Паранормы. Плата за любовь

– Из-за нее? – Демьян указал на Тень.

– Нет. И я бы не хотел выносить сор из избы.

– Я уже в избе, если вы вдруг не поняли.

Заведующий стал еще мрачнее, сложил руки на груди и принялся молча созерцать пространство.

– Не томите, все-равно узнаю.

Устало вздохнув, он провел ладонью по лицу, словно снимал маску.

– Вы слишком любопытны. Зачем вам эта информация? Она не касается девушки, ради которой вы прибыли. История с доктором Макарисом – это наше служебное дело, и чем меньше вы об этом знаете…

– Этот ваш доктор только что чуть меня не убил, – перебил его Демьян. – А ее, – он указал на Тень, – почти прикончил. Уверен, есть и другие, кого он не обошел вниманием. Чем он занимался? Что произошло? Почему его уволили? В ваших интересах помочь мне разобраться, – и, сделав паузу, добавил: – Тогда и я вам помогу.

– Мне? – усмехнулся доктор. В голосе послышались истеричные нотки. – Меня минула чаша сия. А вот другим уже не помочь. А вы, – его палец, словно револьвер, – нацелился на Демьяна, – слишком много на себя берете! Ваша самоуверенность вас убьет! Вы только что чудом остались в живых! И если бы не мой ассистент, который по собственной инициативе за вами присматривал, нам бы пришлось разбираться с Конторой на предмет вашего трупа! – лицо его на глазах наливалось кровью. Вперив взгляд в Демьяна, он заводился все больше. – Глупый безответственный мальчишка! И ты обещаешь помочь мне?!

– Стоп. Спокойно, – Демьян поймал его взгляд и скользнул в его сознание…

Шквал эмоций, рвущий провода мыслей, несущий обрывки воспоминаний, образов и идей, закручивался в воронку смерча, сжирающего все на своем пути: силы, нервы, сердце, разум… Демьян слился с этой бушующей стихией, а потом медленно, потихоньку начал притормаживать, успокаивать, сглаживать…

Затем пошел вглубь, разыскивая источник беспокойства. Уворачиваясь от летящих обломков, добрался наконец до самой сути – сияющего ярко-алого ядра, на которое невозможно смотреть, до того оно слепило. Собрался с силами – и погрузился внутрь…

Захотелось сбежать, закрыть глаза и не видеть, не чувствовать, закрыться от этой боли. Выстроить саркофаг и навсегда похоронить увиденное, исключить из жизни, словно ничего и не было. «Это не моя боль! – крикнул себе Демьян. – Это не мое!» Но все-равно осознание происходящего причиняло ему страдание. Сейчас он не был собой, он был им – мужчиной, потерявшим самого дорогого человека на свете, надеявшимся и преданным, отчаявшимся и застывшим, подобно каменному изваянию, потому что ничего другого не осталось. Ничего другого он не мог, только заморозить сердце, собрать в комок свою боль и засунуть на самое дно памяти, надеясь, что там она и останется. Но проклятый мальчишка, черт побери его длинный нос, разворошил то, что, казалось, было погребено навеки…

Демьян растерялся. Он не знал, что делать, но и уйти просто так было неправильно. И тогда он сделал единственное, что пришло в голову – накрыл источник боли вуалью забвения. Тонкая зеленая сеточка, наскоро сплетенная из энергии камня, накрыла алое ядро. Свет все еще пробивался сквозь зеленые нити, но уже не слепил, позволяя помнить, но не испытывать прежние страдания. Боль не прошла, зато теперь с нею можно было жить.

– Что вы сделали? – голос доктора Гариша звучал растерянно. Сидя в кресле по другую сторону кровати, он выглядел опустошенным. Истеричные нотки исчезли, скоро он совсем успокоится. Возвращаясь, вместо торнадо Демьян увидел только небольшую пылевую воронку.

– Я могу стереть это воспоминание, если хотите, – предложил он.

– Нет! – дернулся доктор. Умолк, думая о чем-то своем, а потом негромко добавил: – Спасибо, мне стало легче.

Демьян пожал плечами.

– Пожалуйста. Обращайтесь. Кстати, можете не рассказывать, я узнал. Если у вас остались разработки этого…кхм, доктора… записи какие-нибудь или еще что, я бы хотел взглянуть. Ну или хотя бы общее направление обозначьте.

– Не лезли бы вы в это дело.

– У меня нет выбора.

– Выбор есть всегда.

– Только иногда варианты неприемлемы, – усмехнулся Демьян.

Глава 6

– А он затейник, этот Макарис, – усмехнулся человек в хламиде. – Должно быть, он сильно расстроился, когда ничего не вышло. Что он потом сделал? Пошел пить горькую?

– Не знаю, – Демьян сидел все на том же холме под березою, восстанавливая силы. – Может, и пошел, позже. Но в начале попробовал обкатать свою идею на других. В результате – пять полутрупов, включая дочку заведующего отделением.

– Вот как? Молодец.

– «Молодец»? – возмутился Демьян! – Пострадала куча людей!

– Мой юный друг, – произнес его собеседник снисходительно, – я ведь уже говорил, что эмоции – это враги. Мне казалось, ты успешно справился с этой проблемой, но, похоже, я ошибался – они по-прежнему управляют тобою, а должно быть наоборот. Убери их и посмотри на идею Макариса беспристрастным взглядом – она свежа, эффектна и неожиданна. Красивое решение. Я о твоей Тени, а не об этих беднягах, конечно. А теперь скажи на милость, зачем ты полез в сознание заведующего? Чего ради решил его облагодетельствовать?

– Ничего я не решил! – возмутился Демьян. – Если бы я не вмешался, ему бы грозил инсульт и, возможно, с летальным исходом. А повесили бы это на меня!

– Уже лучше, – улыбнулся собеседник из сумрака капюшона. – Кстати, справился ты неплохо. Вуаль забвения, надо же… Сам придумал или услышал где?

– Не знаю, – признался Демьян. – Просто на ум пришло.

– Хороший потенциал. Не зря я решил за тобой присматривать.

– А вы решили? – растерялся Демьян.

– А ты думаешь, мне просто заняться нечем? И кстати, пересядь куда-нибудь с моей могилы. Мне это не нравится.

Демьян торопливо перебрался на другое место.

– Могли бы раньше сказать.

– Раньше мне было все-равно.

– Кто-то здесь говорил об эмоциях…

– Не тебе бросать в меня камень, – в голосе человека в хламиде послышалась усмешка. – И вообще, не дерзи старшим. Что ты еще хотел спросить?

– А, да, – Демьян сразу же помрачнел, – насчет этого Макариса… Есть ли какой-то способ убрать следы его воздействия на Тень… и на меня?

– А сам что думаешь?

– Ну-у…

– Способ всегда есть, надо только пораскинуть мозгами. Ну же, давай, попробуй.

Демьян задумался.

– Не знаю, – наконец сдался он.

– Бедняга. Как тебя приложило. А что именно тебя напугало больше всего?

Демьян принялся перебирать обрывки воспоминаний: выдающийся ученый… медакадемия… интернатура… статьи, вызывающие восхищение, желание стать таким же успешным, уважаемым, умным, способным решать сложные ситуации играючи, вызывая восторг окружающих, похвалу и почет. И все это так близко, всего два года интернатуры осталось, а потом…

– Эй, вы чего?! – воскликнул он, хватаясь за голову. Подзатыльник прервал иллюзию.

– Считай это противоядием. Да, хотел бы я встретиться с этим доктором Макарисом. Такой сильный эффект, – в голосе послышалось восхищение. – Итак, что ты понял? Что было для тебя самым страшным?