Похвали меня

Его рука остается на моем плече, и Гаррет провожает взглядом стакан, который я подношу ко рту.

– Эй, все в порядке, да? Я не хотел выходить за рамки…

Я быстро качаю головой и ободряюще смотрю на него.

– Да, все хорошо. Просто она мой секретарь, и я был настроен серьезно.

Подняв руки в знак капитуляции, он кивает.

– Я тебе верю. Я просто немного повеселился. Я не хотел…

– Гаррет, все в порядке. Она просто… слишком молода для всего этого. Я действительно не хотел, чтобы она была к этому причастна.

Не успели эти слова сорваться с моих губ, как я понимаю: это лицемерие. У нас работает немало девушек, которым всего двадцать один год. «Рабыни», доминатриксы, танцовщицы, официантки, исполнительницы – кто угодно. Главное – все они совершеннолетние, а точная цифра в паспорте не имеет значения.

– Ты хотел рассказать мне, где нашел ее, – напоминает Гаррет, наморщив лоб.

Да, минуту назад я собирался рассказать ему, но внезапно понимаю, что не готов. Стоит мне признаться, что я нанял бывшую девушку моего сына, как все тотчас станет сложнее. Я не хочу, чтобы они осуждали меня за то, чего я еще даже не сделал. Между мной и Шарлоттой не может быть ничего сексуального. Я нанял ее исключительно для того, чтобы попытаться вернуть сына. Как – я до сих пор не совсем представляю, но это должно сработать. Главное не перейти эту черту.

– В другой раз, – тихо говорю я.

– Эй, – Хантер поднимает свой стакан, – вы, ребята, можете поверить, что мы наконец это делаем? Нужно произнести тост.

– У нас еще шесть недель, – напоминает ему Мэгги. – Как бы не сглазить.

– Тут при желании ничего не сглазишь. Есть табличка на двери, назначена дата открытия. Мы наняли персонал и уже набрали членов клуба. Эй, ребята… мы открываем… мать его… наш секс-клуб!

– Выпьем за это! – говорит Гаррет, поднимая свой стакан.

Остальные вторят ему. Мы чокаемся, пьем до дна и, как только смысл слов доходит до нас, замолкаем.

Мы открываем чертов секс-клуб.

Правило 11:

Не сравнивайте своего крутого красавчика-босса со своим отцом

за мгновение до того, как коснетесь его линии сердца

Чарли

– О господи! – ахаю я, открыв электронную почту.

Передо мной фотография голой женщины, подвешенной к потолку и обмотанной черной веревкой. Она как будто запуталась в рыболовной сети, и хотя я не могу ясно видеть ее попу, готова поспорить, что та находится в отличном месте для… доступа.

Эмерсон сердито на меня смотрит.

– Все в порядке?

– Эти приложения…

Из его угла комнаты эхом разносится басистый смешок, и я потрясенно смотрю на него.

– Я имею в виду, что это вообще такое?

Он встает и подходит к экрану моего компьютера. Положив руки на спинку стула, он наклоняется и смотрит на то же, что и я.

– Это называется «шибари», – тихо говорит Эмерсон низким, рокочущим голосом, который отзывается во всем моем теле.

– Это то, ради чего вы… нанимаете людей? – спрашиваю я, затаив дыхание.

– Это была идея Гаррета – провести презентацию веревочного бондажа, поэтому нам нужно несколько экспертов для демонстрации.

– Похоже, это больно, – сморщившись, говорю я. Трудно еще более неловко рассматривать различные снимки, которые прислала эта женщина, когда за моим плечом стоит отец Бо.

– Ты удивишься тому, как много людей хотят, чтобы их связали и…

Я поворачиваю лицо, и мы встречаемся глазами. Моя кожа становится горячей.

– Она не просто связана, – отвечаю я шепотом.

– Не судите, пока сами не попробуете.

Я глубоко вдыхаю кедрово-мускусный аромат его одеколона.

– А вы пробовали? – осторожно спрашиваю я.

– Был ли я связан? – Голос Эмерсона пронизан смехом. Он откидывается назад, и я больше не чувствую запаха его одеколона. Как же обидно. – Нет.

– Я имела в виду… неважно.

Разговор становится неловким. Моя былая уверенность, какую я чувствовала две недели назад, в том, что я могу быть секретарем владельца секс-клуба без всяких разговоров о сексе, похоже, упорхнула в окно. Мы продолжаем загонять себя в разговоры, которые неизбежно заканчиваются чем-то неуместным. А еще я совершенно не знаю, когда остановиться.

– Я задаю слишком много вопросов.

– Это верно.

Не помогает и то, что за последние четырнадцать дней меня все больше и больше тянет к Эмерсону. Возможно, причиной тому любопытство. Или мои проблемы с отцом. Или это обычная влюбленность. Однако тот факт, что ему сорок, лишь придает ему привлекательности и нисколько меня не отвращает.

Большинство парней моего возраста – жалкие неудачники. Эмерсон же воплощение совершенства. Его окружают только самые дорогие вещи, а кожа чиста и идеальна. Я ловлю себя на том, что мне хочется провести рукой по его короткой бородке и запустить пальцы в темные с проседью волосы.

И держу пари: у мужчины его возраста больше опыта по части упражнений в постели, чем у парня, который занимается этим всего пару лет. Стоп, стоп, стоп.

Я оглядываюсь на экран и думаю о женщине на фото. Она красивая, с длинными черными волосами и божественным телом. Большинство из нас убило бы кого угодно, лишь бы только иметь такое. Мне бы хоть на миг обрести уверенность, которой наверняка требует жизнь, которой она живет. И я имею в виду не быть связанной, а знать, чего она хочет, пойти и получить это.

Эмерсон не брал меня с собой в клуб после первого дня, когда застал меня в тронном зале с Гарретом. Даже если он говорит, что ему нужно пойти к Хантеру или Мэгги, то хмурится и добавляет нечто вроде «навещу их позже», как бы намекая, что он предпочел бы пойти один.

Эта его чрезмерная защита одновременно умиляет и раздражает. Мой отец тоже всегда защищал меня, но это никогда не казалось искренним. Он пытался указывать мне, с какими мальчиками мне можно встречаться, а с какими нельзя, но только потому, что в нем говорили собственническое чувство и упрямство. Эмерсон не такой, хотя я не могу сказать, в чем, собственно, состоит отличие.