Маленький сюрприз для мажора

На этом Артур поднимается и покидает нашу квартиру, оставляя меня в полном раздрае.

Глава 6

Утром еле-еле продираю глаза. Подъем у Марьяны случается строго по расписанию – в шесть. Я же из-за Шипинского почти всю ночь глаз не сомкнула – тревожные мысли не давали уснуть. Я и так, и эдак крутила нашу ситуацию и не понимала, чего Артур от меня хочет. К чему он заговорил про суд и тест? Я ведь не наивная идиотка, чтобы с ним бодаться. Если он хочет признать Маню своей – пускай, главное, чтобы без публичных скандалов, которые затронут Никиту и его семью. Хочет участвовать в жизни дочери? Тоже милости просим, не думаю, что он прямо-таки жаждет менять ей памперсы и петь песенки на ночь, а материальная помощь нам с дочкой совсем не повредит. Особенно после развода и переезда. В этом вопросе я стала прагматичной. Деньги он будет давать не мне, а дочке, поэтому с чистой совестью возьму и на неё потрачу.

Мысль, что Артур хочет забрать у меня Марьяну навсегда, тоже мелькала, ужаснула, но ушла. Шипинский в первую очередь разумный мужчина: я хорошая мать, меня не за что лишать прав, и дочка – это даже не наследник, который продолжит фамилию. А делать это из простой вредности ему незачем, мстить мне нет никакого резона. За что? Мы практически не были вместе, чтобы успеть полюбить и разбить друг другу сердце. Не были женаты много лет, чтобы успеть друг друга возненавидеть до такой степени. В общем, я категорически не понимала, чего он добивается, поэтому не выспалась и выглядела сейчас изможденной. Пришлось даже глаза закапать, чтобы не пугать народ их краснотой.

Радует меня сегодня только то, что дочка в обычном позитивном настроении и не устраивает мне концерт во время одевания. А она может! Недавно вот колготки отказывалась надевать…

– Всё, дочь, идём гулять, – чмокаю её в носик, закончив с причёской.

Мы на выход делаем потешную пальмочку из редких тоненьких волос, которые советуют ребёнку в год сбрить, но у меня рука не поднимается.

– Неть! – радуется Маня и несётся к двери первой.

Но тут раздаётся звонок. Я обгоняю дочку и на этот раз прежде, чем открыть, смотрю в глазок – Артур. Понятия не имею, как он попадает в подъезд без домофона, и зачем вообще за нами поднялся. Боится, что я сама не спущусь? Приготовился тащить волоком? Это добавляет к моему состоянию ещё и раздражения, и дверь я открываю со свирепым выражением лица… наверное.

Правда, Артура оно нисколько не пугает.

– Привет, – нейтрально говорит он и оглядывает меня с головы до ног.

Дойдя взглядом примерно до колен, он присаживается на корточки, расцветает улыбкой, достаёт из-за спины мягкого белого зайца и говорит совсем другим голосом:

– …Привет, маленькая принцесса.

Марьяну, уцепившись за мои ноги, любопытствует, кто к нам пришёл. Дочь на приветствие выдает дружелюбную, но непонятную простым землянам тираду, и Шипинский вновь поднимает на меня взгляд. Видимо, требует перевод.

– Она тоже рада тебя видеть, – поясняю скупо, а дочь подтверждает мои слова протягивая к зайцу руку.

Шипинский возвращает все свое внимание дочке, и такое у него при этом выражение лица, что у меня невольно на глаза наворачиваются слезы. Никто из знакомых мне людей никогда не смотрел на мою Маню так, словно она великое чудо, ценнейшая реликвия, сенсационное открытие… И от этого становится страшно. А вдруг я недооцениваю степени её важности для Артура? Вдруг он всё-таки захочет её забрать?

– Пойдёшь ко мне? – пока я себя накручиваю, спрашивает он у Мани очень мягко.

– Неть, – говорит она и, перехватив зайца за ухо, выходит из-за меня и идёт в руки к Шипинскому.

Тот подхватывает её и поднимается на ноги. Маня смеётся от радости стремительного взлёта, а у меня слезятся глаза – от этой картины мне становится нехорошо. Умом понимаю, что появление в жизни Марьяны такого отца – благо и гарантия светлого будущего. А с другой – мне страшно до ужаса. Чем это все грозит мне?

Наверное, у Артура какая-то врожденная способность нравится противоположному полу, потому что Маня им увлечена сильнее, чем обычно бывает заинтересована другими людьми. Им она просто улыбается и кокетничает, а Шипинскому ещё и рассказывает всю свою полуторогодовалую судьбу. С выражением трясёт ручками и роняет у лифта зайца, которого я спешу поднять.

Артур с неё не сводит глаз и даже поддакивает. Эти двое смотрятся настолько гармонично, что волей-неволей поверишь в родную кровь, генетическую память и что их тянет друг к другу на каком-то инстинктивном уровне, потому что они ближайшие родственники. Но у меня-то с отцом ничего подобного не было!

Может, не всем дано?

