Скала Жнеца

Вот и все, что ей сейчас нужно. Провести вместе всего неделю и вернуться к эпизодическому общению. Теперь она уже взрослая и может решить, как часто встречаться с сестрой, какие отношения с ней установить. Это один из немногих хороших результатов случившегося. За последние несколько месяцев, когда все отдалились от нее, оставили наедине со своим горем, Хана поняла, что если сумеет перенести смерть Лиама, то перенесет что угодно.

Она сильнее, чем считала.

15

Элин добирается до верхних ступеней лестницы с пляжа. Уже почти восемь утра.

Курорт просыпается. Персонал в белых рубашках суетится в ресторане, к пляжу идет группа любителей поплавать спозаранку. Некоторые постояльцы явно заметили, что происходит нечто необычное. С напускным безразличием они слоняются у павильона для йоги, стараясь не показывать, что пялятся, но все равно это делают.

Элин уже собирается натянуть спецкостюм и бахилы, но замечает приближающуюся Фарру.

– Я так понимаю, она точно…

Элин кивает:

– И думаю, уже довольно долго.

Фарра прикусывает губы, но потом берет себя в руки и машет в сторону ресторана:

– Майкл – тот человек, который ее нашел, – ждет там. Если хочешь с ним поговорить…

– Конечно. Дай мне две минуты. Мне нужно… – Она кивает на Леона.

– Разумеется. Подходи, когда освободишься.

Надев костюм и бахилы, Элин ныряет под ленту заграждения. Леон присел у балюстрады и наносит на стекло порошок.

– Все нормально?

– Да.

Он кивает на лужицу рвоты неподалеку.

– Не считая профессионального риска.

– Это тот парень, который ее нашел?

– Ага.

Заглянув по другую сторону балюстрады, Элин быстро выпрямляется. Как бы страшно ни было смотреть наверх, смотреть вниз еще хуже – это резкий визуальный нырок к зубьям скал внизу. С такого ракурса тело распростершейся в неестественной позе женщины снова ужасает.

– Что думаешь насчет высоты балюстрады?

Леон продолжает наносить порошок на стекло.

– Определенно, достаточно низкая, чтобы можно было упасть случайно. Учитывая расположение павильона, я бы сделал ограду повыше.

– Есть что-нибудь на стекле?

– Да. Необычный узор отпечатков с обратной стороны – пальцы и ладонь. Судя по словам того парня, уверен, что это ее. Очевидно, стекло чистят каждую ночь, а он утром протирал то, что осталось. Все указывает на то, что она полетела лицом вниз, а затем перевернулась, как будто пыталась ухватиться, но не удержалась.

Элин наклоняется ближе к балюстраде. Серебристый порошок для отпечатков подчеркивает покрывающие стекло следы – смазанные отпечатки пальцев и фрагменты ладони, но Элин понимает, что это ничего не доказывает. Отпечатки могли появиться и в результате случайного падения, и после толчка.

– Она что-нибудь уронила?

Он качает головой:

– Я наскоро поискал, но, не считая шарфа, ничего.

Леон кивает на упакованный в пакет кусок ткани:

– Где именно он лежал?

– На траве с той стороны балюстрады, но, думаю, он мог с такой же вероятностью слететь с девушки, когда она падала.

Элин осматривает шарф в пакете. Он с ярким узором – современный абстрактный рисунок со смелыми брызгами розового и зеленого.

– Больше ничего не нашел?

– Только вот это… – Он указывает сквозь балюстраду. – Участок травы примят. Похоже, там лежало что-то тяжелое.

– Тяжелее шарфа?

– Да, и в любом случае вмятина в другом месте, чуть дальше, чем лежал шарф. В отсутствие ветра или дождя трава не расправилась. Не могу с уверенностью сказать, что след появился этой ночью, но за несколько дней трава уже восстановилась бы.

– Есть предположения?

– Ну, это что-то маленькое и квадратное. Может быть, она что-то выронила при падении. А это что-то отлетело в сторону.

– Пришлю Рейчел, чтобы она посмотрела. – Элин колеблется: – Ладно, продолжай дальше сам. Пойду поговорю с человеком, который ее обнаружил.

Стягивая спецкостюм и бахилы, Элин замечает, что зевак стало больше и персонал даже отгоняет их от ресторана. Она обходит их сзади и идет к Фарре, сидящей рядом с пожилым человеком. Они тихо переговариваются.

Фарра поднимает взгляд:

– Элин, это Майкл Циммерман. Я сказала ему, что ты хочешь с ним побеседовать.

Майкл робко улыбается. Внимание Элин привлекают его поразительные глаза с тяжелыми веками, их бледно-голубой цвет похож на небо, еще не успевшее стать более насыщенным. Мужчине хорошо за шестьдесят, и, судя по глубоким морщинам на его лице и неухоженной бороде, это бывший серфер, родившийся и всю жизнь проведший на побережье. Уилл назвал бы его морским волком.

Сев напротив, Элин вытаскивает блокнот.

– Майкл, я понимаю, это непросто, но надеюсь, вы расскажете о том, что случилось утром. Начнем с того, где вы находились до того, как ее нашли.

Он кивает, поднимает лежащую на столе рядом с ним кепку, словно хочет надеть, а потом снова кладет. Козырек выгорел на солнце, на нем следы соли.

– Я встал около пяти утра, как обычно, у меня была ранняя смена. Я занимаюсь окончательной проверкой всех общественных зон, смотрю, везде ли чисто. Невозможно гарантировать, что ночная смена ничего не пропустила или что гости не гуляли всю ночь и не насорили…

Он поднимает голову, пытаясь поймать взгляд Фарры в подтверждение, что от постояльцев можно ожидать чего угодно, но она смотрит в телефон.