Путешествия капитана Александра. Том 1

В одно мгновение перед мысленным взором благородного животного промчалась вся его жизнь.

Вот он совсем маленький, трёхметровый китёнок. Вместе с матерью, красавицей Пинкойей, живёт в стаде своего деда, старого чёрного кашалота, могучего Мехе. Моряки знают этого Мехе, опасаются и называют уважительно Эрмерхильдо Барриа.

Дед злится на дочь Пинкойю. Мало того, что она сама, светлая, изящная, с золотистой головой и светло-голубыми глазами, быстрая, как дельфин, так непохожа на всю его родню. Она ещё принесла китёнка неизвестно от кого. Никто из моего стада или стада соседа Илларио близко не подходил к Пинкойе, даже и не мечтал быть с ней вместе. А ведь кашалоты – не какие-нибудь серые киты или финвалы, где каждый гуляет, кто с кем хочет. У нас, кашалотов, всё строго. Кашалоты живут парами. Рожают и растят детей. Защищают друг друга. И живут своей семьёй до самой смерти. А эта, смотри же ты, принесла отпрыска, кто его отец – неизвестно. И молчит. На вопросы не отвечает. Я, говорит, сама выращу сына. Станет он богатырём и защитником всех кашалотов.

А малыш-то совсем белый. Как китовое молоко. Только глаза – словно чёрные бусинки. Откуда он взялся? Не чудища ли морского отпрыск? Сам-то я его, это чудище, не видел. Говорят, что живёт оно в самых глубоких впадинах, редко появляется на поверхности. Только лунному свету подставляет свою широкую белую спину. Чудище это огромно, кожа покрыта шишками каменными и наростами. Прилипшие раковины мерцают дрожащим перламутровым сияньем. Говорят, раньше было оно кашалотом и жило вместе с нами. Все кашалоты старели и умирали, а этот жил и жил. Когда не осталось его родных, ушёл в холодные воды. Старался никому не попадаться на глаза. Только увидят его вдали колеблющимся светлым пятном в голубой толще воды – и раз, исчез он. Было ли чудище, не привиделось ли? Беда, если одинокая самка или малыш наткнутся на него вдали от стада – налетит и разорвёт. Так говорили старые китихи, когда пугали малышей-кашалотиков.

Люди называют его морским конём. Мчится морской конь ночью от одного острова к другому. Ведьмак с красным фонарём свистнет, конь – тут как тут. Семь ведьмаков на спине – и след простыл.

Нет, не к добру появился этот китёнок, белый сын ночи. Не нужны нам в стаде ни золотистая Пинкойя, хоть и дочь она мне, ни белый китёныш. Пусть лучше уходят. А то накличут беду. Придёт морское чудище и изведёт все стадо.

Самке с малышом туго придётся без стада – что с того? Когда нападают косатки, стадо встаёт кругом, малышей ставят в середину, и ударами хвостов киты защищаются от врагов. Касатки покружат-покружат, да и уйдут ни с чем. А Пинкойя одна куда денется? Эх, беда, беда… Куда денется, куда денется, мне-то что до этого? Не губить же всё стадо. Ей, Пинкойе, думать надо было тогда, той чёрной ночью.

Так и случилось, что осталась Пинкойя одна с малышом. Умна была Пинкойя, быстрая, предусмотрительная и заботливая. Умела выбирать пути весенних и осенних миграций. Такие пути, воды которых богаты молодыми каракатицами и кальмарами и укромными уголками изобилуют, в которых могут скрыться от недобрых глаз молодая самка и её малыш. Вскоре к ним присоединился чёрный Педро, младший брат Пинкойи. Не ужился он со старым Мехе и сам ушёл из стада. Теперь их стало трое. Но главной оставалась Пинкойя.

Белый китёнок быстро рос. Когда стадо Пинкойи встречалось с другими кашалотами, соплеменники неизменно отмечали недюжинную силу и отвагу молодого китёнка. Его называли и Ричардом Бесстрашным, и Большим Диком. Родные же звали ласково – Моби Дик (Дик-хулиган). Это, последнее, так и осталось на всю жизнь именем белого кита.

В те годы киты-кашалоты чувствовали себя настоящими королями морей. Они смело бороздили океаны. Кормились в холодных глубинах и на тёплых отмелях. Посещали все континенты и знали морские проходы, недоступные судам могущественного племени людей. Они находили скрытые пути под льдинами Антарктиды и проходы из Тихого в Атлантический океан вдоль скованных льдом северных берегов Канады. Киты-кашалоты питались только моллюсками и никому не причиняли вреда. Врагов у них тоже, можно сказать, не было. От касаток они отбивались всем миром, а с белой акулой или с гигантским кальмаром взрослый кашалот мог справиться и в одиночку.

