Трансгуманоид

– Я не знаю ничего.

– Глупышка. Ты со мной. Извини. Тебя уже не отпустят. Будут пытать, обменивать на меня. Сейчас по крайней мере надо исчезнуть отсюда.

– О Господи, за что мне все это, или зачем!

– Изменим внешность, тип поведения, вообще без проблем, с документами мне помогут. Лучше на время переехать и затеряться. Понимаешь, даже операцию делать не надо. BXX это уже умеет.

Подъезжает такси, Ален называет адрес загородного дома. Там вся его жизнь. Так сказать, врата в другой мир. Мы станем звездами на небе.

Территория огорожена прозрачно зеркальным забором, непонятно, видишь ты себя, территорию внутри, или видоизменяющуюся живую плазму. Она засасывает машину вместе с нами внутрь. Мне кажется, за этим забором нас невозможно найти, но Ален другого мнения. Сначала резкая тишина давит на уши, потом привыкаешь. Кромешная тьма, только тонкая ниточка освещает дорогу к дому. Дом-шар, опять же зеркальная плазмосфера, поглощает нас внутрь себя так же, как и забор. Биодом, это живой организм, он дышит вместе с тобой, сопереживает, ему может быть грустно и одиноко, и у него есть даже свое имя. Ален назвал его Капля, дом-девочка. Мне он больше напоминает слезу, потому что она всегда грустная. Но сейчас наша Слезинка рада и взволнована. Приехал хозяин с подружкой. Слезинка не знает насколько, но она улыбается.

Я прошла в свою комнату. Никогда не понимала, как это происходит, потому что как такового «пройти по коридору» в биодоме не существует. То есть ты мыслишь – и дом тебя туда пускает. Напоминает визуально ныряние в воду. Ну вот я нырнула к себе. Ален вынырнул в лаборатории. Когда находишься в доме, знаешь местонахождение его обитателей, это присутствует в голове как знание, мысли, если ты, конечно, не враждебное, инородное дому существо. То есть мысли дома одновременно и твои мысли, ты их знаешь.

– Ви! Иди сюда! – ну вот, началось. А мне не хочется идти. Я вообще не пойму, как оказалась в таком жизненном контексте. Бывает такое – живешь, вроде как все, а оказываешься в какой-то жизненной паутине, которую совершенно непонятно, как распутывать.

– Чего тебе?

– Пьем это, – протягивает порошок и воду.

Мы с Каплей плачем. Я это чувствую. Ален это тоже понимает. Но он непреклонен.