Милые обманщицы

– О, – вымолвила Спенсер. Какая проза.

– Она покупала латте, – добавил Рен, пнув ногой бордюрный камень.

– Как мило. – Спенсер теребила в руках пачку сигарет.

– Это было несколько месяцев назад. – Он сделал еще одну нервную затяжку. Его рука слегка дрожала, а глаза бегали по сторонам. – Я стал ухаживать за ней еще до того, как у нее появился таунхаус.

– Ладно, проехали, – сказала Спенсер, догадываясь, что он немного нервничает. Возможно, его напрягла встреча с ее родителями. А может, взбудоражила перспектива съехаться с Мелиссой? Если бы Спенсер была парнем, которому предстояло жить с Мелиссой, она бы бросилась с палубы «Мошулу» прямо в реку Шуйлкил.

Он вернул ей сигарету.

– Надеюсь, ты не против, если я буду жить в вашем доме.

– М-м, да. Мне все равно.

Рен облизал губы.

– Может быть, мне удастся избавить тебя от вредной привычки.

Спенсер смутилась.

– Я не заядлая курильщица.

– Я в этом даже не сомневаюсь, – улыбнулся Рен.

Спенсер решительно покачала головой:

– Нет, со мной такого не будет. – И это была правда: Спенсер привыкла все держать под контролем.

Рен снова улыбнулся:

– Судя по всему, ты всегда знаешь, что делаешь.

– Да, это так.

– Ты во всем такая? – спросил Рен, и его глаза блеснули.

Его игривый, поддразнивающий тон озадачил Спенсер. Неужели они… флиртовали? Их взгляды встретились и какое-то время не отпускали друг друга, пока на берег не сошла шумная компания из ресторана. Спенсер опустила глаза.

– Как ты думаешь, нам не пора вернуться? – спросил Рен.

Спенсер замялась и посмотрела на улицу, заставленную такси, готовыми увезти ее куда угодно. Ей даже захотелось предложить Рену сесть в одну из машин и рвануть на бейсбольный матч на стадионе «Ситизенс Банк Парк»[31 - Ситизенс Банк Парк – стадион в Филадельфии. Является домашним стадионом клуба Главной лиги бейсбола «Филадельфия Филлис».], где они жевали бы хот-доги, кричали на игроков, подсчитывали, сколько страйкаутов заработал стартовый питчер «Филлис». Она могла бы воспользоваться отцовской ложей – все равно места пропадали, – и Рен наверняка поддержал бы ее затею. Зачем возвращаться туда, где они никому не интересны? Кэб остановился на светофоре, всего в нескольких шагах от них. Она посмотрела на свободное такси, потом перевела взгляд на Рена.

Но нет, это было бы неправильно. И кто займет вице-президентский пост, если она погибнет от рук собственной сестры?

– Только после вас, – шутливо произнесла Спенсер, придерживая перед ним открытую дверь ресторана.

5. Вот тебе и Фитц

– Эй! Финляндия!

Во вторник, день начала учебного года, Ария спешила на свое первое занятие по английскому языку. Она обернулась и увидела, что ее догоняет Ноэль Кан, в фирменной жилетке роузвудской школы и при галстуке.

– Привет. – Ария кивнула, но не сбавила шаг.

– Ты тогда сбежала с нашей тренировки, – сказал Ноэль, поравнявшись с ней.

– А ты ожидал, что я буду смотреть? – Ария покосилась на него краем глаза. Он, кажется, вспыхнул от смущения.

– Да. Мы здорово схлестнулись. Я забил три мяча.

– Молодец, – невозмутимо произнесла Ария. Или он рассчитывал произвести на нее впечатление?

Она шла по коридорам родной школы, о которых, к несчастью, слишком часто грезила в Исландии. Над головой были все те же белые, как яичная скорлупа, сводчатые потолки. Под ногами – по-домашнему уютные деревянные полы. На стенах висели привычно унылые фотографии выпускников, слева тянулись ряды металлических, изрытых вмятинами, шкафчиков раздевалки. И даже приглушенная мелодия увертюры «1812 год»[32 - Торжественная увертюра «1812 год» – оркестровое произведение П. И. Чайковского в память о победе России в Отечественной войне 1812 года. Пользуется популярностью в мире из-за эффектного звучания и важности событий 1812 года для Европы и Америки.] была до боли знакома. В роузвудской школе она звучала на переменах как «стимулирующая умственную деятельность». Мимо пробегали школьники, которых Ария знала уже тысячу лет… и все оборачивались, с интересом разглядывая ее.