Молодой Моби Дик наслаждался полной свободой. Он – добрый хозяин Земли. Все обитатели морских пучин послушны его воле. Сама планета помогает ему. Магнитные линии, которые он чувствует лучше перелётных птиц, помогают определить направление пути, предупреждают об опасных скалах и мелях. Холодные и тёплые течения подсказывают, где лучше искать пищу. Куда идти зимой вслед за миграцией кальмаров и где отдохнуть летом, нежась в тёплых водах под лучами добродушного светила.

Природа любовалась плодами своего труда. Казалось, она спрашивала, может ли быть что-либо совершеннее китов? Природа, думал кит, наша заботливая мать, подарила нам, свободным жителям морей, дружелюбие, могучее любящее сердце, независимый характер, способность к самопожертвованию, быстрый ум и совершенное тело, идеально приспособленное к любым климатическим условиям нашей планеты. Человек, считающий себя венцом творения, не получил и десятой доли того, чем была одарена большая семья китов. Видно, в те далёкие времена, когда создатель раздавал подарки детям земли и морей, завистливое и себялюбивое племя людей получило ровно столько, сколько оно заслуживало.

Гигант моря мог часами созерцать жизнь стихий воды, камня, ветра, льда, солнца и облаков. Всё радовало его – и холод, и жара, штиль и буря, ясное небо и проливные дожди, и спокойствие природы, и гневные раскаты грома. Всё было ему по душе. А с чем можно сравнить удовольствие, которое получал белый кит, слушая под розовым небом в лучах заходящего солнца бесконечные концерты поющих горбатых китов и морских канареек – заливающихся трелями пухлых белух?

Изумительные слух и зрение, возможность воспринимать магнитное поле земли позволяли ему видеть столь сложную картину мира, о которой мы, люди, не имеем даже приблизительного представления. Он и сам был частью природы. Стихии воды, воздуха и земли, обычно столь враждебные к животным, растениям и человеку, принимали могучего кита как своего. Природа чувствовала, что кит одним своим присутствием одушевляет её. Мысли и переживания этого необыкновенного существа, питающиеся симфонией света, звуков и запахов, создавали сложные, необычные образы, которые как бы заново творили природу Земли, вдыхали жизнь в дотоле неживую материю.

Ах, это непередаваемое ощущение красоты мира, радостно сливающееся с ощущением силы собственного тела! Вот тёплые голубые воды на поверхности моря с веерами расходящихся лучей солнца. Молодой кит поднимает вверх хвост и проваливается в тёмные морские бездны. Сплошная чёрная, без границ и края, дыра на дне под километровой толщей воды. Даже здесь, на этой неимоверной глубине Моби Дик – хозяин положения. Он, белый кит, – совершенная машина, великолепно работающая, как на поверхности, так и на глубине, при давлении воды в сто и более атмосфер. Голова его оснащена лучше, чем скафандр современного водолаза, она имеет биологические механизмы, которых нет и в помине даже у таких прекрасных пловцов и ныряльщиков, как тюлени, моржи, пингвины и другие морские животные и птицы. Это специальный резервуар воздуха в одной из его ноздрей, помещённый в костяную оболочку головы, выдерживающую давление воды на глубине до полутора и более километров. И особая кровь, задерживающая гораздо больше кислорода, чем кровь других животных. И усиленное кровоснабжение мозга, столь необходимое тогда, когда кислорода в крови уже не хватает для обеспечения всех органов.

Вот он на дне. И ничего не видит. Включает очереди быстрых щелчков, напоминающих тихий скрежет, и направляет их лучом по кругу. Его слуховой аппарат ловит эхо и легко различает дно, острые скалы и глубокие провалы. Что это? Звук вроде уходит вдаль, но малая часть его отражается и возвращается. Это луч нащупал студенистое тело кальмара. Потревоженный гигантский кальмар сверкнул на мгновенье ярким светом и тут же потух. Он постарается уйти. Его надо настичь. Иначе он затаится в укрытии и попробует напасть сам. Мало хорошего, если попадёшься в объятия его острых крючков. Но Моби Дик следит за ним. Он напрягает мускулы, сдавливающие его звуковую линзу, и наносит звуковой удар, напоминающий молниеносный кратковременный крик. Жертва поражена. Кальмар бессильно обвисает, потеряв сознание. Больше он не опасен.

«Мы, кашалоты, умнейшие обитатели морей и суши, – с гордостью думает Моби Дик. – Мы сохраняем предания о древнейших эпохах истории Земли. Мы понимаем друг друга, понимаем язык других китов, дельфинов и даже язык многих рыб, говорящих постукиванием жаберными косточками или поющих нежные мелодии с помощью плавательного пузыря».