Мы спускаемся, подходим к шикарной чёрной машине, и Шипинский открывает двери с брелока. Машина большая и высокая, а ещё шикарная не только снаружи, но и внутри. Включая навороченное новенькое детское кресло и телевизор прямо перед ним. Я просто теряюсь от такой его предусмотрительности. Он что, тоже всю ночь не спал, изучая потребности девочки полутора лет, а потом носился по магазинам? А может, у него уже есть ребёнок? Какой-нибудь тайный. Поэтому он все про них знает и умеет обращаться? Это бы многое объяснило.

Я усаживаюсь на заднее сиденье к дочке, а Артур первым делом включает мультики, и Маня мигом погружается в приключения Смешариков. Артур очень хорошо подготовился к поездке! Превосходно просто!

– Нам долго ехать? – спрашиваю, потому не готовилась к длительной отлучке из дома.

Я даже Ника не предупреждаю. Он пока на связь не выходил, а я его не хочу тревожить и мешать свиданию.

– Медицинский центр находится в Москве, но доедем быстро, – отвечает Артур, глядя на меня через зеркало, – а что?

– А то, что предупреждать надо, – раздражённо сообщаю я, – вдруг пробка или ещё что-то, а я не взяла с собой обед для Маняши!

Это я вру. Из вредности. И чтобы показать, что не боюсь его. На самом деле я всегда беру с собой еду для дочки. И до Москвы нам действительно близко. Без пробок можно доехать минут за двадцать.

– Это не проблема, если что, заедем в ресторан и закажем подходящую Марьяне еду. А ты что, её грудью уже не кормишь?

Я вскидываю на него возмущенный взгляд. Ничего себе вопросы! У меня аж кровь к щекам приливает от его наглости! Упоминание моей груди из его уст звучит крайне… интимно. Непристойно даже! Хоть речь и идёт об обычном в наше время явлении. Сейчас грудью даже в общественных местах кормят. Напоминаю себе об этом и сдерживаю резкую отповедь.

– Нет.

– А почему? Я читал, что хорошо бы ребёнка кормить до трех лет.

– А кто-то советует до года. Давай оставим эту тему? – все же прерываю демонстрацию его осведомленности в вопросе жизни и развитии детей. – Я уже поняла и оценила твою подготовку.

– В каких ты отношениях с Вольцевым? – внезапно спрашивает Шип. Перевёл тему, называется! Лучше бы и дальше о моём молоке дискутировали! – Только давай без увиливаний и сарказма. Я знаю, что у вас фиктивный брак.

Ох! А я как раз собиралась бросить ироничное «мы женаты»…

– В прекрасных! С чего ты взял, что у нас брак не по любви?

Я опять наблюдаю глаза Шипинского в зеркале, и сейчас в них горит злое пламя.

– Серьёзно? То есть ты не знаешь о том, что у твоего мужа очередная любовница, и он все ночи проводит с ней?

Шах и мат. Я даже не знаю, что можно ответить, но в это время мы добираемся до места, и Артур въезжает на парковку частной и, судя по фасаду, дорогой клиники.

От невозможности продолжать разговор, я испытываю трусливое облегчение, но в глубине души всё равно знаю: это не конец, и любая отсрочка временна. Даже если я всю обратную дорогу начну усердно заниматься дочкой, запретив включать мультики, Артур все равно вернётся к этому разговору. Поэтому мне лучше максимально продуктивно воспользоваться полученным временем и продумать стратегию. Тем более его у меня на это совсем мало. Это становится ясно, когда мы только входим в холл медицинского центра.

– Шипинский, меня должны встречать, – сообщает Артур охраннику.

– Одну минутку. Екатерина Михайловна сейчас подойдёт.

И правда, не успевает он закончить фразу, как я вижу спешащую к нам женщину в белом халате.

– Здравствуйте, я старшая медсестра клиники Екатерина Михайловна Борисова, прошу следовать за мной, Артур Львович, – радушно приветствует она важного клиента, а мне просто улыбается.

Я чуть в голос не хмыкаю. Он ещё и Львович! Родители очень постарались донести до окружающих, что этого мажора нужно бояться.

Так, не о том думаю! Собраться! Я читала, что забор материала на тест ДНК длится несколько секунд, а учитывая такой горячий приём, мы в клинике даже не присядем в очередь!

Возвращаюсь к насущным проблемам. Итак, что мне ответить на заданный Артуром вопрос? Правду и только правду – подсказывает внутренний голос, и вообще, стоит с ним попробовать поговорить по-хорошему. Нужно хоть попробовать допустить вероятность того, что Артур не соврал и Ливневы его тогда действительно подставили…

Не то чтобы я Артуру вчера не поверила, но думать об этом боюсь. Это сложно объяснить даже самой себе, но едва мысль устремляется в ту сторону, в голове мгновенно рисуется картинка будущего, которое не случилось. Другого для нас с Марьяной расклада, в котором я не уезжаю в Сочи, а дожидаюсь Артура в квартире Лены, и мы объясняемся.

И на этом моменте опять возникают два варианта развития событий: тот, где он гонит меня на аборт, и тот, где мы становимся семьёй. И обо всем этом думать не хочется, но у меня очень богатое воображение. Оно редко спрашивает и подчиняется. Просто транслирует в мозг картинки, мешая сосредоточиться на главном: так что ответить-то?!