Экспедиция Жизни и Смерти

– Твой отец очень вовремя. – Дарк присел на скамью.

– Он такой.

– Зачем тебе мышь? – друг наконец удосужился поинтересоваться. Хвост он видел и раньше, но каждый раз вопрос откладывался из-за более важных событий.

– Да я думал тебе мозг отдать, – вздохнул Игнис. – Ну, не тебе – твоему безмозглому Преториусу.

Дарк скривился, но возражать не стал. Друг был прав, существо получилось неважным. За него поставили зачет, и казалось, что волноваться нет смысла. Но смысл все-таки был.

Фактически Преториус был ползучим и очень гибким позвоночником с приделанным к нему черепом мыши. Смотрелась конструкция нелепо – учитывая, что позвоночник был человеческий. Но назад пути не было: когда приблизился зачет, прекрасный череп собаки, заготовленный загодя, набрался каких-то потусторонних эманаций и начал разговаривать. Он озвучивал обрывки фраз, где-то и когда-то произнесенных находящимися в Некроситете людьми. Может быть, теми, кто проходил мимо комнаты Дарка по коридору. Порой высказывания выходили на редкость странными, и Дарк, чтобы потом не получить нагоняй за шпионство, аннулировал голову и утилизировал черепки. А к позвоночнику приделал то, что первое попалось под руку.

К сожалению, после того как химероид создан, заменить какие-то части чрезвычайно трудно. Особенно голову – если снять ее, теряет все силы и тело, – части остается только выбросить. А парню не хотелось терять столь ценный, прекрасный гибкий позвоночник, где не было ни одного поврежденного элемента. Когда еще будет разрешенный выезд на кладбище! Поэтому дальше дело было за совершенствованием.

Однако почти сразу после зачета начались проблемы. Во-первых, Преториус грыз. Он грыз все, что могли осилить мелкие мышиные зубы, а они осиливали почти все. Измельченные вещи высыпались через дыру в его нижней челюсти и чертили извилистые дорожки, что служили скорбным знаком для Дарка, который обнаруживал их в своей комнате.

Вторым недостатком химерала была в общем-то случайность. Учитывая, что Преториус ползает быстро и ловко, как змей, создатель решил привязать его к артефакту и хранить тот в комнате. Таким образом создание не смогло бы выходить наружу и наносить вред остальным. Дарк поместил специальное заклинание-якорь в кольцо и положил его на верхнюю полку – может быть, не верил, что тварь туда заползет. Но Преториус заполз, и более того – влетел в это кольцо головой, и оно накрепко приросло к нему. Дарк с Игнисом вдвоем не смогли его снять. Так что теперь юркий позвоночник с мышиной головой имел возможность ползать там, где ему вздумается. Конечно, никому это не нравилось, и сейчас друзья безуспешно пытались найти способ что-то изменить, избегая развоплощения.

Вообще обычно химералов можно было обучать, но Преториус и от этого был застрахован – у него не было мозгов.

– Мышиный мозг? – Дарк сокрушенно покачал головой. – Не думаю, что он станет умнее.

– Может, спросить у Мин? Допустим, она приложила руку к созданию своего Анубиса. Должна в этом смыслить.

– Если сейчас я вернусь в комнату и не найду эту тварь там, – мрачно заключил худой некромант, – никого ни о чем спрашивать не придется.

* * *

В Некроситете было принято селить учеников в отдельные комнаты, давать всем личное пространство. Мин определили на четвертый этаж, где располагались комнаты для шестой ступени: женское крыло, предпоследняя дверь слева по коридору. За последней никто не жил, а вот за соседней обреталось милое воздушное создание классической красоты Альмуты. Новенькая увидела ее в коридоре – соседка сидела на резной скамье и мечтательно смотрела в стену. Выглядело это, надо сказать, прекрасно – беловолосая, тонкая, как и Дарк, девушка казалась случайно присевшей на лавку паутинкой, которая исчезнет, стоит лишь дунуть. Мин это тоже отметила, поэтому не удивилась прячущемуся за углом черноволосому мальчишке, который аккуратно выводил на листе альбома изящные линии, бегло поглядывая на оригинал. Она просто прошла мимо, отметив про себя, что рисунок выходит неважный, проигрывая оригиналу с треском, и поравнялась с красавицей.

