проглядывать сквозь хлопчатобумажный топ. Это заставило представителя рекламного агентства запаниковать: ведь его клиент требовал не откровенной эротики, а только легкого намека на нее. Фотографа же не интересовало ничего, кроме освещения и ракурса. Его ассистент шутил, что мужчина, лежащий рядом с Рэной, тайком ото всех наслаждается ее грудью. Сюзан Рэмси шокировал такой, как она выразилась, «распутный» юмор. Поскольку ассистент фотографа одновременно крутил со своим шефом любовь, обиделся и фотограф, пригрозив миссис Рэмси удалить ее со съемок, если она не заткнется.

Пока происходила эта оживленная дискуссия, Рэна продолжала лежать, не меняя позы. Ей было скучно, она устала, у нее болела спина, в животе урчало от голода.

– Неплохо.

Бархатный мужской голос показался Рэне раскатом грома, вырвавшим ее из страны воспоминаний. Девушка резко захлопнула журнал.

– В чем дело? Неужели вам не понравилось? – спросил Трент, забавляясь реакцией Рэны на столь откровенный снимок.

– Да… нет… Я… я должна идти работать.

Рэна вскочила и, оттолкнув его, быстро покинула кухню. Бегом поднявшись по лестнице и ворвавшись в свою комнату, Рэна обессиленно прислонилась к двери. Пытаясь отдышаться, она прислушивалась, не бежит ли за ней, размахивая журналом, без сомнения узнавший ее изумленный Трент.

Придя в себя, Рэна поняла, что ей нечего бояться, поскольку ни Тренту, ни Руби никогда не придет в голову, что девушка на фотографии – их знакомая мисс Рэмси. Между эффектной фотомоделью и теперешней Рэной было не больше сходства, чем между красивыми руками мужчины, участвовавшего в тех съемках, и его уродливым лицом.

За этот день Рэна испытала два потрясения. Первое – когда рано утром повстречала полуголого Трента Гемблина, второе – когда увидела себя на развороте журнала. Полгода она прожила отшельницей, не беспокоясь, что ее узнают.

Ее не волновало даже то, что Мори и мать знают ее новый адрес. Ведь она предупредила, что если ее будут уговаривать вернуться в Нью-Йорк, она снова исчезнет и не объявится никогда.

Теперь, когда по соседству поселился Трент, ее инкогнито оказалось под угрозой. С Руби было проще – из эстетических соображений она не носила очков, а без них плохо видела. Хозяйка прочитывала журналы мод от корки до корки, но ни за что не узнала бы в блистательной Рэне свою невзрачную квартиросъемщицу.

А что, если ее племянник более проницателен?

Зазвонил телефон, отрывая Рэну от раздумий. Она подняла трубку и услышала знакомый голос.

– Здравствуй, Барри! – радостно поприветствовала Рэна звонившего.

– Надеюсь, ты трудишься не покладая рук? На твои работы колоссальный спрос.

– Правда? – Рэна обрадовалась. Их сотрудничество оказалось взаимовыгодным. Она повстречала Барри Голдена в Нью-Йорке, он работал тогда стилистом в крупном магазине одежды. Он обожал индустрию моды, однако ненавидел городскую жизнь. После смерти дедушки Барри досталось небольшое наследство, которое позволило ему вернуться домой, в Хьюстон, и открыть небольшой, но достаточно дорогой магазинчик.

Уезжая из Нью-Йорка, Барри просил Рэну не терять с ним связи и обращаться к нему при первой же необходимости. Полгода назад Рэна воспользовалась этим предложением. Так благодаря Барри она и переехала в окрестности Хьюстона.

Барри пришел в восторг от идеи расписывать одежду вручную и сразу согласился реализовать в своем магазине пару ее изделий. Вещи, расписанные Рэной, раскупили моментально. Те, кому не досталось, требовали завезти новую партию.

– Таким бешеным спросом, как твои работы, у меня не пользовался ни один товар, – говорил ей Барри.

Рэна улыбнулась, представив Барри с неизменной тонкой сигаретой в зубах. Барри был человеком вспыльчивым, чересчур прямолинейным и нередко грубым. Однако его манеры напрямую зависели от того, насколько тепло он относился к собеседнику. К тому же почему-то чем возмутительнее он себя вел, тем больше нравился клиентам.

Рэна смогла под маской грубияна и задиры увидеть истинного Барри, чуткого и доброго, для которого вызывающее поведение было лишь способом защитить себя от окружающего мира. Она его понимала – ведь полгода назад ей тоже приходилось скрывать свое подлинное лицо под маской, которая устраивала окружающих.

– Довольна ли миссис Таплуайт своим халатом?

– Не то слово, дорогая! Увидев его, она чуть не выпрыгнула из своего жуткого, замусоленного платья.

– Так она его купила?

– Конечно. У некоторых моих покупателей напрочь отсутствует вкус, и я не пытаюсь их перевоспитывать.

– Именно по этой причине ты согласился продавать мои работы?

– Ты – исключение из всех правил, дорогая. Я знал немало моделей, но ты – первая и единственная среди них, кто не одержим своим отражением в зеркале. Когда я организовывал показы мод, работать с тобой было настоящим удовольствием. Ты никогда не капризничала.

– За меня это делала мать.

– Даже не напоминай мне о ней, а то я заведусь на весь день. Главное, что я обожаю тебя и то, что ты делаешь. Меня даже порой мучают угрызения совести, поскольку я извлекаю из твоих произведений прибыль.

– Так я и поверила, – поддела его Рэна.

– Ах, дорогая, ты видишь меня насквозь, – наигранно вздохнул Барри. – Ну, хватит об этом. Когда ты появишься в Хьюстоне? Готова ли юбка для миссис Резерфорд? Она меня достала – звонит по три раза в день.

– К концу недели я ее закончу.

– Отлично. У меня для тебя еще четыре заказа.

– Четыре?!

– Да, четыре. Кроме того, я поднял цены на твои работы.

– Барри! Опять? Ты же знаешь, я занимаюсь этим не ради денег. Мне есть на что жить.

– Не смеши меня. В наше время ничто не делается бесплатно. А этих богатых курочек цена волнует меньше всего. Чем дороже их покупки обходятся мужьям, тем больше они эти вещи ценят. Будь хорошей девочкой и не ругай меня. Кстати, ты все еще придерживаешься своего дурацкого правила не встречаться с клиентами лично?

– Да.

– И все по той же причине?

– Да. Не хочу рисковать. Ведь не исключено, что кто-нибудь меня узнает.

– Ну и что? Лично мне было бы только приятно. Ты знаешь, как я отношусь к этому идиотскому маскараду.

– Тем не менее сейчас я счастлива как никогда, – осторожно напомнила Рэна.

– Ладно, не буду больше приставать. Слушай, у меня появилась потрясающая идея, которую я хотел бы обсудить с тобой при встрече.

– Что ты задумал?

– Скажу, когда приедешь. А сейчас иди и заканчивай юбку для миссис Резерфорд.

– Хорошо. Подожди секунд очку, ко мне стучат. Наверное, это Руби.

Рэна положила трубку рядом с телефоном и поспешила к двери. Она ошиблась – на пороге стоял Трент.

– У вас есть пластырь?

– Простите, я разговариваю по телефону, – резко ответила Рэна, но при этом в очередной раз отметила, что Трент безумно хорош собой. Это открытие ее очень раздражало.

– Ничего, я подожду. – С этими словами Трент шагнул через порог.