Архитектура гражданских зданий Центральной Азии

.

По планировке и убранству интерьеров фактически к категории городских дворцов и богатых аристократических домов относится часть кешков (замков), кстати, многие из которых располагались недалеко от городских центров. Будучи жилищем земледельца-феодала, кешки. как и цитадели в городских поселениях, являлись крепостными сооружениями, обеспечивающими безопасность землевладельца. Поэтому в своей структуре они имеют общие элементы с цитаделями. В Центральной Азии в настоящее время раскопано большое число кешков (Табл. 8 – Гл. 3). Это – Балалыктепа (Северный Тохаристан), Джабартепа в Мугкала в Южном Тоха- ристане, Уртакурган и Чильхуджра в Уструшане, Гардани Хисор и Кум в верховьях Заравшана. Тудаи Калон в Аштском районе, Калаи Боло близ Исфары и многие другие

.

Раннесредневековый памятник Джабартепа расположен к югу от древнего дофеодального города Камсар в Северном Афганистане. Это хорошо укрепленный пункт размером 120x120 м. Стены фланкированы на углах четырехугольными башнями, причем одна из них – примкнутая к углу, а две другие выступают по биссектрисе угла. Въезд располагался с южной стороны, т.е. в направлении на Балх, откуда вела основная дорога. Он выделен огромным донжоном. Крепостные стены включат два этажа сводчатых галерей, проходящих по всему периметру усадьбы

.

Балалыктепа представляет собой отдельно стоящую усадьбу (30x30 м), сооруженную на пахсовой платформе высотой 6 м. Жилые покои в виде отдельных коридорообразных помещений группировались вокруг центрального дворика размером 15,5x14,5 м. В парадных помещениях, устроенных позднее вместо внутреннего дворика, обнаружены остатки стенных росписей

.

Замок Уртакурган расположен недалеко от райцентра Шахристан Северного Таджикистана (Табл. 8, р.З – Гл. З). Это двухъярусное поселение замкового типа, в центре которого расположен донжон размером 18x16 м. Замок укреплен крепостной стеной и угловыми башнями. По планировочной структуре он организуется системой жилых помещений вокруг центрального зала-вестибюля. Примечательностью Уртакургана является его приемный зал, наиболее крупное помещение здания – донжон (9,55x7,90 м). Планировка этого помещения отличается от других особой линией суфы, устроенной по северной стороне в виде двухступенчатого помоста-эстрады со следами тронной тахты. Отверстия на полу от вертикальных стоек у эстрады указывают на наличие матерчатого балдахина над тронам, известного по изображениям на росписях дворца афшинов. Четыре выемки в середине и отпечатки баз колонн помогают реконструировать этот парадный зал с колоннами, на которые опирались балки перекрытия, и световой люк – рузан с балдахином над тронной лоджией владетеля замка, суфами для гостей и очагом в центре помещения. Эти элементы архитектурного убранства интерьера в сочетании с резьбой по дереву, красочными росписями свидетельствуют о пышности проходивших здесь приемов

.

Двухэтажный уструшанский замок Чильхуджра представляет собой особый тип укрепленного жилища, включавшего парадные залы, жилые покои, святилище-капеллу, хозяйственные и коридорные помещения. Анализ композиционных особенностей планировки этажей, произведенный С. ММамаджановой, говорит об использовании удивительного, на первый взгляд, метода пропорционального построения как отдельных помещений, в частности, так и первого и второго этажей, в общем. Этот факт позволил ей предположить возможность предварительного «проектирования» здания методом пропорционирования (Табл. 8, р. 2 – Гл. 3). Так, анализ С.М.Мамаджановой построения плана первого и второго уровней, а также отдельных помещений методом пропорционирования показал, что зодчие Уструшаны применяли приемы гармонизации архитектурных сооружений для придания им монументальности, неприступной мощи облика, соответствующих социально-историческим требованиям раннесредневекового периода

.

