Невольница. Книга 2

– А если кто-то будет переживать за тебя больше, чем ты?

– Никто не переживает за меня больше, чем я. Но если однажды такое случится, – продолжил я, приняв его тупую гипотезу, – хотя это невозможно, и если я обижу этого человека, то обещаю, что попытаюсь все исправить.

Заметив, как на губах Бена расплылась широченная улыбка, я заключил:

– Но это случится когда-нибудь в другой жизни».

Нет, я не собирался все исправить.

И даже не думал это делать. Я принял решение и не видел причин давать задний ход. И ни о чем не жалел.

Им придется с этим смириться.

– Этот придурок прав, – признала Киара, вставая с дивана, и прошла ко мне за спину.

Когда ее ладони опустились мне на плечи, я шумно выдохнул. Сейчас она погибнет глупой смертью. Но хотя нервы были на взводе, я ничего не ответил. Это их не касается. Это вообще никого не касается, кроме меня.

Я оставил их разговаривать с пустотой, а сам стал смотреть новости, которые меня не особо интересовали. Но лучше уж рассеянно слушать мужика, который делает вид, что не полный лох в экономике, чем Бена и Киару.

И кстати, а почему эти двое не цапаются?

– Эшик, ты должен принять решение, – заявила Киара, сжимая мне плечи.

Я высвободился из ее пальцев и встал.

– Мне нужно принять только одно решение – кого из вас прибить первым, – рявкнул я.

Я уже выходил из гостиной, когда замечание моего безголового кузена заставило меня замереть на месте.

– Он на взводе, потому что уже триста восемьдесят дней не видел Эллу…

«Эллу».

Я принял решение. Бен сдохнет первым.

Я развернулся. Он уже вставал с вызывающим видом и ухмылочкой, которую мне хотелось вколотить ему в морду.

– Ты уверен, что не хочешь заткнуться?

Сверля его взглядом, я подошел ближе. Киара встала между нами:

– Хватит. Эш, тебе не кажется, что пришло время ее повидать? Мы как бы… тоже соскучились…

– С чего ты взяла, что я соскучился? – бросил я, отталкивая ее. – Она мне до лампочки.

Вранье.

Они переглянулись и дружно расхохотались. Гнев во мне сменился отчаяньем. Раз уж они решили продолжить эту сраную игру, то без меня.

– Если вы соскучились, джет в вашем распоряжении, летите к ней.

– Хотелось бы, чтобы к ней слетал ты, – ответила Киара, тыкая в меня пальцем, – потому что мы-то все с ней виделись после смерти Уильяма.

– Все, кроме тебя.

Сказав это, Бен посмотрел на меня обвиняюще. Не хотелось этого признавать, но в кои-то веки они были правы. Я был единственным, кто ни разу ее не видел, хотя после смерти Уильяма Манхэттен стал моим излюбленным пунктом назначения.

Каждую неделю, всего на одну ночь.

Я ни разу не набрался духу выйти из машины и постучаться в ее дверь, хотя знал, где она живет и на каком этаже. Бен решил поселить ее в доме, принадлежащем семье, о чем вначале промолчал. Я запретил ему сообщать ее адрес, потому что знал, какова будет моя реакция. Знал, что захочу ее увидеть.

Именно это я сейчас и делаю каждые выходные.

Пока Бен оставался в коме, чудом выжив в ловушке для Уильяма, я не мог уехать из Лос-Анджелеса, даже если подыхал от желания слетать в Нью-Йорк. Однако стоило Бену пойти на поправку, как я сел в джет и отправился на Манхэттен.

Но когда я подъехал к дому, то просто не смог выйти из машины. Так и просидел до раннего утра, глядя на ее окна. Лишь раз я заметил ее на балконе. Но тогда я сам жил в квартире над ней.

И я бросил окурок ей на голову. Просто чтобы напомнить старое доброе время. Это было очень забавно… Да, я скучаю.

Она так и не узнала, что это был я. И это к лучшему.

Настоящей причиной, мешавшей мне повидаться с ней, был страх. Я бы даже сказал, панический страх. Я знал, что она злится на меня. Знал, что конверт, который я передал ей через Карла, делает меня уязвимым. А я ненавидел быть уязвимым.

Это чувство я не разрешал себе испытывать.

Беззащитным – вот каким я был, вот как я себя чувствовал, когда речь шла о ней.

– Торчать всю ночь в машине и подглядывать – это отстой, – заметил Бен, знавший, куда я летаю каждые выходные. – Вообще-то, смахивает на поведение психопата…

Я постарался спрятать кривую усмешку.

«Психопат». Эта дебилка так меня и называла. В ее телефоне я значился под этим дурацким именем.

Каждый день я спрашивал себя, как она могла выносить меня после всего, что я с ней вытворял. Как она могла любить меня.

А ведь я тогда изводил ее, думая, что это принесет мне облегчение. Не принесло.

– Чувак, давай, решайся, – уже серьезно продолжила Киара. – В конце концов, терять-то тебе нечего.

Неправда. Я могу потерять все. Например, свою гордость, потому что знаю – она пошлет меня куда подальше.

– Чего ты ждешь, чтобы с ней повидаться? – продолжал настаивать кузен.

– Кто вам сказал, что я хочу ее увидеть? – процедил я, хмурясь и складывая руки на груди.

– Просто ты никогда не говорил, что не хочешь, – ехидно заметила Киара.

Я возвел глаза к потолку, но не ответил. Она права. Они оба правы. Прямо с души воротит это признавать.