Обрученная с врагом

Джинни чувствовала нечто похожее, но она нашла в себе силы проводить гостей до двери.

– Всего доброго, – устало проговорила она. – Надеюсь, вы понимаете, мама очень расстроена.

– Конечно, – неохотно согласился мистер Харгривз. – Я отложу дальнейшие встречи с ней до следующей недели. До свидания, моя дорогая. Уверен, утром ситуация предстанет в другом свете.

Она улыбнулась и кивнула, прикинув про себя, что ее ждет очень долгий и неприятный вечер.

– До свидания, Виржини.

Андре произнес ее имя на французский манер, с ударением на последнем слоге, и ее имя удивительным образом зазвучало мягче. Джинни со смущением осознала, что тон его голоса можно было назвать чувственным, хотя он не имел на это никакого права. Она почувствовала, что щеки ее заалели, и с трудом заставила себя не сделать шаг назад.

Джинни пробормотала что-то в ответ и закрыла за мужчинами дверь, понимая, что худшее ждет ее впереди. Она тяжело вздохнула и прошла на кухню, где за столом сидела миссис Пелэм и читала письмо.

– Похоже, у мистера Чарльтона есть внебрачный сын – француз по имени Андре Дюшар, которого он сделал единственным наследником. – Джинни наблюдала, как экономка неторопливо сняла очки и убрала их в футляр, и добавила: – Хотя, возможно, для вас это не новость.

– Нет, мисс Джинни. Но я догадалась, что что-то происходит, у миссис Чарльтон громкий голос. – Она немного помолчала. – Значит, этот французский джентльмен получит все?

– На вас это никак не отразится, – поспешила заверить ее Джинни. – Мистер Чарльтон сделал все, чтобы о вас позаботиться.

– Я это точно знаю, – спокойно ответила миссис Пелэм. – Он сказал мне об этом еще два месяца назад, а сегодня мистер Харгривз передал мне это письмо, в котором все изложено. Хозяин был хорошим человеком, – с внезапной яростью воскликнула она, – и я никогда не изменю своего мнения!

Джинни наполнила чайник водой и поставила его на газовую конфорку.

– Миссис Пелэм, как вы думаете, кем была мать Андре Дюшара?

– Я не могу быть уверенной, мисс Джинни. – Экономка встала со стула и начала составлять чашки и блюдца на поднос. – Но я помню Линнет Фаррел, последнюю компаньонку миссис Чарльтон. Она прожила здесь около года, а потом внезапно исчезла, чтобы ухаживать за больной матерью. Правда, однажды она мне сказала, что ее родители давно умерли.

– Какой она была?

– Внешне она ничего особенно из себя не представляла, – пожала плечами миссис Пелэм. – Но она была настолько милой и славной женщиной, что делала этот дом светлее своим присутствием.

– Насколько я понимаю, она была инвалидом? – медленно произнесла Джинни.

– Нервы, – сказала миссис Пелэм. – И разочарование. Это и послужило толчком в самом начале. Понимаете, она очень хотела ребенка, но ничего не вышло. У нее было три выкидыша, все на сроке четырех месяцев, и врачи предупредили ее, что она никогда не сможет доносить ребенка полный срок. У нее началась тяжелая депрессия. Закончилось все лечебницей, в которой она лежала неоднократно. – Она вздохнула. – А вернувшись домой, она проводила все время в постели или лежа на диване. И бедному мистеру Чарльтону приходилось спать в другой комнате. – Экономка понизила голос. – Я уверена, она любила его, но, как бы это сказать помягче, видимо, была не слишком заинтересована в супружеском долге. А мужчина не станет долго это терпеть.

– Да, не станет.

– И вдруг в доме появилась эта милая, добросердечная девушка, а мистер Чарльтон в молодости был очень привлекательным мужчиной. Заметьте, я ни разу не стала свидетельницей чего-то предосудительного, – поспешно добавила старушка, – да и Линнет прекрасно относилась к миссис Джози. Но в один прекрасный день она просто взяла и уехала. Зашла на кухню попрощаться, но мне было видно, что она плакала. А потом миссис Джози стало действительно совсем плохо: у нее началась болезнь Паркинсона, и мистер Чарльтон держался на высоте.

