Я за тобой вернусь

И сегодня Эдуард слишком устал на работе, да и припозднился, что случалось крайне редко. Опаздывать никак было нельзя, сегодня Он должен объявить во всеуслышание имя того, кто займёт Его место, имя того, кто поведёт братство за собой к намеченным целям и задачам… Вот уже 6 лет Эдуард состоял в братстве «Спящих ангелов». Простыми словами, секта, чьё название означало, ангелы которые скоро проснутся с приходом мессии. Да вот, увы, ждало братство далеко не мессию, а скорее Антихриста на его чёрном коне, с армией ему подобных. Он – это глава секты, и как ни странно, бывший директор их общей компании, а ныне главный акционер и глава компании по всему миру, Арков. Прожженный, свирепый и безудержный. Он собирался оставить свой пост не ради ухода из братства, не по причине болезни, а всего-навсего в связи с тем, что братству, в случае провала, нужен был козёл отпущения, человек на которого можно будет повесить всех собак.

Дождь усиливался. Эдуард перешёл на лёгкий бег. Возле магазина хозяйственных товаров заметил такси. Добежав, резко открыл дверь, практически налету запрыгнул на заднее сиденье, выдохнул и приказал водителю трогаться. Такси двинулось.

– Куда едем? – спросил водитель.

– Вам обязан был назвать адрес Ваш диспетчер, – с лёгким непониманием ответил Эдуард.

– У меня нет диспетчера, приятель, – усмехнулся таксист, – я обычный бомбила, так сказать, работаю на себя, ты наверняка просто сел не в то такси, вот и результат.

Делать было нечего, возвращаться обратно не имело никакого смысла, опоздание не входило в его планы, да и мокнуть под дождём, ища вызванное такси прельщало ещё меньше. Эд назвал адрес и попросил, чтобы водитель ехал по проворней, обещая вознаградить того отличными чаевыми. После недолгого молчания таксист произнёс:

– Неужели ты так и не узнал меня, Эд, дружище?

Эдуард посмотрел в зеркало заднего обзора в глаза шофёра, но в памяти не отожглась ни единая мысль о том, кто это мог быть.

– Нет, увы, я Вас не узнаю…

– А ведь прошло то всего-навсего девять-десять лет, а ты уже не признаёшь старых друзей.

Эдуард напряг память. Пашка? Неужели он? Действительно, забыть так быстро старого друга, дело не совсем пристойное… Хотя был ли он ему другом, Эдуард уже не понимал… Что такое друг, дружба, приятельские отношения, всё это в целом уже не имело никакого отношения к действительности. Цели и задачи уже предопределены.

Эдуард молчал, он не хотел делать вид, что узнал Пашку. Разговоры о прошлом, воспоминания, старые интересы…….Всё в прошлом и Эдик давно уже поставил на всём крест.

– Что же ты молчишь, Эд? А я вот стал таксистом. Сколько разных работ поменял, а всё никак не найду место в жизни. Электрик, механик в автомастерской, заводы разные, даже менеджер по продаже алкоголя, что и в дальнейшем явилось пагубной привычкой, но ты не боись, Эд, я завязал, всё прошло, я видишь теперь, на таксо ездить стал, а не получится сменим на фиг всё.

Он вздохнул, помолчал, а потом продолжил:

– Всё ведь ради неё. Дочери моей, Жанночки. Хочу, чтоб она поправилась, ей врачи диагноз плохой ставят. Ей операция на сердце нужна, а денег не хватает катастрофически. Вот мы с Ленкой вдвоём и тянемся, как можем. Ленка, эт жена моя. Продавцом в магазине работает, в хозяйственном……………

Эдуарду всё это опротивело. Зачем он рассказывает ему о себе? О проблемах, о жене, дочке, работе, нуждах каких-то… Кто он ему, кто он вообще, ЧУЖОЙ ЧЕЛОВЕК… Никто. Эдуард не помнил и половины того, что их связывало с этим человеком. Цели и задачи. Вот всё, что интересовало его сейчас…

Дальше «друзья» ехали молча. Эдуард был этим в какой-то степени доволен, а Павел не знал о чём ещё поведать старому другу. Вдруг, в нескольких метрах перед ними, сильно мигнули огни встречного автомобиля. Ещё бы пара секунд, и они бы лоб в лоб столкнулись с мчащийся на них машиной. Паша резко дёрнул руль вправо, машину понесло, всё резко понеслось перед глазами Эдда: фонари на улице, лицо Пашки в зеркале заднего обзора, летящий мимо них автомобиль, с которым они мгновение назад чуть не врезались, да и вся жизнь в какую-то долю секунды пронеслась перед взором. Эдуарду даже показалось, как кто-то вдалеке, будто бы на улице один из зевак громко крикнул всего одно слово «Господи». Машина остановилась, Эдуард пусть и не сразу, но всё-таки сумел выдохнуть. Сделал пару вдохов и даже не заметил, что Павел был уже на улице и проклинал на чём свет стоит шофёра той машины, что едва не стала причиной аварии, а может быть и их гибели. Шофёра, который даже не остановился, чтобы проверить остались люди живы, а вместо этого с ещё пущим усилием вжал педаль газа в пол и умчался прочь. Павел, закончив свою словесную идиллию в адрес сбежавшего шофёра, поспешил вернуться к своей машине и проверить, цел ли там Эдуард.

– Эдд, ты живой, не пострадал?

Эдуард ответил не сразу, чуть откашлялся, потом выдал: – Да нет, всё хорошо, я жив-здоров, давай продолжим движение, а то я очень опаздываю, да побыстрее.

