Хроники Темного Универа. Некромант (сборник)

– Например, что ты скоро умрешь. Вероятно, даже сегодня. Мы тебе даже сообщения об этом передавали, получила ведь? И что, может быть, это последнее мороженое в твоей жизни. Вкусное?

– Ничего.

Влада рассматривала Анжелу, пытаясь сообразить, в чем подвох. Та была одна, без компании светлых или стажеров Магиструма. Царева – новичок в магии, даже притянуть молнию, как было на пляже, не может. Пока она – лишь человек, которого Магиструм взял под опеку и активно обучает. Скорее всего, теории… Все, что она знала о делах Влады, ей рассказали в Магиструме, это несомненно. Но знать и действовать – разные вещи. Притащить ее силой навстречу паукам или Гильсу она не в силах. Неужели Анжела пришла лишь ради того, чтобы поиздеваться и лишний раз напомнить про беду с Гильсом?

– Ты все сказала, Царева? – ответила Влада. – Может, тебе уже пора к своим?

– Я еще не все сделала.

Анжела склонила голову набок и достала из кармана небольшой серебристый баллончик, в каких обычно продают краску с распылителем.

– Царева, мы все равно сотрем твои художества, – предупредила Влада, стараясь говорить спокойно.

– Стены вашей темной забегаловки не портить? Хорошо!

Влада успела заметить, что вместо стены Анжела протянула руку с баллончиком к ней и нажимает пальцем на кнопку распылителя. В ту же секунду асфальт под ногами качнулся, глаза резанула яркая вспышка. Влада выронила мороженое, и оно покатилось по асфальту, обреченно собирая грязь на кремовые бока. Улица словно прыгнула вверх, проведя по колену асфальтом, как наждачной бумагой.

Что такое удар светлой магией и белый ослепительный свет, Влада знала. Запах такой магии тоже был знаком – жженое железо со стиральным порошком. Убить этим ее нельзя, покалечить тоже. И все же вспышка, резь в глазах – все по полной программе. Анжелы рядом не было. Там, где минуту назад красовалась вывеска «Гадость Тьмы», теперь в воздухе странно крутились разноцветные обломки, словно их вращал маленький смерч.

Часть сознания говорила Владе, что она получила сильнейший удар светлой магией. Маросейка звенела и качалась, в окнах и витринах до рези в глазах ярко сияли сотни солнц. Современная светлая магия не убивала темного – только лишала его памяти, заставляла растеряться и потерять нить своей сущности на какое-то время. Окажись рядом Ван Хельсинг с осиновым колом – и кто-нибудь вроде Марика Уткина или Ацкого вряд ли бы сопротивлялся путевке во Тьму. Вампир бы оказал сопротивление, и таких ударов магией понадобилось бы около десятка, чтобы застать кого-то из них врасплох. Влада же не испытывала ни боли, ни страха. Главное побочное действие светлой магии – немедленное желание обвинить себя во всем, вспомнить самое плохое о себе и залиться горючими слезами.

Никому не потребовалось тащить ее силой навстречу погибели – все оказалось проще. Удар магией не убил и не покалечил, даже не лишил рассудка. Просто видеть Гильса вдруг стало важнее инстинкта самосохранения. Влада поняла, что почти бегом бежит, забыв про опасность и оставшихся в «Гадости Тьмы» Жорика и Дашулю. Потому что ее ждет Козихинский переулок и старый дом с холодной лестницей.

А за дверью квартиры – тот, у кого надо попросить прощения за все и любой ценой.