Мысли Джинни путались, пока она несла поднос с чаем в кабинет, но поток недовольства, который вылила на нее мать, быстро вернул девушку с небес на землю.

– Ты хотя бы получила ежегодную ренту, мама, – со злостью прошипела Силла. – А мне этот скупердяй не оставил ни пенни!

– Может быть, он счел это излишним, поскольку ты скоро станешь членом одной из самых богатых семей в округе, – заметила Джинни.

– А ты тоже ничего не получишь, – повернулась к ней Силла. – Так что зря ты подлизывалась к нему, только время зря потратила. Тебе придется куда хуже, чем нам.

– Не беспокойся об этом.

– А я и не беспокоюсь, – буркнула сестра. – Я просто хочу знать, как мы собираемся оплатить мою свадьбу. Мама, ты должна поговорить с мистером Харгривзом.

– А где Барни? – спросила Джинни, заметив, что пса нет в кабинете.

– Я вывела его на улицу, – ответила мать. – Я не могла больше выносить его присутствия.

– Ты хоть понимаешь, что он может потеряться?

– Ну и что с того? Я тебе уже сказала, что все равно избавлюсь от него.

– Ты не можешь этого сделать, – бросила Джинни через плечо, выходя из кабинета. – Как и все в этом доме, он принадлежит мистеру Дюшару. А Барни – довольно дорогая собака.

Джинни быстро надела теплую куртку и резиновые сапоги, схватила с полки поводок и фонарь и выбежала за дверь. На улице было немногим выше нуля, и она видела, как облачко пара вылетело из ее рта, когда она громко звала Барни по имени. Она надеялась, что пес ждет на веранде.

Но его нигде не было. Прикусив от волнения нижнюю губу, Джинни направилась к воротам: одна створка была распахнута. Она шла вперед, освещая дорогу фонарем, и снова и снова звала собаку. Дойдя до окраины общины, она сделала глубокий вдох и три раза коротко свистнула, как это делал Эндрю.

Джинни вдалеке услышала ответный лай, и уже через несколько мгновений в поле ее зрения появился радостно вилявший хвостом Барни.

– Хороший мальчик, – с облегчением произнесла Джинни, пристегнув поводок к ошейнику. Но когда она повернулась в сторону дома, пес начал сопротивляться и не желал двигаться с места. Джинни подняла фонарь, вглядываясь в темноту: – Кто здесь?

В ответ не раздалось ни звука. Барни вздохнул и послушно направился в сторону дома.

Она шла к дому, поймав себя на мысли, что лучше бы ей никогда не встречаться с Андре Дюшаром. А еще лучше, чтобы он вовсе не появлялся на свет.

Глава 2

Вернувшись домой, Джинни обнаружила мать в гостиной.

– Где Силла? – спросила она.

– Пошла к Джонатану, чтобы проконсультироваться насчет этой ужасной ситуации.

– Проконсультироваться? Как?

– Как мы можем противостоять этому мошенничеству, конечно, – со злобой в голосе ответила Розина. – О, я даже думать не могу о том, как Эндрю предал меня, нашу любовь! – Она покачала головой. – У него был внебрачный сын, а он держал это в секрете от меня, своей законной жены! Не могу поверить… – Она резко оборвала свои сетования. – Налей мне бренди, Вирджиния, большую порцию. – Джинни наливала порцию выпивки из графина в низкий бокал, а мать продолжала: – Тебе повезло, что ты так не страдаешь.

– Это неправда, – тихо ответила Джинни, протягивая матери бокал. – Я просто не вижу смысла сотрясать воздух над ситуацией, которую все равно не в силах изменить.

– Но если мы выступим все вместе…

– Мы в конечном итоге будем выглядеть глупо и жалко.

– Я посмотрю, как ты запоешь, когда столкнешься с нищетой.

– Это вряд ли случится, мама, – сказала она вслух. – Целые семьи живут на куда меньшую сумму. Почему бы нам завтра не взглянуть на коттедж?

– Можешь съездить, если хочешь. Ноги моей там не будет. – Она театрально приложила носовой платок к глазам. – О, Эндрю, как ты мог так поступить со мной?

Джинни подождала, пока мать не выпьет еще немного бренди, и включила телевизор, опасаясь, что ее снова обвинят в бесчувственности. Розина позволила себя уговорить и погрузилась в вымышленный мир телесериала.