Говоря об архитектурно-художественном синтезе периода раннего средневековья, следует сказать, что архитектура Центральной Азии, в том числе Тохаристана и Мавераннахра IV – VIII вв. подвела черту под античным наследием эпохи кушан и с необычайной серьезностью и блеском отразила вновь возникшие в местной среде связи и контакты Центральной Азии с Сасанидским Ираном, Византией, Индией и Китаем. Благодаря им, старые земледельческие культуры юга пришли в прямое взаимодействие с культурами Сырдарьи, Таласа, Семиречья и кочевничьим искусством Южной Сибири и горного Алтая.

Общение мастеров Сирии, Месопотамии, Византии и Дальнего Востока отвечало условиям хозяйственно-политической жизни страны, расположенной на Великом Шелковом пути, и имело своим результатом появление ряда блистательных монументальных памятников. В качестве примера можно привести богатый пластический и живописный декор в раннесредневековом Тохаристане, который представляется в памятниках дворцового строительства: в оформлении парадных залов, жилых покоев, домашних святилищ и др. Материал скульптуры, как правило, глина, иногда с верхним гипсовым слоем, обычно с окраской. Имеют место и деревянные скульптуры, как, например, в замке Чильхуджра.

Свежую струю в раннесредневековое искусство Тохаристана внесла живопись, хотя она, как признает Г.А.Пугаченкова, уступает здесь поразительным творческим свершениям, которыми ознаменована была в эту пору живопись Согда и Уструшаны

. В целом же, раннесредневековая живопись Тохаристана отражает процесс становления нового стиля, в котором вырабатываются иные, чем в античности, художественные эталоны, которые иллюстрируются в светской живописи (в Кафыркале, Джумалактепе, Балалыктепе и др.).

Самыми блистательными памятниками согдийского искусства можно назвать росписи во дворце правителей Самарканда на Афрасиабе

, роспись и резное дерево в богатейшем комплексе храмовых, дворцовых, жилых и других сооружений V – VIII вв – в Пенджикенте

и во дворце правителей Уструшаны в Шахристане

. В настенных росписях Варахши, Самарканда, Пенджикента и Шахристана ведущее место занимает сюжетная живопись, но она так насыщена элементами, присущими также и архитектурному декору эпохи, что мотивы эти нельзя не признать общим достоянием архитектуры, изобразительных и прикладных искусств Согда. То же относится и к скульптуре из Варахши или резному дереву из Джумалак-тепа, Пенджикента, Уструшаны. Одним из источников многих мотивов архитектурного декора, как и художественного металла эпохи, были, видимо, произведения текстильного производства (прославленные согдийские ткани).

Запас мотивов архитектурного декора IV – VIII вв. кажется неисчерпаемым: розетки, пальметты, сердцевидные листья и их половинки, стилизованные виноградные листья, лотосовидный тюльпан, спаренный побегун, вертуны, падающая волна, перлы и астрагалы, мотивы геральдики, символы и атрибуты в форме крылатых существ (крылатый верблюд, грифон, гиппокамп, рыбы, птицы, смешанные существа) и фигурные создания архитектурной фантазии (кариатиды) неотделимы от мотивов собственно изобразительных. Общая черта архитектурного декора IV – VIII вв., таким образом, это нарастание узорности и появление строго организующих рисунков геометрических сеток, целостно построенных систем.

3. Дворцы исламского мира. Появление исламского мира, отразившегося на судьбе многих народов Ближнего и Среднего Востока, в том числе Центральной Азии, связано с эпохой возникновения и распространения одной из наиболее общепризнанных в мире религии – ислама (время халифской династии Омейядов в 661—750 гг.). Именно в этот период на территории нынешних государств Иордании, Ливана, Палестины и Сирии зарождается первая сильная и воинственная мусульманская империя. При Омейядах арабы завоевали Северную Африку, большую часть Пиренейского полуострова, Среднюю Азию и другие территории, распространив своё политическое влияние, культуру, религию, а также концепции формирования архитектурной среды в соответствии с догматикой ислама. И для того, чтобы понять архитектуру дворцов средневековья на территории распространения религии ислам необходимо вкратце остановиться на особенностях формирования дворцов исламского мира, начав наш рассказ с Ближнего Востока. При этом необходимо особо отметить, что в период возникновения и развития Арабского халифата как таковой арабской архитектуры не было. Арабы не принесли с собой опыта капитального строительства, наоборот, как пишет В.Л.Воронина, они сами учились строить у покоренных народов. Они использовали местных зодчих – коптов, греков, сирийцев, иранцев, привлекая для отделки зданий художников- христиан – живописцев и мозаичников. Заимствовали мраморные колонны из римских и византийских построек

.

