Сожги меня снова

– Латия? – удивленно спросила я. – Что ты здесь делаешь?

– Пришла навестить свою подругу, – произнесла она, словно все это время просто ждала, чтобы меня разбудить.

Латия была завидной красоткой нашего села: длинная светлая коса, подчеркивающая её широкие формы, и голубые глаза, в которых всегда можно было утонуть. За ней бегали толпы парней, а я, такая худощавая, казалась им неинтересной.

– Кстати, – продолжила Латия, и я уже знала, что ее вопросы недалеко уведут меня от спокойствия. – Сегодня же день летнего солнцестояния. Ты идешь вечером на костёр и танцы?

– Не знаю, – отмахнулась я. Скрытое за этим простым «не знаю» было болезненно ясным для меня: родители не отпустят.

– Там будет Хандер, – чуть замедлила она, усмехнувшись.

– Он не мой суженый, – фыркнула я, словно откашлялась от этой мысли. – А суженый Агнии. Он мой суженый только в мечтах.

– Ну, – замешкалась Латия, приподняв брови. – Присмотрись тогда к Йену. Он тоже не промах.

– Йен? – снова фыркнула я, на этот раз сильнее. – Я не переношу на дух этого самодовольного индюка. Уж точно не он.

Латия пожала плечами, не зная, что сказать.

– Ладно, – произнесла она в итоге. – Я пошла. А тебе советую все же пойти и присмотреться к Йену. А то так и останешься в девках.

Я показала ей язык, и она, смеясь, ушла с поля. Я же тяжело вздохнула: мои мысли о Хандере поглотили меня. Йен? Этот нахал, самодовольный индюк, который всегда так смотрит на меня с презрением и подозрением, будто я украла у него корову. Ни за что. Я лучше прыгну в костер, чем буду его женой.

Собравшись с мыслями, я пошла за коровами, потихоньку подгоняя их обратно в загон. Они ловко вошли, и я направилась к нашей избе. Открыв дверь, я вышла на привычный запах домашнего уюта, но дома, казалось, было тихо. Матушка сидела и пряла, а отца не было – видимо, он снова ушёл на охоту.

– Матушка, – тихо позвала я, надеясь привлечь её внимание. Она подняла на меня взгляд, в её глазах промелькнула грозная тень. – Сегодня солнцестояние. Будет костер и танцы, можно пойти?

Я старалась выглядеть как можно милее, но, похоже, этого было недостаточно. Матушка тяжело вздохнула и отвела взгляд, словно я просто не существовала.

– Нет, – коротко отрезала она. Сердце моё сжалось.

– Почему? Там будет много девчонок и парней, ты же сама говорила мне искать жениха.

Матушка закатила глаза, её лицо исказилось от раздражения.

– Ты там найдешь только всякую ересь, сиди дома! – гневно крикнула она.

Я потупила взгляд и, чувствуя, как надвигается волна разочарования, пошла в свою комнату. Вместо ожидаемого веселья меня ждало одиночество. Я уселась на свою жесткую кровать и стала смотреть в окно, где солнце стремительно опускалось за горизонт, окрашивая небо в золотисто-оранжевый цвет.

Меня мучила мысль о всем, что я упускаю, пока матушка пряла свои нитки, не позволяя мне вырваться в мир. Я обдумала план побега: отец вернется только под утро, а матушка рано ложится спать. Эти невидимые цепи не давали мне покоя. Я нетерпеливо трясла ногой, ожидая момента, когда матушка уснет.

Наконец, я услышала шаги за дверью. Десять минут, кажется, пролетели. Тихонько приоткрыв дверь, я выглянула. Тишина и покой – это мой сигнал. Я схватила возможность и, единственным энергичным движением, скрылась в темноте, открыв входную дверь и прыгая в вечерний воздух.

Пройдя по тропинке, завуалированной ветвями, я чувствовала, как радость и тревога переплетаются внутри. Чем ближе я подходила к главной поляне, тем громче становились звуки праздника – смех, песни и всплески веселья.

– О, ты всё-таки пришла? – удивленно воскликнула Латия, обнимая меня с такой теплотой, что на мгновение я забыла о своих переживаниях.

– Да, – сказала я, отстраняясь от неё. – А Хандер уже здесь?

– Нет, – усмехнулась она, тряся головой. – Он с отцом в церкви.

Церковь. Это слово всегда вызывало у меня дрожь, как будто в нем скрывались все страхи, которые я пыталась подавить. Я лишь кивнула Латии, когда она предложила пройти к костру. Вокруг горел огонь, окруженный парнями и девушками, смеющимися и прыгающими через языки пламени. Их смех был весёлым и беззаботным, а поцелуи полны нежных обещаний. Я стояла несколько в стороне, вытянув вперед ладони, стараясь согреться. Тёплые языки пламени касались кожи, но не могли согреть сердце.

Я бы тоже с удовольствием оказалась в компании, но где-то в глубине души знала, что никому не нравлюсь. Мои мысли прервались, когда из темного леса раздался странный шум, напоминающий завывание. Я прищурилась и бесшумно отошла от костра, желание исследовать это звучащее одиночество подгоняло меня вперёд.