Часто бывало, Моби Дик тихо подплывал под днище корабля и, благодаря своему великолепному слуху, хорошо различал разговор людей в каютах и на палубе. Он, единственный из китов, научился понимать человеческий язык и поэтому неплохо знал, что происходит с людьми на морских просторах. Знал он и о самых знаменитых капитанах того времени.

Да, то были счастливые годы. До тех пор, пока в морях не появились китобойные суда. Эти смелые моряки, словно дикие звери, стали гоняться за доверчивыми и доброжелательными китами и дельфинами. Китобои хитрее акул и кровожаднее касаток.

К тому времени Моби Дик встретил свою Кетти Блэк, и у них уже было двое крепких ребят, таких же чёрных, как Кетти. Матушки больше не было с ними. А дядюшка Педро был уже не так силён, как раньше. К тому же в битве с касатками он потерял один плавник и не мог быстро плавать. Белый кит стал вожаком стада. Он старался заранее узнавать о замыслах охотников и до поры до времени успешно уводил свою семью от погони.

Но однажды китобоям удалось застать их врасплох. Киты, отдыхая на поверхности, неплохо видят всё спереди и по бокам, а то, что творится сзади, они видеть не могут. Обычно их спасает хороший слух. Но в этот раз шлюпка китобоев сумела незаметно подкрасться к дядюшке Педро, и огромный звероподобный индеец поразил его гарпуном. Гарпун лишь задел бок дядюшки, и чёрный кит пустился наутёк. Но куда ему, с одной ластой, он всё время заваливался набок. Шлюпка нагоняла его. Вот уже брошен ещё один гарпун. И застревает в коже любимого Педро. Тот мчится и тянет за собой лодку китобоев. Он обречен, – мелькнула на мгновение мысль в голове у Моби Дика. И тотчас волна гнева захлестнула ему глаза. Это они – чудища морские. Это они – ведьмаки. Кит рванул наперерез. Коснулся острыми зубами натянутого линя и перерезал его, как бритвой. Дядюшка освободился от преследователей. Моби Дик повернулся хвостом к лодке и с силой ударил по ней. Лодка разбилась, матросы попадали в ледяную воду.

Так началась война белого кита с морскими охотниками. На войне – как на войне. Семья потеряла Педро. Потеряла малышей. Настала очередь Кетти. Когда охотники напали на неё, Моби Дик утопил всех, кто посмел приблизиться к его подруге. Но было поздно. Кетти ранена, тяжело ранена, ее не вернуть. И вот тогда Моби Дик впервые направился к большому кораблю. И пробил ему днище. И утопил его. Это был «Эссекс», корабль капитана Полларда.

С тех пор Моби Дик один. Одинокий воин. Ричард Бесстрашный. Он рыщет по морям в поисках китобоев. И первым нападает на любой корабль, который встречается на его пути.

«Права была бедная матушка. Вырос я богатырём. Защитником всех кашалотов. Но счастья это не принесло ни мне, ни моим соплеменникам», – так думал Моби Дик, пока сознание не вернуло его к тому месту, где в это время находился он сам, где находились капитан Александр и его спутники.

* * *

Кит будто что-то обдумывал, а потом медленно заговорил:

– Капитан Александр, я слышал о тебе много хорошего от жителей морей. Они были правы, те, что говорили об этом. Объясни, почему ты не пытался ударить меня гарпуном или не дал команду своим матросам стрелять в меня из пушек? Ведь тебе угрожала опасность.

– Разве это и так не ясно? Мы не хотим тебе ничего дурного, поэтому и не стреляем в тебя, и гарпунов не бросаем. Это говорю я, капитан Александр, поверь мне, мы очень хотели бы найти с тобой общий язык. А теперь, свирепый и могучий Моби Дик, ответь на мой вопрос: зачем ты ведёшь себя словно морской разбойник, зачем нападаешь на моряков, на их шлюпки и корабли? Когда, наконец, белый кит прекратит свои бесконечные сражения с людьми?

