Любимая

– Джейкоб! Вы здесь?!

Ответа не было.

Джулия закашлялась и сказала:

– В таком дыму долго не продержишься.

– Знаю, – тут до Крэндалла дошло, что Джулия не послушалась его. – Убирайся отсюда подальше.

– Смотри! – воскликнула Джулия, указывая на лестницу.

Симский кот стоял и смотрел наверх, не пугаясь огня. Он жалобно мяукал. Крэндалл встал рядом с котом и увидел мужчину и женщину.

– Вон он! – воскликнул Крэндалл. – С ним женщина.

Невзирая на то, что лестница была объята пламенем, Крэндалл рванулся туда. Вокруг него заплясали языки огня.

Схватив Крэндалла за руку, Джулия закричала:

– Не ходи туда!

– Я не могу позволить им умереть! – Возможно, они уже мертвы!

– Я должен посмотреть!

Лихорадочно оглядевшись по сторонам, Джулия увидела, что рядом с лестницей валяется покрывало. Оно было старым, словно было сделано еще в прошлом веке. Она подхватила его:

– На, закрой голову!

Крэндалл обернул покрывало вокруг головы так, чтобы его длинные волосы не загорелись, и двинулся вверх по лестнице. Через секунду он исчез за белесой пеленой дыма. Джулии казалось, что прошла целая вечность, но Крэндалл вернулся, неся на плече женщину.

– Она жива?

– Не знаю.

– Давай я вытащу ее на свежий воздух, – предложила Джулия. Крэндалл оставил женщину и отправился за Роуэном. Женщина была одета странно, так, словно она, как и покрывало, принадлежала иному времени. Джулия потащила ее из дома. Кот побежал за ней, словно следя, чтобы все было сделано, как надо.

Через несколько минут Роуэн и Энджелина были распростерты на земле во дворе. Кот пристально глядел на них. Ни у Роуэна, ни у женщины пульс не прощупывался. Взмокший от пота Крэндалл, ругаясь, начал делать искусственное дыхание и непрямой массаж сердца Роуэну, Джулия занялась Энджелиной. Но тщетно. Несмотря на все усилия, пульса не было.

– Продолжаем! – крикнул Крэндалл.

Они все еще бились, пытаясь вдохнуть жизнь в Роуэна и Энджелину, когда жаркую июльскую ночь разорвал вой сирен. Через минуту пожарные и «скорая» прибыли на место. Отовсюду стали появляться люди. На дорожку въехала машина с телевидения. Оттуда выпрыгнули парень с камерой и ведущий теленовостей. Из ближайших домов потянулась вереница заспанных соседей.

Пожарные в специальных костюмах, вооружившись брандспойтами, принялись за работу. Измученных и разочарованных Крэндалла и Джулию сменили медики с реанимационным оборудованием и кислородными подушками. Археологи прижались друг к другу, словно это их жизнь висела на волоске.

С этой ночи Крэндалл, по непонятным причинам, перестал интересоваться своим происхождением, а Джулия перестала мучиться ночными кошмарами, словно в эту ночь на лужайке возле особняка Ламартин прошлое утратило свою власть над ними. Странные события последних недель достигли своего логического завершения.

– Нет! – взмолился Роуэн, когда его легкие наполнились кислородом. Его тело сотряс приступ кашля, и Роуэн вернулся к жизни.

– Правильно! – воскликнул Крэндалл. Джулия радостно вскрикнула, смахнув слезы. Ее удивляло, что она принимает такое участие в судьбе этого человека. Хотя они, практически не были знакомы, ей казалось, что их жизни каким-то образом связаны.

Роуэн никак не мог понять, почему вокруг стоит такой шум. Почему он лежит на твердой земле, почему его окружают незнакомцы… Нет, вот и знакомые! Узнав Крэндалла и Джулию, он удивился, откуда они взялись в 1880 году. 1880? Нет, это не 1880 год. Он понял это по одежде собравшихся. Но почему он чувствует запах дыма? Пожар? Энджелина? О…

– …Боже мой! – сказал он, мгновенно сев.

– Полегче, полегче, – окликнул его кто-то из медиков.

Сорвав с лица кислородную маску, Роуэн огляделся по сторонам. Ему не пришлось долго разыскивать Энджелину, она лежала рядом с ним, неподвижная и мертвенно-бледная. На ней тоже была маска. Роуэн увидел, как один из врачей поглядел на другого и, покачав головой, снял с нее маску.

