Любовь с ароматом сирени

Аккуратно уложив ее на диване и накрыв пледом, Максим выключил свет, накинул ветровку и вышел на улицу. Захотелось подышать свежим воздухом. Да и другая мысль тревожила его. Он почему-то беспокоился за свою сегодняшнюю знакомую. В общем-то было уже за полночь, может, она уже давно спала там, на соседней даче, а может, вообще домой уже уехала. Да и не звонила она, он же сказал, если что – сразу набрать его номер. Значит, не понадобился он, все у нее там хорошо. Да и мало ли что ему могло показаться, наверняка тот придурок просто в сердцах прикрикнул на нее, а сам сейчас уже и думать о ней забыл.

Максим пошел в сторону той самой дачи. На улице рядом с ней никого не было, шум затих, только приглушенные звуки из дома раздавались. Скорее всего, вся компания засела там. И Лиля, вероятно, тоже с ними.

Максим сам не мог понять, почему мысли об этой девчонке вдруг застряли у него в голове. Она явно не была похожа ни на одну из его пассий.

Будучи сыном владельца известного в Москве парфюмерного дома, Максим Костров все свои юношеские годы провел в окружении моделей. Ему абсолютно не составляло труда обольстить очередную зайку – они липли к нему, как мухи на мед. Ну еще бы – сын главы компании, солидная партия, да к тому же такой красавчик. Кто ж устоит? Завидный жених. Только вот Максим вовсе не собирался становиться окольцованным ни одной из этих гламурных красоток. Ему вполне хватало пары ночей с каждой из них, после которых он мягко, но уверенно выпроваживал их из номера гостиницы со словами «Дорогая, мы чудесно провели время. Надеюсь, мы останемся друзьями?»

Был у Кострова такой пунктик – всех девушек он возил исключительно в отель или на квартиру к Воронову. Его собственная берлога была неприкосновенна, эдакое убежище, предназначенное только для себя и самых близких. А именно – родителей, Кирилла, Стаси и Вадима. Других он в своей обители терпеть не мог.

И так легко и играючи ему удавалось расставаться со всеми девушками, что практически никто из них на него обиды не держал. Нет, бывали, конечно, исключительные случаи вроде лица последнего вышедшего аромата Леси Островской или, например, той же Леры Каримовой, которые до сих пор преследовали его с маниакальной одержимостью, но особого значения Костров этому не придавал. Ну не будут же они вечно за ним охотиться. Тут уж и слепой заметит, что надеяться не на что.

А эта девчонка, Лиля, как-то сразу ему приглянулась. Нет, не в том смысле, что он пал у ее ног, пораженный ее неземной красотой, и захотел затащить в койку. Она была такой невообразимо милой, трогательно беззащитной, с этими глазищами в пол лица, что хотелось ее оберегать от всего вокруг. Ну просто олененок Бэмби, ей богу.

А потом еще этот странный порыв, когда он вернулся и дал ей свой номер. На что он надеялся? Неужто и правда думал, что она ему позвонит, как только тот подонок снова предпримет попытку ее охмурить? Там, среди кучи одногруппников, какая опасность могла ей угрожать? Да и друг этот ее рядом, хоть и хилый с виду, но очень бойкий.

Ерунда это все. Надо развеяться, сходить на озеро. Костров бросил еще один взгляд в сторону соседней дачи и зашагал по проселочной дороге.

Глава 4.

– Лильк, ну не дура ли ты после этого? – Лисичкина в возмущении аж руками всплеснула. – Тебе же удача сама в руки плыла, а ты не воспользовалась.

– Какая удача, Наташ? Он ясно сказал: если Егор будет приставать. Егор вообще после этого напился до потери пульса и вырубился. Когда мы утром уезжали, он еще спал. Так что смысл мне ему звонить было?

– Не, ну правда дура. Какая разница, что твой Егор делал, повод для звонка всегда придумать можно, лишь бы желание было. Ну вот скажи, сама же говоришь, что он классный!

– Классный, – Иванова кивнула.

– Жгучий брюнет, не тупой, как некоторые, – продолжала подливать масла в огонь Наташка.

– А еще очень добрый и невероятно красивый, – печально заключила Лиля.

– Так действуй, Иванова!

Лисичкина не понимала, почему ее подруга сидит сложа руки и ничего не предпринимает. Да будь она на ее месте, этот ее Максим уже давно бы на крючке был.

Но Лиля – не Наташка. Вот как объяснить подруге, что с тобой такое впервые? Что не хочется производить впечатление влюбленной дурочки? Она была точно уверена, что таких влюбленных в него – миллион. Не хотелось уподобляться толпе. Да и воспитывали Лилю по-другому: мужчина должен добиваться внимания женщины, а не наоборот. Но позвонить ему хотелось безумно. Просто хотя бы голос услышать. А уж увидеть его – вообще счастье было бы.

Лиля ничего про нового знакомого не знала. Только фамилию и то, что у него есть друг Кирилл. И еще какая-то Стася. Девушка, наверное. Вряд ли у Максима нет девушки, надеяться на это глупо.

Интересно, что он делал на даче у Стаса? Может, он тоже учится в МГУ? Но Лиля за весь учебный год никогда не видела его в университете. Так или иначе, вряд ли она может на что-то надеяться. А симпатия с его стороны – что ж, ей просто могло показаться.

А может, все-таки позвонить ему? Ну просто еще раз поблагодарить за помощь и сказать, что все в порядке. Обычный вежливый звонок. А уж дальше, если за этим ничего не последует, значит – не судьба. Иванова еще минуту поразмышляла и, решившись, поделилась своими планами с Наташей.