– Привет, – поздоровалась Мин. Ясно же, что жить им рядом, часто встречаться, да еще и ступень одна. Нужно сразу налаживать контакт.

Девушка словно очнулась ото сна – она удивленно моргнула, медленно повернула голову и подняла взгляд. Позы при этом не изменила. «Знает, что ее рисуют», – решила Мин.

– Здравствуй, – хрустальный голос разлетающихся льдинок.

– Красиво сидишь. Вот как раз и…

Но тут беловолосая заметила Анубиса. Из груди ее вырвался восхищенный вздох. Мальчишка за углом, бросив предыдущее творение, яростно чертил в блокноте совсем другие линии.

– Потрясающе! – выдохнула девушка, вскакивая со скамьи. – Это твой?! Он удивительный! Где ты его взяла? – походя она разглядывала исполинскую фигуру с разных сторон, ощупывая или пробуя ногтем.

– Мой, – польщенно кивнула Мин. – Я его сорок дней делала! Зовут Анубис.

Красавица остановилась и выпрямилась, повернула голову к создательнице.

– Создала сама?

– Ясное дело. Комната восемнадцать – вон та, правильно?

– Да… – девушка скользнула взглядом в указанном направлении, потом задрала голову и изучила лик Анубиса, потом опять посмотрела на Мин: – Ты сказала, сорок дней?

– Сорок. Ну, у меня были пособия и хорошие советчики… и повезло с материалом. Правда, некоторые детали нужно было долго сращивать, энергии много тратилось, да и над головой пришлось изрядно потрудиться, но вообще я им довольна. Пока еще не подводил.

Девушка непонимающе смотрела на Мин сверху вниз – новенькая оказалась ниже почти на полголовы. Можно было подумать, что она не знает языка, на котором говорит собеседница. Потом она, не меняя выражения лица, осторожно представилась:

– Меня зовут Китара.

– Я Мин, – удостоверившись, что Китара все-таки не потеряла дар речи, она развернулась. – Приятно познакомиться. Я пойду, мне нужно еще заселиться в комнату и… и поговорить немного с вашим директором, – последнее она произнесла недовольно. Правда, уже только для себя, ну и Анубиса, конечно. Мин пришлось отдать директору свой посох, потому что «он слишком опасен для юной мистры!», но она все равно надеялась его вернуть. Хотя после того, как она себя вела, пытаясь этот посох не отдавать, на это не стоило и рассчитывать.

Химерал послушно последовал за девушкой, Китара так и стояла в коридоре, глядя им вслед. Потом помотала головой, колыхнув волосами-паутинками, и решительным шагом направилась в общую комнату шестой ступени. Ей тоже нужно было кое с кем поговорить.

Мин задвинула засов на своей личной двери – по крайней мере, личной на два года – и с наслаждением растянулась на кровати, стоящей по центру комнаты. Помещение большое, на келью монаха не похоже ни капельки. Большое двустворчатое окно, высокий потолок, широкий шкаф во всю стену, ширма, скрывающая просторный рабочий уголок с обширным столом и множеством ящичков, дверца в личную уборную. В общем, прилично. Да уж, спасибо друидам – если бы не состязание с ними, не видать бы ученикам такой роскоши.

Все дело было в беспрерывной гонке, которую вели два известнейших на весь мир магических училища – Некроситет и Друидар. Впрочем, история началась даже не с этого.

