В поисках греха: когда демоны танцуют танго 2 книга

– Так и надо им, – усмехнулась Ясмин, и я не мог не подметить, какой азарт в её голосе.

– Что за парни? – спросил я невозмутимо, как будто жизнь подсказывала мне роль, которую я должен исполнять.

На самом деле их страдания были лишь арфой в симфонии, которую я разыгрывал в этом мире.

– Да так, – отмахнулась Ясмин с неким пренебрежением и поднялась с лавки, бросив мне взгляд, словно прощаясь. – Спасибо за сигарету, я пойду.

Она затушила свою сигарету об мусорку, и, словно повелитель тьмы, покинула меня, оставляя наедине с Хлои. Вот она, ловкость судьбы! Оставшись наедине с блондинистой дурочкой, я знал, что смогу развлечь себя её попытками завоевать моё внимание. Что же, игра начинается. В конце концов, мир ждёт, когда я окрашу его в свои дьявольские тона.

Глава 4

Я остался сидеть на лавке, решив выкурить еще одну сигарету, пока мир вокруг меня продолжал жить своей скучной, однообразной жизнью. Хлои снова перехватила инициативу, как змея, прижимая меня к себе. Её руки обвились вокруг моей шеи, как холодные щупальца, и я почувствовал, как внутри меня поднялось раздражение. Она была такой навязчивой, и порой мне казалось, что она лишь затрудняет мою истинную задачу – очернить этот бывший красивый мир.

Собравшись с силами, я скинул её руки и отвёл взгляд, чтобы не видеть её надутых губ. Хлои надула губы, как будто вся вселенная зависела от этого, и произнесла:

– Чем займемся, пока перерыв?

Её голос был певучим, но в нем проскальзывала нотка раздражения, что только добавляло масла в мой огонь. Я сделал глубокую затяжку, впитывая в себя горечь табачного дыма. Как же мне это всё не нравилось. Я нахмурился и, чувствуя, как дым проникает в лёгкие, произнес:

– Не знаю. Могу отъебать тебя на лавке до потери сознания.

Взгляд Хлои изменился – она вроде как начала смеяться, но в глазах её мелькнула искра обиды. Она была слишком хороша собой, чтобы не понимать, что за этими словами кроется лишь черный сарказм. Но мне это было совершенно безразлично. Я был послан на Землю для того, чтобы запятнать её чистоту, находя, по мере возможности, ту самую небесную душу, которая должна была спасти этот осквернённый мир.

Сквер около университета был забит студентами, которые смеялись и обсуждали свои экзамены – что за чертовщина. Я отвёл взгляд от Хлои и посмотрел на суету вокруг. Кто-то жизнерадостно смеялся, другая пара серьезно обсуждала что-то важное, как будто их беседа действительно что-то значила. Так мимолетно и призрачно, все эти эмоции, все эти мечты – оставшаяся горечь лишь подкрепляла мое равнодушие.

– Знаешь, – продолжила Хлои, не обращая внимания на мой резкий ответ, – я думаю, что нам стоит встретиться с твоими друзьями. Ты ведь не один, верно?

Я презрительно усмехнулся. Друзья? В моем лексиконе это слово подразумевало лишь плод нашей с ней однобокой связи. Подобные вещи не имели значения. Разве что мне нужно было прояснить, что в этом мире нет места для надежды.

– Зачем? – ответил я с ухмылкой. – Чтобы поделиться своими тёмными секретами? Или ты хочешь присоединиться к ним в танце перед тем, как всё это окончится?

Хлои посмотрела на меня с недоумением, но мне было весело наблюдать за её попытками понять, что я имею в виду. Её реакция была предсказуема. Лишь ещё одно свидетельство моих глубоких убеждений, и я снова сделал затяжку, вдыхая дым, как если бы он должен был растворить мои мысли. Так продолжалось, пока мои мысли прервал момент: вдалеке появилась знакомая фигура – тот самый парень из воспоминаний Ясмин. О, как же все встало на свои места! Я с наслаждением улыбнулся, чувствуя, как злорадство медленно перекрывает раздражение. С каждой затяжкой от сигареты я осознавал, что в скором времени я осуществлю свой план. Время на этой лавочке истекало, его сменял полёт моего коварного замысла, присоединившегося к демоническому бунту.

