Властелины Сущего 2

Все с удивлением встретили меня. Даже на лице Вовы было удивление. Я прошёл на своё место и сел. Обвёл всех взглядом.

– Спит сном праведницы, – ответил я.

Невольно поймал себя на мысли: «При чём тут праведница?»

– Ну, грохнем ещё двадцать тысяч долларов? – хитро спросил Дед, – У тебя тут ещё две жены.

Тесть с улыбкой протянул руку к батарее бутылок, и одна из них прилетела к нему. Я обвёл их десертные миски и восстановил содержимое. Вздохнул, видя с каким сожалением тесть рассматривает бутылку, и наполнил бокалы тем же шампанским. Признаться, хоть оно и дорогое, но не произвело на меня впечатления.

– Э! – плаксиво возмутилась Лена, – Я не хочу так! Я хочу, чтобы в честь меня был хоть и тихий, но хлопок!

– А мы это выпьем просто так! – решил Дед, и тут же выполнил.

Следом за ним это сделали и остальные. Пришлось и мне просто так выпить.

«Серый, что случилось? – обратился ко мне Вова, – Ты в самом деле изнасиловал Аню? Она ж едва ли способна испытать что-то подобное, но её аура какое-то время как-то странно пульсировала. Признаться, ритм вполне можно истолковать, как толчки члена внутри неё».

«Нет! – ответил я и посмотрел на него. Он отшатнулся от меня, – Что не так?»

«У тебя сейчас взгляд такой же, как у твоей Алёны в ипостаси Великой Богини! – ответил он, – Даже ещё страшнее! Если она – Хозяйка Медной Горы, то ты сейчас – Спас Ярое Око!»

Я перевёл взгляд на Алёну, и та, будучи вне ипостаси Богини, ошеломлённо замерла. Перевёл взгляд на Романовых, и те благоговейно замерли. Посмотрел на Лену, но та лишь озадаченно нахмурилась.

– Ну, на хрен! – сказал Дед, – Убираем спиртное! Меня уже штырит не по-детски!..

Я посмотрел на него, и он опять замер.

– Серёжа, успокойся! – сказала Лена, и положила свою руку на мою, – Чем ты рассержен?

– В самом деле, Серёжа, успокойся, – сказала Алёна, положив свою руку на вторую руку, – Что с тобой происходит? Ты на меня посмотрел взглядом Сварога. Истинного Сварога!

– А на меня – Спасом Ярое Око, – ответил Дед, – Я, хоть и отрёкся от христианства, но ещё помню ту икону! Я даже помню её значение. По словам Иоанна Кронштадтского: «Всевидец Господь в одном акте Божественного ви?дения видит все века и всех людей, всю их жизнь со всеми помыслами, чувствами, намерениями, делами, словами. Страшное око, от которого ничто утаиться не может!»

– Точно! – согласились остальные хором.

– Серёжа, что с тобой? – строго спросила Алёна, войдя в ипостась Богини.

– Аня, перед тем, как окончательно уснуть, пролепетала нечто странное, – ответил я, – Во мне всколыхнулось нечто странное. Может быть, ты скажешь, что за зверь спит во мне?

Алёна встала и склонилась над моим ухом.

– То же самое, что во мне, в Ане, в Кате и в твоём друге Владимире, – прошептала она на языке коротайек, – Остальным об этом не нужно знать. Для них это ещё хуже известного выражения: «Во многих знаниях многие печали». Для них это вообще чревато мгновенной смертью. Думаю, из этого проклятия ты исключил Лену. А теперь, прошу, одари меня так же, как одарил Анюту. Всё ж, сейчас наша свадьба.

– Не сейчас, Алёна, – ответил я, – Видишь же, что я в некотором смятении. И откуда тут этот язык?

– Это язык истинных богов, – ответила она, – Его едва ли возможно выучить. Лишь истинные боги могут одарить кого-то им, – и она с разочарованием села на своё место.

– Нет слов! – отозвался Вова на языке коротайек, – А в этом языке мата нет!

– Не упоминай имя господа всуе! – неожиданно выдала Катя по-русски.

– Только, вот, никто уже не помнит истинное имя бога, – усмехнулся Дед.

– А оно тебе надо? – спросила Алёна в ипостаси Богини, – Ты уверен, что явившийся Бог именно одарит, а не убьёт тебя? Все ли законы истинного Бога ты исполняешь?

– И ты уверен, что живёшь именно по законам истинного Бога? – спросила Катя, – Вспомните «Скотный двор» Оруэлла. Что было написано в заповедях в начале, а что осталось в конце.

– Все животные равны, но некоторые равнее, – задумчиво ответила Лена.

Мы помолчали.

– Как понимаю, свадьба окончена, – задумчиво сказал Дед.

– Кто сказал? – раздался возмущённый голос Ани из её комнаты – кажется, я не закрыл дверь.

Не прошло и десяти секунд, как Аня появилась в комнате. И тут же столкнулась с моим взглядом. На мгновение замерла и решительно направилась ко мне.

– Так, муженёк! – решительно сказала она, подойдя ко мне, – Как понимаю, ты ещё не проделал с моими сестричками того, что проделал со мной. Иначе бы они спали рядом со мной.

– Нет, – ответила Алёна уже вне ипостаси Богини и трагически вздохнула.

– Тогда, вперёд! – сказала она, – Обойдёмся без того позора, какой был у меня. Все трое – марш в мою комнату! У нас ещё столько дел, а вы резину тяните!

– Нет, – решительно ответил я и посмотрел на неё.

На неё это не подействовало – она склонилось ко мне и припала своими губами к моим, при этом с нежностью удерживая моё лицо своими руками.

«Ради всего святого для тебя, Серёжа, – раздался её голос с нежностью, – Быстро доведи их до каскадно-полуобморочных оргазмов, а потом вернись к нам. Лену даже можешь трахнуть, но не тронь пока Алёну. Нам ещё нужно столько дел обсудить, а ты всё ещё ни хрена не понимаешь!»

Я взялся за её талию и повёл руки к груди не меньше четвёртого размера, но она тут же прервала свой поцелуй и убрала мои руки со своей талии.

«Прости, Серёжа, но не сейчас, – ответила она, – Мне самой не терпится, однако дела. Отложим это до ночи!»

Я неохотно подчинился и встал. Алёна тоже в шоке встала.

– Серый, ты влип! – со смехом сказал Вова, – Эта твоя жена реально подчинит тебя себе! – и мысленно добавил: «Главное – спаси её от смерти! Она хоть и чуть попорченная врачами девственница, но внутри неё практически всё сгнило».

«Я знаю. У Лены тоже было нечто подобное, но не настолько запущенное».

«Да, ну, на хрен!»

И вышел вместе с Леной и Алёной.

Едва мы вошли, как Лена тут же начала задирать юбку, чтобы снять трусики.

– Алёна, не смотри! – сказала она, – Ты ещё маленькая для этого!

– Пф! – фыркнула Алёна, уже освободившись от всей одежды, – Да я вашу еблю видела от начала до самого конца! От того момента, как Серёжа в первый раз трахал тебя в образе старухи, а потом и молодухи!