История одной любви. Первый дневник Озёрной ведьмы

– Ты такая… светлокожая.

Действительно, по сравнению со Светой, уже успевшей загореть на солнце, я была бледнее мертвеца.

– Так где я буду спать?

– «Мы» будем спать.

– «Мы»? Но кровать же одна, и она твоя.

– Я буду спать вместе с тобой! Мы положим матрас, вот сюда, вот.

Она положила матрас на пол перед кроватью. Кинула сверху две подушки и пару одеял-на тот случай, если кто-то замёрзнет ночью.

– Эй, ты спишь?

– Нет.

– Ты же не против того, что я называю тебя Милой?

– Не против.

– Ты такая… холодная.

– …да, такова моя физиология, к великому сожалению.

– Почему «к великому сожалению»?

– Потому что не могу никого согреть.

Я повернулась к ней спиной. Мне стало тошно от самой себя. Холодная, склизкая, скользкая-я казалась себе омерзительной.

– На самом деле, я подразумевала другое.

Я прекрасно понимала, о чём она говорит. О моей «холодности», о моём немногословии и частом молчании. Но знала бы она о моих чувствах! Знала бы, как триадой поцелуев мне хочется покрыть её шею, вдохнуть аромат золотистых волос и с силой прижать к матрасу…

Всю ночь глядела на неё. Может, это было не слишком прилично, но кто меня останавливал?

Мне доставляло огромное удовольствие ухаживать за ней: поправлять подушку, подтягивать одеяло, отгонять комаров. Поэтому вчера вечером за столом я мигом откликалась на её «принеси-подай». И нет, не потому, что так сильно не уважаю себя. А просто потому, что не вижу в этом ничего зазорного-в помощи близким.

Воспоминание третье

– Мамочка, мне страшно!

Я стояла на самом краю берега, боясь ступить в воду. Множество мелких медуз горело розовыми огонёчками.

– А отважные моряки не боятся медуз, -ответила женщина.

– Но ведь мне не быть морячкой, мамочка.

– Да? А как же наш план отправиться в кругосветное путешествие?

– Мы правда поплывём? -я изумлённо посмотрела на неё.

– А ты думала, это шутка, моя хорошая?

Матушка подхватила меня на руки и прижала к себе.

– Только ты, я и команда.

Я открыла глаза. В носу стоял запах моря: выброшенных на берег зелёных водорослей и солёной воды.

Солнце ещё не скоро должно было встать.

Покружившись в лесу, под листом папоротника я обнаружила осколок-остаток ракушки.

«Кажется, когда-то здесь было море,» -припомнила я.

13 июля

– Мне совершенно не идёт это платье, -процедила я, разглядывая себя в зеркале.

– Да брось, почему?

– Оно больше подходит таким, как ты, с нормальной кожей.

– С «нормальной» это какой?

– «Нормальной» то есть не мертвенно-бледной.

– Твоя кожа не мертвенно-бледная.

Света прильнула сзади и тепло обняла меня.

– А какая, по-твоему? -спросила я, едва сдерживая смущение.

– Как белый мрамор, как жемчуг, -она обошла меня и взяла мои ладони в свои.-Но никак не «мертвенно-бледная».

Мягко улыбнувшись, она ушла в другую комнату, оставив меня, смущённую, перед зеркалом. На мне было чёрное платье в мелкий цветочек, подобранное Светой специально для меня.

15 июля

– Как здорово, что я проведу свой День рождения здесь, в деревне, с бабушкой и тобой.

Света прильнула к моему плечу. Мы были в сосновом бору, лежали на пледе.

Каждый раз, клянусь, каждый чёртов раз, стоило ей коснуться меня, вот так, как сейчас, мне хотелось смеяться и плакать одновременно-такой фонтан чувств вызывала приятная, но пугающая близость.

Я стеснялась обнять её, но наши пальцы оказались сцеплены, и это было волшебно.