SOS

– Так это же гость из другого измерения! Обалдеть можно! Я раньше о таком лишь в книжках читал да по телику видел.

– Ага, а пейзаж, значится, за окном тебя нисколько не удивляет, да?

– Не придирайся, командир. Ты же меня понял! – простонал он, после чего вновь переключился на Наблюдателя. – В общем, давайте я представлю вам всех оставшихся, – предложил Юра и пальцем указал на худосочного блондина с повязанным вокруг шеи зеленым шарфом. – Вот этого вот красавчика зовут Никита Бальдров. Он наш снайпер.

– Привет! – незамедлительно ответил военный.

– Ага. А второй, значится, Фраер. Прошу любить и жаловать.

– Не Фраер, а Фрейр! – раздраженно поправил его лысый солдат. – Юра! Достал уже мою фамилию коверкать.

– Да, да, – совсем не смутился Хед, явно давая понять, что наслаждается содеянным. – У него, в общем, скандинавские корни. Так, что еще… Ах да! В детстве я мечтал стать фермером, но как-то не сложилось. В восемнадцать лет меня забрали в армию, и с тех пор я с пулеметом не расставался. Призвание, видать, такое.

– Юра. Ты что творишь? – прервал его командир.

– Как что?! С Господином нашим знакомлюсь. Хочу, чтобы он узнал обо мне побольше. Да про всех нас! Не волнуйтесь, я про каждого немного расскажу.

– Не стоит. Только зря потратишь время. Гость нам попался неразговорчивый, поэтому он ничего тебе не ответит. Так что иди-ка лучше спать. Кстати, это касается всех. До Крота лететь примерно четыре часа. Советую вам всем хорошенько отдохнуть и подготовиться к операции. Если трюк Хельковской удастся, то нам придется быстро отступать и ждать прихода основной кавалерии. Времени на сон не останется.

Атмосфера пропала в мгновение ока, но никто не мог поспорить с разумностью только что сказанных слов. Военные молча разбрелись по своим углам. То же сделал и Олег: сел в кресло, потуже закутался в бушлат и закрыл глаза. Через несколько минут он уже крепко спал рядом с испускающей свет коробкой.

***

Олег! Он меня заинтересовал. Я чувствую его гнев, подавленную ненависть. Но этого недостаточно! Хочу знать больше! Выяснить причину! Предпосылки! Погрузиться глубже в его разум, правда, тем самым я открою ему и свой. На любое действие последует противодействие. Ну и пусть! Кто ему поверит? Сейчас, пока он расслаблен! Пока не настороже!

***

– Мама, ну мы же договорились! Я хочу сходить на день рождения к Алёне. Весь класс туда пойдет!

– Глупости, Олег! Этих праздников у тебя будет еще много, а прослушивания, возможно, уже никогда. Только подумать, пробы в кино! Такой шанс дается лишь раз в жизни, и я не собираюсь его упускать. Ты станешь звездой, мой мальчик. Ты обязательно прославишься!

– Мама! Но я же уже сказал, что приду! Алёна меня ждет!

– Так! Не хочу больше ничего слышать! Встретишь ее в школе и вежливо откажешься. На этом всё! Лучше давай поговорим о твоей успеваемости. Преподаватель по риторике звонила. Сказала, что ты начал лениться. Это неприемлемо, Олег! Иди в свою комнату и выучи стих, который она задавала, понятно?! Я обязательно приду и проверю. И впредь не позорь меня так!

– Не выучу…

– Что ты сказал?

– НЕ ВЫУЧУ! – прокричал он. – И на прослушивание не пойду! Алёна мне нравится. Ясно! Я не стану ей отказывать.

– НЕБЛАГОДАРНЫЙ ЩЕНОК, – взревела женщина, подскочила к ребенку и ударила его. – Ты хоть представляешь, сколько сил я на тебя трачу! Каждый день горбачусь на работе, чтобы оплачивать твоих репетиторов! И вот так ты решил мне отплатить?! Повелся на какую-то мелкую мразь?! Прекрасно! Замечательно! Весь в своего проклятого папашу! Лишь одни жалобы и ни капли преданности. Но тебе я не позволю меня бросить! Ты слышишь?! Не позволю!

Несколько минут она просто стояла и тяжело дышала, а потом начала плакать. Наклонившись к Олегу, женщина заботливо охватила его лицо руками. Заставила посмотреть себе прямо в глаза.

– Прости, Олег. Я не хотела причинять тебе боль. Я просто слишком остро отреагировала… Но ты же ведь любишь маму? Любишь, правда? Вот и мама тебя любит. Мы с тобой одни в этом мире, поэтому давай заботиться друг о друге. Хорошо? А теперь иди, дорогой. Иди в свою комнату и выучи стих. Не волнуйся, прослушивание обязательно пройдет как по маслу. А твои синяки мы снова замажем тональником.