– Ты считаешь, что это я развязал войну с племенем людей, – вздохнул кит и снова задумался. – Как же ты неправ, Александр. А кто с молодых моих лет гонялся за мной и пытался убить? Разве ты не видел, сколько ран и гарпунов осталось на моих боках и на спине? Я выжил только благодаря своей силе и своей хитрости, – кит опять вздохнул. – Я выжил. Но они, китобои, убили мою Кетти. Убили дядюшку Педро. Убили наших маленьких китов. Наши маленькие киты… Дети нашей любви. Ты бы их видел! Они были уже почти взрослыми. Мы с Кетти вырастили хороших охотников. Каждый из них мог один на один сразиться и с гигантским кальмаром, и с белой акулой. Каждый из них мог больше часа быть под водой и умел нырять на глубину до километра. И нет их теперь – ни моей Кетти Блэк, ни наших малышей, нет могучего Педро. Что теперь остается делать мне, несчастному Моби Дику? – так говорил белый кит, и слёзы текли из его чёрных глаз.

– Мне жаль тебя, о великий белый кит, я скорблю вместе с тобой. Твою подругу и малышей уже не вернёшь, но думал ли ты, несравненный воин Моби Дик, сколько горя принёс искалеченным морякам и семьям погибших, у них тоже остались дома безутешные жены и дети, ставшие сиротами. Надо остановить эти бессмысленные сражения.

– Говоришь-то ты правильно, Александр. Но сам-то представляешь, как можно сделать это? – я, например, не знаю, – грустно сказал белый кит.

– Возможно всё, стоит только пожелать. Я договорюсь с китобоями о мире, о том, чтобы они больше не охотились на тебя и других китов-кашалотов. Но и тебе тогда придётся отказаться от своих разбойничьих привычек.

После долгого раздумья Моби Дик ответил:

– Недаром говорят: «Капитан Александр может договориться о мире с кем угодно». Будем считать, что и со мной, морским дьяволом, ты тоже договорился. Ты правда меня не подведёшь?

– Хорошо, очень хорошо, что ты согласился, мудрый белый кит! Будь уверен, капитан Александр тебя не подведёт. Всё будет именно так, как мы условились. А теперь, чтобы ты окончательно поверил мне, давай я помогу тебе избавиться от застрявших в твоем теле гарпунов.

– И ты не боишься перебраться ко мне на спину?

– Нет, не боюсь, – сказал капитан Александр и встал на шершавую спину кита. – Ну, есть ещё со мной, смелые? – и два отважных матроса прыгнули из лодки вслед за Александром.

– А сам-то ты не боишься ли, Моби Дик? Ты сможешь лежать неподвижно, сможешь терпеть, пока мы извлекаем гарпуны? Это будет очень больно.

– Постараюсь, – покорно сказал тот, кого моряки ещё совсем недавно звали морским дьяволом, и закрыл глаза.

Во время операции кит, действительно, лежал неподвижно. Ему не хотелось, чтобы Александр подумал, будто он, могучий белый кит, боится боли. А может, он действительно не чувствовал боли? И не шевелился просто потому, что не хотел случайно уронить моряков в воду?

Бригада новоявленных «санитаров» надрезала толстую шкуру Моби Дика. Извлекла в местах надрезов из его тела гарпуны и их наконечники, смазала раны лечебной мазью, зашила разрезы и сделала уколы специального лекарства, чтобы швы не нагноились, причём иголка, которую эти «санитары» использовали, была толщиной с палец, а укол делался шприцем величиной с маленькую бочку.

Когда все было закончено, моряки перебрались обратно в лодку. Кит продолжал лежать неподвижно, закрыв глаза.

– Как ты себя чувствуешь, Моби Дик?

– Неплохо, – прошептал кит еле слышно и открыл глаза. – А ты не забудешь о своем обещании, Александр?

– Будь спокоен, великий кит, я сделаю всё, что обещал.

Кит подумал и тихо сказал:

– Неплохо, совсем неплохо, капитан Александр!

И вдруг, словно очнувшись, он выбросил большой фонтан воды. И заорал. Во всю силу своей могучей глотки.

Что было дальше? – то ли грохот сходящей с гор лавины, то ли гудок ста паровозов. Этот долгий, торжествующий рёв нёсся в самые дальние уголки южных морей, и моряки, услышав его, говорили: «Сколько времени мы не слышали радостного крика Моби Дика, с тех самых давних пор, когда с ним была ещё его чёрная Кетти». Они ничего не знали о том, что случилось при встрече белого кита с капитаном Александром, им было невдомёк, что могло так обрадовать белого кита.

Новым друзьям пора было расставаться, моряки вернулись на корабль и продолжили свой путь. Александр стоял на капитанском мостике и грустно думал о том, что если бы они раньше встретились, не было бы стольких жертв, не было бы гибели китов и гибели людей. Он думал также о том, почему мы не можем или не хотим попытаться понять сложный мир китов, этих великолепных живых кораблей, бороздящих океаны. Их цивилизацию, в которой действуют совершенно другие, неизвестные нам законы, цивилизацию, которая, возможно, выше нашей во многих отношениях.