Мусорщица

Матвей наградил Вику сдержанной улыбкой и вежливым приветствием. Она подумала, что, если бы терапевт на секунду вышел из пластикового образа услужливого семейного врача, и сменил строгий костюм на толстовку и джинсы, он даже мог бы выглядеть по-мужски привлекательным. На это намекали его пухлые губы с эмоциональной галочкой, а также ухоженные руки с идеальным маникюром и гладкой увлажненной кожей.

Алла производила впечатление дорогой благополучной женщины, чьи годы не только не отняли у неё обаяния, но скорее приумножили его. Вика отметила изобретательный макияж с сияющими розовыми тенями, выполненный без всяких комплексов по поводу морщин. Её безупречно уложенные каштановые волосы без единого намека на седину были уложены назад мягкой волной. Домашний костюм из струящейся бархатистой ткани пыльно-розового цвета выгодно подчеркивал высокую, несмотря на возраст, грудь. Из-под брюк выглядывали пушистые меховые тапочки. И все это у женщины, которая меньше месяца назад потеряла дочь.

– До четверга, – кивнула Алла Матвею, и тот направился к лифтам, однако Вика преградила ему дорогу.

– А я Вика, и Стас пригласил меня вести следствие.

Равнодушие Матвея и та самоуверенность, с которой он направился на выход, разозлили её. Но Вике это понравилось – она впервые обнаружила в себе ту приятную жесткость, почти осязаемую прочность, с которой она раньше работала. Она боялась, что больше не способна на такое. Что она больше никогда не сможет быть достаточно сильной, чтобы вытаскивать правду из людей, чтобы смотреть в их влажные глаза, чтобы задавать вопросы поверх громких просьб прекратить допрос. Матвей остановился, оправив складку на тренче, как будто перед ним вылетел голубь.

– Рад знакомству, – улыбнулся он.

– Вы давно работаете с Аллой?

Алла занервничала, но Матвей кивнул ей, как бы говоря: «Все в порядке, я понимаю».

– Да, мы знакомы около полутора лет.

– Значит, вы, скорее всего знали Ладу?

– На всякий случай, я хотела бы уточнить, что официально вы еще не наняты, – подала голос Алла, взглядом сверяясь с сыном.

– Я был и её врачом тоже, – спокойно ответил Матвей, не замечая смятения своей пациентки.

– Тогда мне нужны ваши контакты.

– Уверен, Алла и Стас поделятся с вами, – снова улыбнулся Матвей. – Извините, я тороплюсь, у меня консультация с другим клиентом.

– Вика, пойдемте внутрь, – наконец-то подал голос Стас.

Тем временем Матвей завернул за угол к лифтам, мягко отстранив Вику плечом. Но она не сожалела – скорее наоборот, удачно вышло, что она уже знакома с первым участником жизни несчастной девушки.

Первым, что заметила Вика, когда переступила порог квартиры, стала гардеробная, приоткрытая дверь которой позволяла рассмотреть вешалки с одеждой в три яруса и отдельный шкаф с разнообразной обувью. Алла, смутившись, прикрыла дверь еле заметным движением и пригласила Вику в гостиную. Как Вика и предполагала, квартира была обустроена дорого, но стильно. Никакой стилизации под золото, никаких вульгарных завитушек на мебели – у Аллы определенно был хороший вкус. В углу стоял неброский изящный синтезатор. Стас приготовил кофе, и они расположились на объемном бежевом диване, в котором хотелось, скорее, уснуть, а не обсуждать убийство. На столике под телевизором стояла черно-белая фотография Лады. Поймав направление её взгляда, Алла и Стас переглянулись, и глаза Аллы мгновенно увлажнились, заблестев еще сильнее под перламутровыми тенями.

– Мам… – начал было Стас, но она жестом попросила его не продолжать.

– Играете? – спросила Вика, кивнув в сторону синтезатора.

Вообще-то, она ненавидела то, что другие называли «смол ток». Эти бессмысленные короткие разговоры, призванные отвлечь людей от главного, выглядели как глупая потеря времени. Но некоторые люди просто не могут без них обойтись. Для них эти ни к чему не обязывающие фразы работают как масло, без которого не работает механизм. Вика чувствовала, что Алле была необходима эта прелюдия. И все же, она слушала внимательно, поскольку и в этом потоке шелухи могло проскользнуть что-то важное.

– Да… Я в юности, и сама училась в музыкальной школе. Можно сказать, благодаря мне Лада стала заниматься вокалом. У нас дома всегда играла музыка, – в голосе Аллы угадывалась плохо скрываемая страсть. – Недавно решила вспомнить старое. Иногда сажусь, играю, сочиняю. Стас сказал, что может кому-нибудь дать послушать. Я могла бы писать песни, например. Кажется, сейчас это называют «сонграйтер», на американский манер, знаете?

«Амбициозно для человека, который, судя по всему, со времен юности серьезно не занимался музыкой,» – подумала Вика.

