Дом Земли и Крови

– Но факт остается фактом: она проведет в этом долбаном Комитиуме целый месяц, – сказал Хант, косясь в сторону башен. – Лунатион – не ее место. Здесь не позабавишься, как у себя дома.

Большинство Падших разбросало по всему свету. Остальные были мертвы. И потому Сандриела не знала лучшего развлечения, чем бродить по подземным застенкам своего замка, набитым человеческими мятежниками, и выбирать одного, двоих или троих. Арена в центре ее города служила для уничтожения узников, для чего изобретались всевозможные способы. Побоища насмерть, публичные истязания, натравливание на узников Низших и диких зверей… Изобретательность Сандриелы не знала предела. Хант все это видел собственными глазами, порою удивляясь, как до сих пор жив.

Пангеранские мятежники не унимались, а значит, подземные застенки были переполнены. Сандриела и Поллукс наслаждались сверх меры, поглощая волны боли, текущие с арены.

От этой мысли Хант оцепенел.

– Поллукс – угроза безопасности нашего города, – сказал он.

Молот обожал убивать и пытать. Даже в гостях.

– Поллуксу не дадут распоясаться. Микай знает, что он за тип и чего от него ждать. Если астерии и приказали Микаю радушно встретить Сандриелу, он не позволит ее любимцу чувствовать себя как дома.

Исайя умолк. Его взгляд сделался отрешенным. Кажется, он что-то обдумывал.

– Но я могу сделать так, чтобы за все время пребывания Сандриелы ты ни разу не попался ей на глаза.

– Если это связано с обещанием Микая оттяпать мне «игруна», я не хочу.

– Микай тебе приказал вести расследование вместе с Куинлан, – тихо рассмеялся Исайя. – Такие приказы делают тебя предельно занятым. Особенно если тебе поручена защита Брайс.

Хант вяло улыбнулся:

– Я буду настолько занят, что ни разу не появлюсь в пределах Комитиума.

– Конечно не появишься. Ты обоснуешься на крыше напротив дома Куинлан и будешь за нею следить.

– Я спал и в худших условиях.

– Я тоже, – напомнил Исайя.

– Мне не составит труда следить за Куинлан, и не только для ее защиты.

– Ты всерьез ее подозреваешь? – нахмурился Исайя.

– Сам толком не знаю, – пожал плечами Хант. – Микай тоже ее не исключает. Пока она не докажет обратное, останется в моем списке.

Хел знает, кто значится в списке подозреваемых у Куинлан. Исайя кивнул, словно прочел его мысль.

– Надеюсь, ты не сообщишь Микаю, что я намерен круглосуточно следить за нею?

– Если он заметит, что ты не ночуешь в казарме, мне придется сказать. Но никак не раньше. Зачем добавлять ему головной боли?

– Спасибо.

Обычно это слово отсутствовало в лексиконе Ханта – во всяком случае, по отношению к тем, кто с крыльями. Но сейчас он не лукавил. Исайя всегда был лучшим из ангелов – лучшим из Падших и из всех легионеров, с которыми доводилось служить Ханту. С такими навыками и белоснежными крыльями, Исайя должен был бы служить в астерианской гвардии, однако он, как и Хант, не годился туда по происхождению. В элитном легионе астериев служили только высокородные. А прекрасных солдат, вроде Исайи, обходили вниманием.

Хант, со своими серыми крыльями и кровью просторожденного, не мог и мечтать о столь заоблачном месте службы. Когда его пригласили в элитный 18-й легион Шахары, он счел это достаточной привилегией. И Шахару он полюбил почти сразу – за то, что увидела и оценила боевые качества. Его и Исайи. В 18-м все были такие. Шахара выбирала воинов не по статусу, а по умению и навыкам.

– Забери свои вещички из казармы, – сказал Исайя, махнув в сторону Комитиума. – Мне до встречи с Микаем нужно заглянуть еще в одно местечко.

Хант выразительно посмотрел на него. Исайя даже поморщился:

– Нанесу визит принцу Рунну. Надо проверить алиби Куинлан.

Занятие, дерьмовее которого трудно придумать. Одинаково противное Ханту и Исайе. Но протокол есть протокол.

– Хочешь, сходим вместе? – предложил Хант, зная, что больше ему нечем поддержать друга.

Уголок рта Исайи дрогнул.

– В прошлый раз, оказавшись с Рунном в одном помещении, ты сломал ему нос. Учитывая прошлый опыт… не хочу.

Мудрый шаг.

– Он это заслужил, – процедил Хант.

К чести Микая, архангел нашел это событие (или «инцидент», выражаясь словами Наоми) забавным. Не каждый день фэйцы столь ощутимо получали от них по мордам. Так что даже губернатор втайне злорадствовал над поражением Рунна. Случилось это в прошлом году, во время празднования Дня весеннего равноденствия. Ханту дали целую неделю отпуска. Микай назвал это «временным отстранением от должности», но сопроводил щедрой добавкой к жалованью. И скостил Ханту долг на три смерти.

– Я тебе потом позвоню – узнать, как дела.

– Удачи.

Исайя наградил его усталой, вымученной улыбкой – единственный намек на тяготы всех лет, прожитых с двумя рабскими татуировками, – и отправился разыскивать фэйского наследного принца Рунна Данаана.

* * *

Брайс прошлась по выставочному залу, шипя от боли в ноге, затем решительно сбросила туфли на высоком каблуке. Один ударился о стену, заставив вздрогнуть древнюю вазу.

– Когда ты прибьешь на стену яйца Ханта Аталара, не забудь мою просьбу, – послышался сзади холодный голос Джезибы. – Сделай снимок.

Брайс подняла голову. Видеоэкран вновь ожил. Колдунья сидела на прежнем месте.

– Вы всерьез хотите встрять во все это? – спросила у нее Брайс.

Джезиба откинулась на позолоченную спинку стула. Отдыхающая королева, не меньше.

– А что, старомодная месть уже не нравится?

– Я представить не могу, кому могла понадобиться смерть Даники и ее стаи. Никто не приходит на ум.

До сегодняшнего утра все было так логично: освободившийся Бриггс решил отомстить и вызвал демона. Даника решительно противилась его освобождению и поплатилась. Но если Бриггс не виноват, если он находится за решеткой, а Максимуса Терциана убили… Брайс не знала, с чего начать.

Но она займется расследованием. Найдет виновного, кто бы это ни был. Хотя бы ради того, чтобы Микаю Домитусу стало стыдно. Как он смел намекнуть на ее заинтересованность в гибели лучшей подруги? Однако… Брайс скрипнула зубами. Она найдет виновного и виновных, и те пожалеют, что родились.

Стараясь не хромать, Брайс подошла к столу и уселась на край.

– Должно быть, губернатор в отчаянном положении.