Долгое время провинции Туманного края жили в спокойствии и согласии. И восточный Скатар, где люди привыкли обходиться без волос – на их теле можно было отыскать разве что брови и ресницы, порой с большим трудом; соседствующие с ним Альмута и Вальт, населенные тонкими беловолосыми жителями; срединный Рагес с самым крупным городом края – Бешаталем, – полный черноволосых и голубоглазых людей; западные Кладар и Териор и, конечно же, Претория – небольшая по размеру, но захватившая часть востока и часть запада провинция, протянувшаяся вдоль неприступного и невероятно высокого горного кряжа. Здесь же располагалась и школа некромантов – Некроситет.

Создали его давным-давно, почти тысячу лет назад, люди, систематизировавшие знания об управлении темной энергией. Порой среди людей рождались те, кто мог необъяснимым образом ее чувствовать, оживлять павшие тела, беседовать с духами давно ушедших. Но самое главное – упокаивать расшалившиеся порождения Смерти. Проще говоря – нежить. Ведь энергия, если уж она образовалась, просто так без дела в воздухе висеть не будет. Она отправится в свободный полет и обязательно найдет, куда вселиться. Например, в произвольно взятый скелет. Или в павшего зверя. А если ее слишком много, она тело еще и подправит, превратив в нечто совершенно невероятное и опасное.

Первые некроманты сплотились именно в ответ на угрозу. Они развеивали страшных существ, вытягивали из них силу и приспосабливали ее для полезных дел. Например, чем скелет лошади хуже живой лошади, если точно так же тягает плуг, да еще и не спит, и кормить его не надо? А сторожевой собачий скелет – разве что лаять не умеет, но костями гремит исправно. А то и научится воспроизводить заунывный звук – правда, обычно заказчики от такого отказываются, потому как у самих с непривычки сердце из груди выскакивает. В общем, во благо народа, не ради злых дел, а для спасения.

Шли годы, рос Некроситет, ширился, накапливал знания. Открывались в разных провинциях Школы Тела – для обычных людей без дара, но тоже полезные знания давали: мумификация, посмертное вскрытие, таксидермия. И все было хорошо, пока однажды не случилось землетрясение: крутой склон Великого Позвоночника треснул и оттуда вырвались жуткие каменные создания непонятной природы. И не живые они, и не мертвые, не упокоить их и не развеять. Натерпелась тогда Претория, едва раскрошили каменных исполинов, несколько деревень были разрушены, Некроситет основательно подпортился, да и людей полегло немало. Но был во всем этом, как ни странно, и плюс.

Оказывается, по ту сторону непроходимого хребта, что звался в Туманном крае Великим Позвоночником, издревле жили люди. Край их звался Солнечным, хребет они величали Черным Змеем, провинцию Претория зеркально отражала загорная Аранея, и на таком же расстоянии от горы и довольно близко к новоявленному выходу стояла в этой провинции своя школа. Друидар.

Когда из горы стали выходить агрессивные каменные духи, выходили они в обе стороны. Как в Туманный край, так и в Солнечный. Обе стороны понесли потери, обеим несладко пришлось, но когда все закончилось, обнаружилось, что теперь в хребте есть тоннель. Основательно пробитый коридор, широкий и высокий, с неровными стенами и уходящими в разные стороны и порой под немыслимыми углами лазами. Разумеется, люди сразу же полезли в проход, чтобы узнать, что там, по ту сторону. Исследователи, путешественники и просто любопытные и с той и с другой стороны веками грезили о том, чтобы перебраться через горы, но никому это не удавалось.

Как ни странно, соседи не обвинили друг друга в нападении – сразу стало очевидно, что никто не виноват. А заключили они мир, наладив торговлю и назвав общий тоннель единым именем – Логово. Давно это было, никто и не помнит, почему именно это слово выбрали. Люди-то поначалу и языка друг друга не понимали, но потом выяснилось, что слова встречаются похожие, да и в принципе речь не очень отличается. Сейчас уже даже акцента не слышно, хотя нации не смешались и по-прежнему живут по разные стороны склона, лишь на время выезжая через Логово в соседние провинции.