***

Олег невольно вздрогнул, отчего и проснулся. Лицо матери, ее лживая добрая улыбка еще стояли перед его глазами, поднимая со дна подавленную ненависть. Военный давно убежал от прошлой жизни, сделал это десятилетия назад, скинув оковы рабства, но желанной свободы так и не обрел. Неутолимый гнев… гнев к очередному господину всегда был и будет частью его осознанного существа. Конечно, он тоже не безгрешен. Совсем недавно наехал на отряд. Не позволил ребятам немного повеселиться, расслабиться перед операцией. Да! На то имелись причины, но и не замечать своего умысла и личной прихоти в содеянном он тоже не мог. Одинцов не доверял Наблюдателю, сторонился его, и, кажется, не зря. Если интуиция не подводила Олега, то их новоявленный гость из другой вселенной только что капитально покопался в его голове, подняв наружу давно забытые воспоминания. Жутко! Однако на этом странности не заканчивались. С самого пробуждения военный ощутил необъяснимую связь с тем, кто сидел в этой светящейся коробке. Олег словно начал чувствовать его на расстоянии и улавливать отголоски эмоций. Как? Почему это произошло, причем так внезапно? Виной тому стал их длительный контакт? Наблюдатель что-то сделал с Одинцовым, пока тот спал? Решил выведать его тайны, отчего и открыл некий телепатический канал, но работающий в обе стороны? Не! Бред! Гадать можно было до бесконечности, но, чтобы узнать наверняка, требовалось обратиться к ученым.

Мужчина выпрямился в кресле, пытаясь таким образом прогнать из тела остатки сна, после чего выудил из кармана рацию.

– Прием. Это Одинцов. Есть кто на связи?

Он старался говорить как можно тише, дабы не разбудить своих отдыхающих товарищей. Конечно, его чаяния были напрасны: военные уже успели проснуться и навострили уши, собираясь подслушать его короткий разговор с учеными. Ну вот и отлично. Не придется потом им всё пересказывать.

– Одинцов?! Что-то ты рано, – послышался гнусавый голос с той стороны устройства. Хаим, без сомнения. – Вы вроде еще в полете должны быть. Что-то случилось? Профессора сейчас здесь нет. Она снова спать пошла. Мне ее позвать?

– Не надо, – буркнул Олег. – У меня всего пара вопросов о нашем Господине. Сможешь на них ответить?

– Постараюсь, конечно, – неуверенно произнес помощник. – Хотя я уже говорил: это не совсем моя специальность.

– Ясно, ясно. Короче, слушай. Хельковская вроде как упоминала, что гость способен улавливать мысли окружающих его людей, правильно?

– Да, упоминала. Мы, по крайней мере, так думаем.

– Отлично. А на промывку мозгов эта штука… то есть Наблюдатель способен?

Хаим замялся.

– М-м-м, не знаю, если честно. А что? Какие-то подозрения?

– Да нет, – соврал Олег, – просто перестраховываюсь. Ну так как? Способен?

– Боже! Одинцов! НЕ-ЗНА-Ю! – по слогам повторил Хаим свою чуть ли не жизненную мантру. – Даже профессор тебе с уверенностью не скажет. В данном деле мы – первопроходцы. Будь у нас время, мы бы обязательно всё сперва проверили, но ты же и сам понимаешь. Его у нас нет.

– Принял, – буркнул заметно погрустневший Одинцов. Получается, остается лишь уповать на то, что гость в коробке не окажется каким-то засранцем по типу тех умников, которые захотели вписать свои имена в историческую летопись и создали пространственную дыру, погубившую бо?льшую часть мира. – У меня остался последний вопрос.

– Я весь во внимании.

Олег задумался и попытался сконцентрироваться на той странной связи, которую недавно ощутил.

– Может быть такое, что и мы способны как-то его чувствовать? Без приборов и всего прочего?

– Э-э-э, – удивился ученый. – Ты это сейчас серьезно?

Олег уже начал жалеть, что вовремя не прикусил язык.

– Серьезно. Мне кажется, что Наблюдатель очень боится скуки. Он постоянно требует развлечений и чего-то интересного. А еще он оценивает нас. Всех и каждого. Смотрит на окружающих свысока, словно мы менее живые, чем он сам.

– Одинцов, – ответил Хаим после небольшой паузы. – Ты уверен, что тебе это не приснилось?

– Не уверен, – мрачно ответил он. – Ладно, забудь. До следующего сеанса связи, – произнес военный и убрал рацию обратно в карман. Отныне и до самого прибытия на место Олег лишь многозначительно молчал, впрочем, как и другие члены его отряда.

***

Вертолет высадил их в ближайшей безопасной точке. Подлетать к Кроту слишком близко было опасно. Он обязательно заметил бы машину, как, собственно, и небольшой отряд, правда, не так скоро. Миссия как-никак являлась разведывательной. Незамедлительно бросаться в бой они не собирались, точнее, не собирались вообще, пусть и предусмотрительно захватили с собой переносной пулемет и компактные револьверные гранатометы с магазином на шесть зарядов.