Роуэна охватила непонятная дикая ярость. Неужели они с Энджелиной вынесли все, что им пришлось, понапрасну? Неужели у этой истории будет такой жестокий конец? Ради Бога, зачем тогда понадобилось посылать его в прошлое? Зачем Бог позволил ему остаться в живых и обрек Энджелину на смерть?

Оттолкнув одного из медиков, он лихорадочно принялся делать Энджелине искусственное дыхание и непрямой массаж сердца. Он нажимал на ее грудь, дышал за нее и молился.

Минуты шли…

Наконец врач тихо, успокаивающе заговорил, обращаясь к Роуэну:

– Очень жаль, сэр, но… Она мертва. Не обращая на него внимания, Роуэн продолжал делать Энджелине искусственное дыхание. Когда пожарный дотронулся до его плеча, Роуэн взглянул на него так, словно был готов ударить.

– Оставьте меня в покое! – буркнул он, не прекращая своего занятия. Вдох-выдох… вдох-выдох…

Надежда умирает последней, и все-таки Роуэну пришлось взглянуть в лицо суровой реальности. Энджелина умерла. Он понял это, – почувствовал, как ни ненавистна была сама мысль об этом. Он прекратил делать ей искусственное дыхание. Жизнь для него остановилась. Роуэн долго не сводил глаз с Энджелины. Ее лицо, на котором виднелся след недавнего удара, было испачкано сажей. Кровь, красная, словно лепестки роз, все еще стекала из уголка рта. Роуэн дотронулся до рассеченных губ, до припухшей щеки, потрогал веки, обрамленные густыми ресницами.

– Не-е-ет! – закричал он. Этот тоскливый звериный вопль далеко разнесся в ночи. Все, кто услышал его, были тронуты до глубины души. Роуэн бережно, осторожно взял на руки безжизненное тело Энджелины и принялся укачивать его, словно ребенка.

Время остановилось. Не было ни «вчера», ни «сегодня», ни «завтра»… Осталась лишь бесконечная, невыносимая, вечная боль. Роуэн молча плакал, и летняя ночь тихим шепотом утешала его. Он слышал, как пожарные сообщают, что дом спасти не удалось, слышал, как кто-то спрашивал, сколько он намерен держать на руках мертвую женщину… На последний вопрос сердце Роуэна тихо прошептало ответ: вечность. Энджелина навеки останется в его сердце.

Словно чувствуя печаль Роуэна, рядом с ним сидел Кот. Роуэн вспомнил, как впервые увидел животное, как впервые столкнулся с призраком Энджелины. Вспомнил, как первый раз оказался в прошлом. Вспомнил первый поцелуй Энджелины, их первую ночь любви. Последние воспоминания оказались столь живыми, что даже теперь он буквально чувствовал, как ее теплое дыхание касается его шеи. Это ощущение было совсем реальным, до боли реальным.

Роуэн взглянул на Энджелину, опасаясь, что сходит с ума. Ее бледное лицо порозовело, губы приоткрылись. Она еле слышно дышала. Под взглядом Роуэна ее веки приподнялись, открывая самые темные глаза, которые он когда-либо видел.

– Роуэн… – прошептала она, пытаясь дотянуться до его щеки. Рука бессильно упала.

Сердце Роуэна готово было петь, разрываясь от счастья. Он пытался заговорить, но не смог. Взяв руку Энджелины, он поднес ее к лицу и принялся целовать, не стыдясь своих соленых слез, капающих на эту нежную кожу.

– Где мы? – спросила она, заметив столпившихся людей.

– В моем мире, – ответил он.

– Это и есть твой мир? – Она чуть заметно улыбнулась, но улыбка сразу же сбежала с ее губ. – Хлоя… – прошептала Энджелина.

– Мы вернемся за ней, – заметив страх Энджелины, Роуэн твердо добавил: – Обещаю.

Последнее слово было произнесено так уверенно, что Энджелина сразу поверила. Она всегда верила ему. Разве он не совершил чуда, не спас ее, сдержав все свои обещания? Она любит его.

– Я люблю тебя, – в первый раз прошептала Энджелина. Произнеся эти слова, она раз и навсегда освободилась от власти прошлого.

Роуэн молча обнял ее и прижал к своему переполненному любовью сердцу. Роуэн. и Энджелина молились, вместе вознося к звездному южному небу благодарственную молитву за то, что любовь, связавшая их сердца, оказалась сильнее смерти, сильнее всепоглощающего времени.