Я поднялся с лавки, не обращая внимания на стрекотню Хлои. Она пыталась вывести меня из задумчивости с её бесконечными вопросами о цвете моих грез, кто был со мной, и когда наконец я перестану быть «недоступным». Я не желал ей ничего объяснять; это будто пришелец делился своими планами по захвату Земли с человечеством.

– Ты куда? – крикнула она, но я лишь усмехнулся, таинственно потянувшись к небу, как будто оно было моим союзником.

Облака на небе напоминали мне о ней, о ее легкости и о том, как мне это всё было противно. Я знал, как в фильмах боевиках, если за спиной натворился пиздец – иди, не оборачиваясь с высоко поднятой головой. Я в этом всегда преуспевал, и сейчас не собирался менять своих привычек.

Шагая в сторону ангела, я чувствовал, как адреналин бушует в моих венах. Языки огня пронзали мою душу, подгоняя к решению. Я увлекал воздух в легкие, словно собирался взорваться. Отложив свою обычную неортодоксальную усмешку, я постарался представить, как в этот самый момент, когда мой план начнет разворачиваться, Хлои должна будет понимать – её место рядом со мной будет занято, а её мечты погрузятся в тень.

С каждым шагом я почти слышал, как трещит мир вокруг – его столь привычный порядок срывался с петель, готовясь стать лишь частью новообразованного хаоса. Вскоре я приведу не просто Адама в замешательство, но и каждый уголок этого униженного мира. Интересно будет смотреть, как он отдает свои идеалы в обмен на грустные глаза Ясмин.

А пока я продолжал двигаться навстречу своему равновесию, наслаждаясь каждым мгновением, будто издеваясь над едва ощутимым счастьем других. Приближаясь к ангелу, я слушал свое внутреннее эхо, которое кричало о расплате. Время пришло.

– Привет, Адам, – произнес я, глядя ему в глаза. Они были полны хороших намерений, как и у всех, кто не знает, что такое падение. – Прости, я застал тебя за чтением святых писаний или, возможно, за молитвой о помощи для этого жалкого мира?

Он не отреагировал, просто продолжал смотреть на меня с той самой привычной настороженной улыбкой, которая, должно быть, казалась ему магической защитой. Это было мило.

– Знаешь, – продолжил я, равнодушно пожимая плечами, – некоторым лучше бы просто скатиться на дно, чем пытаться спасать других. Особенно если они, словно ты, становятся идеалами для таких, как Ясмин.

Здесь я заметил лёгкое движение, и Адам чуть подсел на скамейку, словно притягиваемый невидимой силой к этой самой точке их с Ясмин. Как бы она ни пыталась скрываться от взгляда, я знал, что она, в свою очередь, стала жертвой неведомого чарующего влияния. Занавески разрывались.

– Ты не понимаешь, – ответил он, его голос был легким и мелодичным, как неземная музыка. – Идеалы не могут погружаться в тень. Они должны светить.

– Светить, говоришь? – засмеялся я, уже предвкушая реакцию. Чёрная ирония всегда шутит сама с собой, когда сталкивается с такими типичными наивными идеями. – А что делать, если этот свет можно легко поджечь? Полить бензином этих светильников и наблюдать, как они трещат под напором пламени? Как ты, думаю, сам знаешь, не все должны сосуществовать. Иногда им просто нужно обсудить, кто здесь главный.

Он замер на мгновение, и искренний шок на его лице был таким ясным, что я едва сдержался от смеха. Ему, несомненно, было трудно понять, что людям не хватает жестокости. Они взаимодополняли друг друга, а я был здесь, чтобы это обрывать, как фатальный вихрь, вырывающий традиции и ценности из корней.

– Ты не сможешь её сломать, – наконец произнес Адам, его голос стал более твёрдым и полным решимости. – Ясмин – это не просто кто-то. Она несёт свет, и я не позволю тебе это погубить.