Вот тут-то и началась гонка. Некроситет и Друидар, как водится, стали соперничать. Сначала пытались выяснить, у кого в силе преимущество, но не смогли. В Друидаре целительству обучали, беседам с животными и растениями, ну а некроманты ясно чем занимались. Тогда затеяли они вражду. В Солнечном крае поднятием мертвецов отродясь никто не занимался, не рождались у них люди с таким даром, вот и появились всякие словечки: «мерзостный», «с душком», «вонючая работа» и прочее. Некроманты в ответ величали оппонентов «толстыми чистоплюями» и «цветочкоедами». Однако и этого надолго не хватило.

Солнечный-то солнечный, а и там блуждающая темная энергия была. И даже побольше, чем в Туманном. А все почему? Просто не было у них специалистов. Справлялись кое-как, при помощи острой стали и отчаянных смельчаков, но разве ж это выход? А как некроманты приехали – так даже обрадовались, сколько тут свежей и интересной работы. Солнечным даже стыдно стало их дразнить. В ответ они отправили к соседям своих друидов. В Туманном крае, конечно, и травники были, и знахари, но разве откажется кто в здравом уме от волшебников-врачевателей, что порой даже самый острый недуг возложением рук снимают? И еще они умели выводить злобное насекомое с огорода или просить славные помидорчики стать размером с хозяйскую голову. Вражда была бессмысленна, вместо нее между двумя краями, а чуть позже – и между двумя школами воцарились взаимное уважение и добрососедское участие.

Но угомониться маги все не могли. Они придумали, в чем их соперничество не принесет никому вреда. Стали вести долгие споры о том, у кого лучше качество образования. Ежегодно отправляли друг к другу специальные комиссии и хвастались, кто чего за это время нового да хитрого придумал. И так надрывались, что из Школ не образовательные учреждения сделали, а конфетки. Качество этого самого образования превысило сто процентов. Контроль знаний проводился на высшем уровне, к каждому ученику был налажен индивидуальный подход, любым вопросам уделялось особое внимание. Руководящему составу, преподавателям и ученикам создавались фантастические условия, а бюджет училищ все рос и множился и вскоре стал позволять строить удобнейшие лаборатории, оранжереи и прочие необходимые в школах залы. Специалисты получались на славу, и давно уже не было случая, чтобы вышел из Некроситета или Друидара непрофессиональный друид или некромант.

Правда, и отбор велся строгий, далеко не каждый мог попасть в высшее учебное заведение. Но это того стоило. За последние полвека ни одного ученика не было отчислено ни с одной ступени. И настолько школы стали популярны и известны, таким уважением пользовались волшебники и колдуны в обществе, что негласно Туманный край прозвали землей некромантов, а Солнечный – землей друидов. Народу простого подавай: «Был у некромантов?» – «Вчерась только вернулся, на рынок ездил». Или: «Слыхал, из-за горы какие вести?» – «От друидов, что ль?» Так и повелось.

– Так и повелось, – вслух закончила Мин известную всем с детства историю и повернула голову вполоборота к Анубису. Тот стоял слева от окна и смотрел в стену. – Ну, что скажешь?

– Ты мне уже эту историю рассказывала, – ответила она же за химерала, сделав свой голос ниже и грубее. Тот молчал. – Если мне не изменяет память… раз тридцать.

– Ты умеешь считать до тридцати? – чуть более высоким голосом заговорила она уже за себя, делано изумляясь.

– Нет, я просто притворяюсь, что умею, на самом деле я шучу, – голосом ниже.

Какое-то время она помолчала, глядя в потолок.

– Ладно, хватит! – Мин резко села, хлопнула рукой по покрывалу. – Анубис, когда ты уже заговоришь? Я все условия создала! Я твой речевой аппарат три бессонных ночи мастерила! Ведь ты же не дурак! Ты все понимаешь и можешь ответить! Ну?!