Как пишет арабский архитектор-ученый Хамед Халид Мухаммед Забен, изначальным прототипом мусульманской дворцовой архитектуры была мечеть – дом пророка Мухаммада в Медине (623 г.), основанный на традициях персидского зодчества – арабских купольных и греко-римских атриумных жилых домов

.

На Аравийском полуострове в целом не было каменных материалов, поэтому при помощи куполов и арок из сырцового кирпича создавались большие пространства помещений, умерявшие их жаркий микроклимат. Многим крепостям Ближнего. Востока присваивались названия «Антар» (араб, «мощь», «сила»). Примерами тому являются укрепленные дворцы периода династии Сасанидов (224—651 гг.) – Аль-Хорнаг и Аль-Саддер – последний, по предположению Г. Стерна

, протоисламский дворец был впоследствии (около 778 г.) достроен и известен под названием Ухайдир в 200 км южнее Багдада ни территории нынешнего Ирака.

Традиции возведения укрепленных дворцов-замков, как считает Хамед Халид, восходит к планировочной организации жилищ арабов-кочевников: в центре прямоугольного или квадратного обнесенного усиленной оградой двора размещались загоны для скота, а мобильные жилые постройки вокруг них образовывали почти правильное кольцо

. Подобным же образом в военное время создавались и ставки арабов-военноначальников

. По мнению Афифа Бхенси, определяющее влияние на возведение и архитектурный облик омейядских дворцов оказывали три могущественные державы: Римская империя, государство Сасанидского Ирана и Византия

. Среди причин размещения дворцов в пустынных местностях Бхенсн называет традиционное мировоззрение и нравы арабских халифов, избегавших городов и густонаселенных мест, санитарно-гигиенические соображения безопасности от возможных эпидемий, необходимость установления тесных контактов с арабами-бедуинами, которые вели кочевой образ жизни, являясь оплотом халифской власти; стремление к уединенности от шума и городской суеты для созерцания, размышления, также военных упражнений и охоты; благоприятность пустынной среды для воспитания будущих преемников халифа (физических упражнений, игр, об1цения за пиршественным столом, духовного развития).

Вначале дворцы были приспособлены исключительно для сезонного, периодического проживания халифа и его преемников. Затем дворцы для жилья стали постепенно дополняться мечетями, баней, бассейном, а также строительством объектов для ведения сельского хозяйства и содержания домашних животных. Примером может служить дворец Аль Хир аль Гарби в Палестине (730-е годы).

Подобно Сасанидским, омейядские дворцы также возводились на обособленной территории, вдали от городов и других населенных мест, одновременно выполняя функции крепостей. Структурным планировочным ядром дворца всегда служил «сахн» – открытый внутренний двор атриумного типа: практически все помещения были ориентированы в сторону двора. Ограждением дворца служила замкнутая массивная наружная стена (граница между внешней, знойной, пустынной и часто враждебной) средой и внутренним пространством дворца Стены укреплялись массивными высокими башнями многоцелевого назначения (для наблюдения, охраны, обороны, а также длительного хранения съестных припасов в нишах – углублениях толстых стен за счет циркуляции восходящих потоков прохладного воздуха из- под земли). Как правило, дворцы были одно- и двухэтажными.

Первый дворец арабо-исламского мира – аль-Хадра был возведен в Дамаске (660—661 гг.) на основе разрушенного старого дворца. Новый дворец строился по приказу халифа Муавия из обработанного камня (вначале возводился из кирпича). Вокруг здания дворца был разбит сад, территория была обводнена и благоустроена. Купол имел зеленый цвет (аль- хадра, в переводе с араб., «зеленый») – цвет (символ) ислама. Во дворце располагался трон халифа. В настоящее время на месте этого дворца находится дворец Азема, построенный в период османского владычества (XVIII в.) – один из шедевров исламской архитектуры, восстановленный современными французскими и сирийскими реставраторами.