На небольшой поляне, освещенной серебристым светом луны, я увидела сцену, заставляющую сердце забиться чаще. Хандер пятился назад, в страхе и недоумении, словно находился на грани паники. Напротив него, обнажая белоснежные зубы в ярком свете, медленно шагал волк. Его глаза, зеркала ночи, смотрели полные голодом и предвкушения. Я почувствовала, как внутри всё сжалось, но страха не было – в груди зашло пламя. Как и в тот раз, когда я открыла свои способности и поняла, что обладаю магией. Теперь же, я без раздумий раскрыла ладонь и в ней загорелся яркий огонь. Золотисто-оранжевые языки пламени плясали, готовые обрушиться на волка в любой момент. Я знала, что должна защитить Хандера несмотря на то, что он мог думать обо мне.

Волк, не замечая меня, в этот момент прыгнул в сторону Хандера. Я, не теряя ни секунды, метнула огненную магию в его сторону. Пламя легко нашло путь и поглотило его. Волк завизжал и отпрыгнул в сторону, как будто сам дьявол дотронулся до него. Внезапное движение было полным непонимания и ярости.

Я заметила, как Хандер поднял на меня свои серые глаза, полные ужаса и неприязни. В этот миг я почувствовала, как в сердце что-то сломалось. А в следующую секунду глядя на его лицо, я увидела ненависть. Ненависть к тому, кто обладает магией.

Я чувствовала, как страх и отвращение переплетаются в воздухе, как и моя изоляция от мира. Метаясь в своих мыслях, я не могла понять, что сделала не так. Я лишь хотела защитить его, сделать правильно. И все же, несмотря на мою благородную цель, тень его отвращения неизбежно падала на меня.

– Ты ведьма, – произнес он, его голос звучал как приговор.

Понимание обрушилось на меня, обжигая, как огонь, который я только что выплеснула на волка. Я раскрыла свой секрет, и была уверена, что он был прав – это была роковая ошибка.

– Папа! – его крик, полон злости, прозвучал в ночи.

Раздался шорох – из темноты начали выступать тени. Их лица были затенены, но я могла различить силуэты людей с факелами. Впереди всех шагал высокий мужчина с длинной бородой и злыми черными глазами. Это был священник Алексиус. Говорили, что он инквизитор, и его присутствие внушало страх. Алексиус приближался ко мне, и я постепенно начала пятиться назад, но за мной стояло только деревце, которое не спасало от взглядов, полных ненависти.

– То, что ты видел, это правда? – прорычал он, обращаясь к Хандеру.

Его кивок в ответ стал приговором, и Алексиус быстрым шагом подошел ко мне, его голос, словно ржавый меч, прорезал тишину.

– Ты ведьма! – произнес он, и с одним единственным словом разразилась шумная неприязнь.

Толпа преданных ему последователей начала бурно шептаться и переговариваться. И я уже понимала, что не потяну на себе эту тяжесть ненависти.

– Йен, – приказал он, из толпы вышел тот, кого я ненавидела больше всего.

Йен подошел к Алексиусу, и тот жестом указал на меня. Мой страх возрос, когда он схватил меня за руки. Я пыталась вырваться, но его хватка была железной.

– Что ты делаешь? – закричала я, но в ответ лишь получила снисходительный взгляд.

– Связываю ведьму, – пронёс Йен, не отрывая от меня своих изумрудных глаз.

– Отпустите меня! – закричала я, ощущая, как ярость и обида наполняют меня. – Я спасла Хандера от волка! Так вы хотите мне отплатить?

– Магия – это яд, – прошипел Алексиус. – И все, кто пропитан этим ядом, должны сгореть.

Он направился к одинокому дереву посреди поляны, а Йен, как бы не желая отпускать свою жертву, тащил меня за собой. Я грызла свою губу, в попытке подавить слёзы, но они сами катились по щекам. Надежда на спасение угасала, а вокруг только ненависть и страх, пропитывающие воздух. Внутри меня росло чувство, что я просто хотела сделать то, что было правильно; но в этот момент ничто уже не имело значения.

– Стоп, что? – крикнула я, пытаясь высвободить свою руку. – Вы же не…

– Мы должны сжечь ведьму, – на ухо прошептал мне Йен, его голос звучал весело и ядовито.

Я чувствовала, как тепло моего сердца угасает, принимая его слова с ужасающим предчувствием. Йен дотащил меня до ствола дерева и швырнул меня к нему с силой, от которой я потеряла равновесие и едва не упала на землю. Я быстро собралась, но его руки уже схватили меня за запястья, и в тот момент, когда я попыталась вырваться, он был слишком силен и ловок. Хантер, все еще находившийся в спасительном одеяле от волка, пришел в себя и, подхватив веревки, начал обвязывать меня к стволу. Я почувствовала, как она впивается в мою кожу, крепкая и безжалостная.