Ария опустила голову. В последний раз ее видели в этих стенах перед тем, как она уехала в Исландию в начале восьмого класса, и тогда она была одной из тех убитых горем девчонок, чья лучшая подруга исчезла при загадочных обстоятельствах. Где бы она ни появлялась, за ее спиной сразу начинали шептаться.

И вот теперь ее охватило такое чувство, будто она никуда и не уезжала. И казалось, что Эли где-то рядом. У Арии перехватило дыхание, когда она увидела мелькнувший за углом спортзала белокурый конский хвост. А когда она проходила мимо гончарной мастерской, где они с Эли обычно встречались на переменках, чтобы обменяться сплетнями, ей показалось, что она слышит возглас подруги: «Эй, подожди меня!» Она прижала руку ко лбу, проверяя, нет ли у нее температуры.

– Какой у тебя первый урок? – спросил Ноэль, по-прежнему шагая в ногу с ней.

Она с удивлением посмотрела на него, потом заглянула в свое расписание.

– Английский.

– У меня тоже. Мистер Фитц?

– Да, – пробормотала она. – Как он, ничего?

– Не знаю. Он новенький. Хотя я слышал, что он был стипендиатом программы Фулбрайта[33 - Программа образовательных грантов, основанная в 1946 году сенатором США Джеймсом Уильямом Фулбрайтом и финансируемая госдепартаментом с целью укрепления культурно-академических связей между гражданами США и других стран.].

Ария подозрительно прищурилась. С каких это пор Ноэль Кан интересуется послужным списком преподавателей? Она повернула за угол и увидела девушку, стоявшую в дверях кабинета английского. Было в ее облике что-то неуловимо знакомое, хотя Ария была уверена, что видит ее впервые. С точеной модельной фигурой, длинными рыжевато-коричневыми волосами, она эффектно смотрелась в укороченной синей «шотландке» роузвудской школьной формы и фиолетовых туфлях на платформе. На руке у нее посверкивал браслет с шармом от «Тиффани».

Ария почувствовала, как сильно забилось сердце. Она очень нервничала из-за предстоящей встречи со своими давними подругами, и вот сейчас перед ней была Ханна. Что же с тобой стало, Ханна?

– Привет, – тихо произнесла Ария.

Ханна повернулась и оглядела Арию с головы до ног, оценивая длинную лохматую стрижку, белую форменную рубашку, широкие бакелитовые браслеты[34 - Винтажные браслеты из бакелита – синтетической смолы.], коричневые потертые сапоги на шнуровке. Поначалу ее лицо оставалось бесстрастным, но вот она улыбнулась.

– Бог мой! – воскликнула Ханна. По крайней мере, это был все тот же звонкий голос Ханны. – Ну, как там в этой… где ты была? В Чехословакии?

– Хм, да, – ответила Ария. – Почти рядом.

– Круто! – Ханна натянуто улыбнулась.

– Кирстен как будто только что слезла с «Саут-Бич»[35 - Диета Саут-Бич (другое название «диета Южного пляжа») – низкоуглеводная диета, разработанная кардиологом Артуром Агатстоном и диетологом Мари Алмон в качестве альтернативы низкожировым диетам.], – перебила их девушка, стоявшая рядом с Ханной. Ария повернула голову, вглядываясь в нее. Мона Вондервол? В последний раз, когда Ария видела ее, Мона с миллионом косичек на голове рассекала, как сорванец, на скутере «Рейзор». Сейчас она выглядела даже более гламурной, чем Ханна.

– Похоже на то, – согласилась Ханна. Она повернулась к Арии и Ноэлю – он все еще стоял рядом, – и виновато пожала плечами. – Извините, ребята, мы пойдем.