– Ваш сын сказал, что вам нужна помощь, – Вика решила все же вернуть женщину в более конструктивное русло.

– Да. Знаете, я не доверяю вот этим государственным людям. Они делают не все, не стараются. Мы должны взять все в свои руки. Я слышала, что они уже готовы признать это несчастным случаем. Якобы, она была пьяна и не в себе.

– Я вам признательна за доверие, но, прежде чем мы начнем, я должна вам сказать, что мои возможности, по сравнению с МВД очень ограничены, и пока идет официальное следствие…

– Вы найдете все нужные доступы, мы уверены, – загадочно улыбнулась Алла. – Мы с сыном достаточно изучили ваш… опыт. Мы наслышаны о вашей карьере. Я думаю, вам можно доверять. В конце концов, у вас должны были остаться связи!

– Если вы что-то искали обо мне, то знаете, что я уволилась после как раз… Не очень удачного завершения одного дела.

– Все ошибаются, – развела руками Алла. – Но у вас есть кое-что еще. Вы же знали Ладу до популярности, это должно вам помочь. Не знаю как, я, возможно, суеверна, но мне кажется, это хороший знак…

Это замечание застало Вику врасплох. Она действительно знала Ладу, но не думала, что эту связь может установить кто-то ещё. Их пути разошлись слишком круто, люди даже не всегда узнают друг друга после таких перемен, случайно встретившись на улице. Лада была родом из Санкт-Петербурга, как и Вика, и обе девушки в старших классах ходили в модельное агентство. Мама Вики видела в модельной школе способ исправить Викину осанку и воспитать в девочке-пацанке хоть какие-то представления о женственности. Ну а Лада была просто от природы слишком стройная, высокая и красивая. Но музыка довольно быстро увлекла Ладу, поэтому девушки учились вместе совсем недолго.

Разумеется, Вика узнала Ладу, когда та выстрелила с самым первым большим хитом, и после этого старалась не слишком вспоминать о прошлом. Иногда лучше не сравнивать и не задавать себе лишних вопросов. Тем более, что, когда у Вики еще были на это силы, собственная жизнь её более чем устраивала.

– Не думаю, что мое прошлое вам как-то поможет. Мы с Ладой не общались с пятнадцати лет. У меня даже не осталось её номера.

Алла с готовностью кивнула, и Вика поняла, что исчерпала все аргументы и отговорки.

– Мама настояла на договоре, надеюсь, вы не против? Не обязательно подписывать сейчас, можете посмотреть дома, а при следующей встрече подпишем, – неуверенно вмешался Стас, выложив на столик тонкую стопку бумаги, скрепленную степлером.

Вика взяла в руки листы и бегло пробежалась глазами по диагонали. Её интересовала не только цена, в которую оценили её услуги, и все же она на несколько секунд замерла, увидев огромную, по своим меркам, сумму. Видимо, эта пауза не скрылась от внимания Стаса, потому что он добавил:

– Мы решили, что цена должна учитывать… Все, в том числе некоторые риски.

– Риски?

– У вас ведь еще нет лицензии?

Вика кивнула. Простыми словами, ей доплачивали, чтобы она превышала легальные полномочия и ни в чем себя не ограничивала, пока не получит лицензию.

– Я изучу, но думаю, мы договоримся. Давайте не будем терять время.

Алла заерзала, перебирая украшения на пальцах. Вика отметила, что на безымянном пальце кольца не было.

– Не возражаете против диктофона? – спросила она, запустив приложение в телефоне.

Стас и Алла переглянулись и пожали плечами. Вика решила действовать и включила запись, опустив телефон на столик. Ей хотелось перейти к делу, и причина была не в стоимости, которую она увидела в договоре. Ей понравился адреналин, который она ощутила в попытке задержать Матвея. Ей казалось, что кровь в её теле разогналась лучше, чем от любой тренировки, и безумно хотелось еще.

– Расскажите мне, как все произошло. Как её нашли.

Мать и сын переглянулись, и Стас взял слово.

– Мы её потеряли. Все потеряли. На следующий день у неё был запланирован вылет на концерт в другой город. Она не явилась на рейс. Водитель и ассистентка прождали её у дома около часа. Она живет… Жила. В собственном пентхаусе, на двенадцатом этаже. Это элитный клубный дом «Наследие», знаете? В общем, она не брала трубку, не открывала дверь. В итоге, с моего разрешения вскрыли замок. Она лежала… В ванной. С разбитым виском.

– Разбитым? Может быть, она просто неудачно оступилась?

– Было два удара, так говорит судмедэкспертиза, – с раздражением вмешалась Алла. – Вы же не можете случайно два раза удариться о раковину. Да еще и в одно и то же место.

– Хорошо, продолжайте.

– В общем, Лада лежала на животе, на мокром кафеле в ванной, а на углу каменной раковины обнаружили микроскопические элементы кожи и биоматериала. То есть, кто-то ударил Ладу об этот край.

– Ясно. Могу я взглянуть на отчет судмедэкспертизы?