В плане дворец Азема представляет собой комплекс окруженный колоннадами аркад внутренних дворов с мраморным покрытием площадок вокруг групп бассейнов и садов с апельсиновыми деревьями. Четко выявлены планировочные группы помещений «садамлак», т.е. место приема гостей, «харамлак» – женская часть со спальными помещениями, кухней, мастерскими для рукоделия и другими, закрытых ванн и обслуживающего двора с северо-западной стороны комплекса. Стены 2-3-х этажных дворцовых зданий облицованы горизонтальными полосами контрастных по цвету мраморных плит и богато декорированы. Сложное и богатое переплетение оконных переплетов, дверей и ставней из дерева, деревянной обшивки потолков и роскошная раскреповка стен интерьеров помещений свидетельствуют об индивидуальности стиля и высоком мастерстве зодчих.

В целом, в период с 660 по 750 годы омейядскими халифами в Шамиском (Аль-Шам) регионе построены 19 дворцов, положивших начато мусульманской дворцовой архитектуре

.

Охотничий дворец-замок Хусейр-Амра стоит в 65 км восточнее Аммана (Иордания). В постройках из красноватого известняка различаются аудиенц-зал (6,5x7,5 м) с альковом, фланкированным двумя апсидальными помещениями спален, и связанная с ним баня-хаммом. Постройки сохранились вплоть до сводчатых конструкций покрытий. Интересна система цилиндрических сводов аудиенц-зала, лежащих на двух поперечных арках слегка стрельчатого очертания. Два помещения были покрыты сводами, цилиндрическим и крестовым, третье – куполом. Мировую известность получила фресковая живопись эллинистического характера Кусейр-Амра, нанесенная по штукатурке над мраморными панелями: изображение правителя под балдахином (альков), сцены охоты, музыканты и т.д.

.

Раскопки великолепного замка Каср (дворец) аль Хир аль Гарби (727 г.) дало множество фрагментов стукового орнамента скульптуры и фресковой росписи. В отличии от дворцов Иордании его помещения равномерно распределены в два ряда с выделением на оси более крупных залов. Двор был обнесен портиком. Стены, выведенные из сырца на каменном цоколе, не сохранились (лишь ворота были целиком каменными). Плоские деревянные покрытия лежали на подпружных арках

.

Комплекс дворцовых зданий и сооружений аль Хир аль Шарки (727—729 гг.) представляет собой два смежных здания. Они располагались в самой возвышенной части долины Пальмирских степей и были окружены обшей стеной из условий формирования большого благоустроенного парка для игр и развлечений. Оба здания в плане образуют несколько искаженные квадраты (почти параллелограммы). Если само здание дворца имеет четыре входных портала в центре каждой из четырех наружных стен, усиленных восемью башнями каждая (включая угловые), то здание с одним входом имеет совершенно иную функционально-планировочную организацию и иденцифицируется как каравансарай. В комплекс дворца входили также помещения военного лагеря и мечеть с минаретом. По всей видимости, дворец как место жительства халифа в военное время вполне мог вести функцию укрепленного форта.

Как считает Хамед Халид, оба комплекса дворцов представляют омейядскую архитектуру в состоянии развития и совершенствования так называемого «стиля Хира», следуя которому возводились многие последующие дворцы, замки и усадьбы в течение достаточно длительного периода на территории как Шамиской империи, так и широко за ее пределами в завоеванных областях от Северной Африки до Средней Азии (каравансарай Манагельды XI- XII вв., Таш-Рабат XIV в. на территории нынешнего Кыргызстана и др.). При этом сопоставительный анализ планировочных структур первого дворцового здания – аль Гарби и второго (аль Шарки) показал его значительное сходство с каравансараем, что ни в коей мере не умаляет достоинств данного планировочного приема

.