– А ты силен, как всегда, – пробормотал я с улыбкой. – Но даже самым сильным нужно держаться за мечты и надежды, которые делают их сильными. Как ты думаешь, как долго твой свет протянет, если он завязан на такой хрупкой эмоциональной связке?

По мере того, как его уверенность колебалась, я ощущал, как чувство триумфа медленно проникает в каждую клетку моего тела. Он не понимал, что в этой игре я был черной фигурой на шахматной доске, и моё желание уничтожить всё, что он хранил, правилось внутри меня, как адреналин. Я намеревался окончить его балет под звуки разорванной симфонии надежды.

Долго ли ещё ему оставалось витать в этих призрачных мечтах? Время шло, но я чувствовал, что вскоре удовлетворю свои худшие желания.

– Не смей к ней приближаться, – прошипел он, его голос был грибовидным, полным страха и решительности.

Я расхохотался, позволяя своему черному чувству юмора выплеснуться наружу.

– О, ахах, я думаю, это тебе не стоит подходить к ней, братец, – фыркнул я. – Я знаю, что вы спали. Папочка знает про ваш инцест?

Каждое слово было вылито с таким ядовитым удовольствием, что я почти чувствовал, как его кровь закипает. Словно я ударил его, он застыл на мгновение, и я наслаждался этим. В его глазах промелькнула паника, я увидел, как он сжал кулаки и скис, как старая бутылка колы. Его уверенность колебалась, словно листва, прикрытая от осеннего ветра.

– Ты не знаешь, о чем говоришь! – пробормотал он, но в его голосе уже слышались нотки паники.

– А, но я знаю, – сказал я, наклоняясь к нему, чтобы словечки касались его уха. – Я видел всё. Эти сладкие моменты… Каково это, когда ты лжешь самому себе? Когда ты спишь с тем, кто кровным образом тебе родня? О да, это притягивает.

Каждое слово было, как тычок в его уязвленную душу. Я чувствовал, как адреналин прокладывает путь через мой разум, словно сложный коктейль радости и злобы. Адам, хватаясь за свои волосы, словно пытался вырвать их из корней, уставился на меня, его глаза полны отчаяния.

– Да, я брат Ясмин, – произнес он, но его слова звучали так, будто он скорбел о потере чего-то важного. – Но это не важно! Я… я буду защищать её!

– Защищать? – усмехнулся я. – Ты не в состоянии спасти её от самого себя, друг мой. Как ты сможешь спрятать её в своем сердце, когда твои собственные тени касаются её?

Я слышал, как Адам тяжело вздыхает, а его грудь поднималась и опускалась с каждым словом, с каждой эмоцией.

В тот момент я знал: я действительно на правильном пути. Это был лишь вопрос времени, когда надежда Адама сломится, как тонкая ветка под весом зимнего снега. В конце концов, наивная мечта о спасении мира не имела шансов против тьмы, и я… я был проводником этой самой тьмы.

– Я не позволю тебе её забрать! —проревел он, его голос был наполнен наивной уверенности. Прямо как истребитель, спешащий сбить дракона. Я не мог не усмехнуться.

– О, милый Адам. Ты не понимаешь, что все это лишь начало? – разразился я саркастическим смехом.

Я не оценил ребячество в его голосе. Страх становился как бы его личной защитой, но тут всё переменилось. Адам, поборовшись с сомнениями, спрыгнул с лавки, и я почувствовал, как напряжение мгновенно возрастает.

В этот миг его кулак врезался в мой бок. Я не ожидал такой реакции, и меня несколько отшвырнуло назад. Но это лишь разожгло во мне пламя. Секунда – и я уже среагировал, подхватив его запястье и крутя его так, чтобы он вновь оказался на земле.

Теперь беспокойство Адама сменилось решимостью, а мои слова стали его острием, зная, что каждое движение вызывает в нём бескомпромиссное напряжение. Ясмин с Хлои подбежали, их глаза полны тревоги, но для меня это скорее напоминание о том, что игра только начинается.