– Умнеешь на глазах, подруга, – Наташка одобрительно закивала. – И мне потом обязательно расскажи, чем дело кончилось.

Дав ей клятвенное обещание сразу же отзвониться после выполнения «операции», Лиля пошла домой.

Но там ее ждало полное разочарование. Оказывается, мама решила затеять большую стирку, и те самые джинсы, в кармане которых находился клочок с номером телефона Максима, были беспощадно брошены в стиральную машинку. Видно, мама по рассеянности не заметила бумажки, когда проверяла карманы.

Это был крах. Номер Лиля не запомнила, и теперь никакой надежды не было.

Мда, вот тебе и позвонила.

Глава 5.

– Максюша, мы соскучились!

– Анжелочка, деточка моя, ты же понимаешь: дела, работа, хорошо хоть вот на сессию удалось выкроить время, – Максим аккуратно расцепил сомкнувшиеся вокруг его шеи руки Анжелы Карауловой и сдержанно улыбнулся.

Они вместе с остальными одногруппниками стояли у двери в деканат и изучали расписание грядущих зачетов и экзаменов. Анжела Караулова, староста группы, была страшным сном Кострова. О таких еще говорят, что они даже к гадалке готовы пойти, чтобы приворожить объект своего обожания. Максим откровенно побаивался Караулову – мало ли, что она еще выкинет, если он прямым текстом ее пошлет. Поэтому поддерживал такой вот намек на взаимную симпатию. Ему еще повезло, что виделись они достаточно редко, ибо Максим был на свободном посещении – совмещал учебу с работой в компании отца.

Конкретно сегодня визжащая Анжелочка раздражала почему-то больше обычного. Что тому было причиной, он не мог сказать. Может то, что накануне вечером они с Вороновым набрались в хлам, и сейчас голова казалась свинцовой. Малейшие шорохи вызывали пренеприятнейшие ощущения, что уж говорить о голосе Карауловой, который напоминал сирену. А может, она просто уже дошла до той точки, когда терпение и любезность Кострова были на грани.

Именно в такой позе – с Анжелой, висящей у него на плече, – и увидела его Лиля.

Да, как оказалось, учился он тоже в МГУ, только на другом факультете. Просто, видимо, редко посещал занятия, поэтому они не пересекались. До сегодняшнего дня.

У Ивановой внутри все сладко заныло – они снова встретились! И в тот же момент все оборвалось. Не очень-то приятно, знаете ли, видеть, как человек, к которому ты отнюдь не ровно дышишь, обнимается у всех на виду с другой. Лиля слабо улыбнулась, увидев, что он заметил ее, и поспешила в сторону лестницы, догонять группу. Максим выглядел растерянным. Скорее всего, он ее даже не узнал. Прошла уже неделя с того вечера на даче. Вряд ли для Максима тогда случилось что-то из ряда вон выходящее. Ну увидел, что к девчонке пристают, решил помочь. Помог, дело сделал, забыл. У него жизнь явно была наполнена событиями куда более интересными, чем знакомство с Лилей Ивановой.

После пар она хотела зайти к Наташке, поплакаться. Надо было срочно выпросить у более опытной подружки совет, как быстрее забыть понравившегося парня. В этом деле Лисичкина собаку съела.

Иванова вышла из здания университета, с наслаждением вдохнув приятный майский воздух, когда чья-то рука остановила ее. Она обернулась. Максим.

– Привет, я боялся, что ты уже ушла, – он приветливо улыбнулся.

– Привет. Я как раз ухожу.

Лиля опустила глаза и посмотрела на нос его кроссовка. Почему-то было стыдно. Она боялась, что он заметит ее смятение, догадается, что он ей нравится. А ей этого очень не хотелось.

– Можно я тебя провожу?

– Я к подруге, – Лиля пожала плечами и поняла, что сморозила глупость. Какая ему разница, куда она идет?

– К подруге, так к подруге. Неважно, – и вдруг сразу, без перехода сменил тему, – ты мне тогда так и не позвонила. Я, если честно, немного переживал. Но потом проходил мимо дачи, где вы собирались, там было тихо. Я подумал, что все в порядке. Все ведь в порядке? – сбивчиво проговорил он.

Лиля как-то странно посмотрела на него, и он сделал паузу.

– Прости, я просто волновался, – виновато заключил он.

– Все в порядке. Тебе не о чем переживать. И вообще, это моя проблема, я со Старковым как-нибудь сама разберусь.

Лиля мгновенно смутилась. Прозвучало так, будто у нее претензии к Максиму за то, что он влез не в свое дело. Она вовсе не хотела обвинять его, наоборот, была ему благодарна. Но вся эта обстановка, его непонятное желание помочь действовали на нее странным образом.

– Прости, я тебе, правда, очень благодарна за помощь. Просто тебе не стоит волноваться за меня, это не входит в твои обязанности.

– Лиля, я хочу быть с тобой искренним, – Максим остановил шаг и обернулся, повернув ее за плечи лицом к себе. – Мне действительно не все равно. Мне кажется, ты очень хороший человечек, и этот… Старков мешает тебе. Для меня вовсе не проблема разобраться с ним, – он осекся, увидев ее испуганный взгляд. – Не в этом смысле, я не собираюсь бить ему морду. Просто поговорю с ним по-мужски, он поймет.

– Спасибо, Максим, но не надо. Если он совсем не захочет успокаиваться, я, так и быть, обращусь к тебе за помощью, – Лиля вдруг улыбнулась. – Ты знаешь, мне кажется, после того случая он остыл. Теперь больше не пристает. Я думаю, он осознал, что у него нет никаких шансов.