Замок-дворец Хирбет аль Мфаджар в долине Иордана (в 2.5 км к северу от Иерихона) может быть отнесен к самым замечательным из всех омейядских замков. Своеобразие форм, богатство, разнообразие и изящество деталей с трудом поддаются описанию. Стены с башнями связаны в единый ансамбль со зданиями бани, мечети и особым передним двором. Помещения из тесаного камня-известняка были покрыты кирпичными сводами, дворы замощены каменными плитами. Помещения внутри каре размером 76x63 м огибали двор в два этажа. Вдоль восточной и западной сторон дворца они разбиты на два ряда, к северной стороне примыкает длинный шестистолпный зал. Среднее южное помещение с апсидой служило предположительно мечетью, а рядом на высоком выступе стоял минарет. Дворцовые фасады затенялись аркадами. Вестибюль имел вид башни, гладь фасада которой подчеркивали резные медальоны и завершали ступенчатые зубцы. К северу от дворца, через двор, находилась баня – квадратный зал около 30x30 м с полукруглыми экседрами вдоль каждой стены. Сводчатые покрытия этого величавого здания посредством арок опирались на 16 мощных устоев с колоннами по углам, в центре высился купол на парусах, демонстрируя явное влияние византийского храмового зодчества

.

Между дворцом и баней находилась мечеть 23x17 м, её строительное покрытие опиралось на восемь поставленных в два ряда мраморных колонн. На внешнем дворе, над прудом, стоял павильон с куполом на четырех арках и внешней оградой восьмиугольного абриса. Севернее бани сохранились остатки какого-то здания, возможно, каравансарая. К востоку от дворца простирался окруженный стеной сад. Дворец и его угодья снабжались водой из Иордана и других речек: вода подводилась при помощи акведуков (римское влияние).

Дворец аль Харана, согласно данным археологии, относится к последним из омейядских дворцов, предпоследними же были построенные халифом Валидом II дворцы аль Туба и аль Мшатта (743—744 гг.). Квадрат каменных стен замка дворца Мшатта 150x150 м заполняли расчерченные с удивительной логикой и симметрией залы, дворы, комнаты. Две параллельные стены выделяли среднюю официальную часть дворца группой вестибюля впереди и аудиенц- залом (диваном) в глубине, их разделяет квадратный двор, утлы которого лежат на диагоналях внешнего квадрата стен. Большой базиликальный зал официальной части заканчивался купольным триконхом. Это соединение трехнефного сводчатого айвана с купольным залом, характерное для сасанидских дворцов, созвучно формам Рима и Византийской империи.

Руины дворца аль Туба располагаются в 60 км на юго-восток от Аммана в Сирийской пустыне на территории нынешней Иордании. Изящную планировку комплекса демонстрирует дворец. Территория дворца-крепости 140x73 м обнесена мощной стеной с круглыми башнями. Входные ворота располагаются между двух квадратных в плане башен с северной стороны. Здание дворца сложено из камня и красного обожженного кирпича (внутренние стены). По утверждению А. Кресвела, дворец был построен одновременно с дворцом аль Мшатта

.

В 20 км от Аммана в том же направлении расположен дворец-«гостиница» аль Харана. В нем предположительно халиф собирал представителей племен, узнавая от них новости и решая их проблемы, а также предоставляя им возможность безмятежного отдыха. В каждом из четырех углов прямоугольного здания (36x34 м) располагались круглые башни и ещё по одной башне в центре каждого из трех фасадов: вход с южной стороны образован пилонами из двух полубашен. Стены сложены из небольших известняковых камней и необожженных кирпичей. На высоте 7 м находился декоративный фриз, опоясывающий парапет и все семь башен дворца. Широкий коридор входа между двух больших затененнных помещений (12x8 м) ведет в квадратный атриумный двор (12x12 м) с восемью столбами, несущими навес, под которым размещались конюшни. Справа и слева от двора при входе расположены лестницы, ведущие на второй этаж восточной и западной частей дворца соответственно. Узкие проемы окон второго этажа были устроены в виде амбразур, напоминая «колчан со стрелами», что указывает на замковый характер здания. Стены интерьеров были отделаны блестящей известковой побелкой и резными украшениями из гипса. Планы дворца аль-Харана демонстрируют высокую степень логичности и четкости компактной симметричной функциональнопланировочной структуры здания как показатель немалых достижений исламской дворцовой архитектуры омейядского периода.