Стихотворения

Наелись. Спустились с веранды
К измученной пыльной сирени.
В глазах умирающей Ванды
Любезность, тоска и презренье:

«Свести их к пруду иль в беседку?
Спустить ли с веревки Валетку?»

Уселись под старой сосною.
Писатель сказал: «Как в романе…»
Девица вильнула спиною,
Провизор порылся в кармане
И чиркнул над кислой певичкой
Бенгальскою красною спичкой.

    <1910>

«Смех сквозь слезы»[79 - «Смех сквозь слезы» – цитата из «Мертвых душ» Н. В. Гоголя (гл. 7).]

(1809–1909)

Ах, милый Николай Васильич Гоголь!
Когда б сейчас из гроба встать ты мог,
Любой прыщавый декадентский щеголь
Сказал бы: «Э, какой он, к черту, бог?
Знал быт, владел пером, страдал. Какая редкость!
А стиль, напевность, а прозрения печать,
А темно-звонких слов изысканная меткость?..
Нет, старичок… Ложитесь в гроб опять!»

Есть между ними, правда, и такие,
Что дерзко от тебя ведут свой тусклый род
И, лицемерно пред тобой согнувши выи,
Мечтают сладенько: «Придет и мой черед!»
Но от таких «своих», дешевых и развязных,
Удрал бы ты, как Подколесин, чрез окно…[80 - «Удрал бы ты, как Подколесин, чрез окно…» – персонаж пьесы Н. В. Гоголя «Женитьба» Подколесин выпрыгивает в окно накануне венчания.]
Царят! Бог их прости, больных, пустых и грязных,
А нам они наскучили давно.

Пусть их шумят… Но где твои герои?
Все живы ли, иль, небо прокоптив,
В углах медвежьих сгнили на покое
Под сенью благостной крестьянских тучных нив?
Живут… И как живут! Ты, встав сейчас из гроба,
Ни одного из них, наверно б, не узнал:
Павлуша Чичиков – сановная особа
И в интендантстве патриотом стал, —

На мертвых душ портянки поставляет
(Живым они, пожалуй, ни к чему),
Манилов в Третьей Думе[81 - Третья Дума – Государственная Дума (1907–1912) с черносотенно-октябристским большинством была создана Манифестом от 3 июня 1907 г., после незаконного роспуска кадетско-либеральной Второй Думы.] заседает
И в председатели был избран… по уму[82 - И в председатели был избран по уму – намек на председателя Третьей Думы октябриста Н. А. Хомякова.].
Петрушка сдуру сделался поэтом
И что-то мажет в «Золотом руне»[83 - «Золотое Руно» – московский художественный и литературно-критический альманах символистов (1906–1909).],
Ноздрев пошел в охранное[84 - Охранное – одно из отделений департамента полиции, осуществлявшее политический надзор и сыск.] – и в этом
Нашел свое призвание вполне.

Поручик Пирогов с успехом служит в Ялте[85 - Пирогов с успехом служит в Ялте – намек на генерала И. А. Думбадзе, градоначальника Ялты, прославившегося своими репрессивными мерами в Крыму. Поручик Пирогов – персонаж повести Н. В. Гоголя «Невский проспект».]
И сам сапожников по праздникам сечет,
Чуб[86 - Чуб – персонаж повести Н. В. Гоголя «Ночь перед Рождеством».] стал союзником и об еврейском гвалте
С большою эрудицией поет.
Жан Хлестаков работает в «России»[87 - «Россия» – петербургская газета, с 1906 г. орган Министерства внутренних дел.],
Затем – в «Осведомительном бюро»[88 - «Осведомительное бюро» – было создано в 1906 г. при Главном управлении печати, для снабжения печатных органов «достоверными сведениями» о деятельности правительства.],
Где чувствует себя совсем в родной стихии:
Разжился, раздобрел, – вот борзое перо!..

Одни лишь черти, Вий[89 - Вий – мифологическое существо, глаза которого были скрыты огромными веками; появляется в повести Н. В. Гоголя «Вий».] да ведьмы и русалки.
Попавши в плен к писателям modernes,
Зачахли, выдохлись и стали страшно жалки,
Истасканные блудом мелких скверн…

Ах, милый Николай Васильич Гоголь!
Как хорошо, что ты не можешь встать…
Но мы живем! Боюсь – не слишком много ль
Нам надо слышать, видеть и молчать?

И в праздник твой, в твой праздник благородный,
С глубокой горечью хочу тебе сказать:
«Ты был для нас источник многоводный,
И мы к тебе пришли теперь опять, —
Но «смех сквозь слезы» радостью усталой
Не зазвенит твоим струнам в ответ…
Увы, увы… Слез более не стало,
И смеха нет».

    1909

Стилизованный осел[90 - В стихотворении создан пародийный образ декадента, поэта тогдашнего модернистского круга.]

Ария для безголосых

Голова моя – темный фонарь с перебитыми
стеклами,
С четырех сторон открытый враждебным ветрам.
По ночам я шатаюсь с распутными пьяными
Феклами,
По утрам я хожу к докторам.
Тарарам.