– Как скажешь, – пожал плечами Паша, – жаль, я этого козла номер не запомнил, а то б он у меня своего отловил бы, я б его в раз с ребятами проучил. Но ты тоже хорош, Эд. Ни разу что ли в авариях не был, перепугался, как младенец, я думал, ты маму сейчас позовёшь, а ты нет, сразу на тот свет собрался, – смеялся Павел.

– С чего это вдруг мне на тот свет собираться, – немного обиделся Эдуард, – я ещё не всё в этой жизни сделал, да смерти, чтоб ты знал, не боюсь.

– Ну как знаете Ваша светлость, – продолжал издеваться Пашка, – но вот только господи кричал из нас двоих ты, а не я…..

Он что, смеётся над ним, подумал Эд….Он? Сказал Господи? Он позвал какого-то несуществующего идола всего бездарного человечества? Какой Бог, какой Господь? Нет, этого просто не может быть….Это кто-то другой кричал, кто-то с улицы, прохожий, зевака, посторонний человек… Не он, не он, только не он.

– Приехали, – через какое-то время объявил Пашка, – можете выходить, Ваше сиятельство, – и снова засмеялся.

После тайного собрания, Эдуард остался, не просто доволен, он был несказанно счастлив. Всё сложилось, как он и ожидал. Теперь он самый старший из братьев, а значит самый могущественный из них. Теперь ему будет дозволена великая миссия, великое дело…

Верить в приход их Освободителя, Эдуард жаждал всем сердцем. О существовании секты не знал никто, кроме членов братства. Целью которой было стремление к власти. Фирма была лишь прикрытием, маленькой завесой на лице кровожадного вампира, чьим кормом предстояло стать человечеству. Общество раскинуло свои сети по всему миру: торговля, банки, свои люди в полиции, правительстве, спонсирование по ввозу и распространению оружия и наркотиков на территории страны, и многое другое. Арков верил в Эдуарда, в то, что он сможет продолжить его дело, но в то же время, перестраховался замещением своей персоны на Эдуарда… Арков давно понял, что в мире есть люди, силы, которые просто так ни за что не оставят своих постов, богатств, и напустят всю свою мощь на то, чтобы растереть в порошок всё, что создавалось годами… Отдав всю свою власть, переоформив все документы на Эдуарда, Арков скрылся в тень, зная, что когда всё утихнет, то он с лёгкостью вернёт всё принадлежащее ему.

После подписания документов, Сергей Николаевич посмотрел Эду прямо в глаза:

– Эдик, мальчик мой, с тобой в последнее время что-то не то. Слишком много дел на тебя навалилось, может тебе взять отпуск, поехать на море, отдохнуть как следует. Приедешь загоревшим, свежим, помолодевшим, в конце концов. И вот тогда-то и кинешься в бой, в работу с новыми силами, а силы нам пригодятся, поверь.

Разговор получился коротким. Арков отказался слушать все отговорки Эдика и с решительным тоном дал ему пару дней на сборы и на то, чтобы покуражиться в городе, перед СМИ, покрасоваться в компании известных личностей. Арков сказал, что выделяет ему личный самолёт, и если Эд откажется, то он лично сядет за штурвал самолёта, чтобы отвезти Эдуарда в тёплые страны.

На следующий вечер, когда молва облетела весь город, да и всю страну, что юный «зам» одного из самых железных людей на планете занял пост главы компании, Эдик успел побывать во многих злачных заведениях столицы. Ему аплодировали, хлопали по плечу, пожимали руки, качали его на руках. Каждый из доброжелателей, словно жаждал ухватить какой-нибудь лакомый кусочек от влияния и богатства Эдика, прикасаясь к нему, посвящая ему тосты. Да и просто называя его лучшим другом, а лучших друзей на удивление Эдуарда получалось у него раза в четыре больше, чем он предполагал. Некоторые дамы шепнули ему на ухо поочерёдно в процессе вечера, что не прочь были бы с ним переспать. А одна изрядно подвыпившая близкая подруга генерала из МВД даже кричала, что хочет от Эдуарда ребёнка. Всё это сопровождалось дружным хохотом, шутками в сторону Эдда. А кто-то уже даже придумал имя мальчику новых родителей. Генерал сразу же увёл подружку с глаз долой, и о данной ситуации забыли, как и о существовании самой несостоявшейся матери.

Когда гуляние немного стихло, и все разбрелись по своим компаниям, к Эдику подошёл Арков с бокалом шампанского, обнял его одной рукой за шею, крепко дыхнул перегаром:

– Мне был голос, Эдик, мальчик мой. Его голос. Как только закончилось совещание, он приходил ко мне. Он весьма доволен моим выбором. Он надеется на тебя. А главное, он в тебя верит. Не подведи нас, малыш.

Эдик почти сразу протрезвел. Верит в него. Значит, всё не зря. Значит, все эти годы, проведённые в ожидании, все те обряды и приношения, что они совершали и возносили ему, наконец-то услышаны. Он доведёт дело до конца и никого не подведёт. В том и заверил Аркова.

Когда все выходили из ночного клуба, Эдик шёл впереди с кем-то из членов братства, сзади Арков с кем-то из городской мэрии. Шли не спеша. Эдуарда слегка качало от алкоголя. Вдруг, Эдуард и его спутник резко остановились, именно это, не торопясь проделали и остальные. К толпе подвыпившей элиты приближался стремительной походкой человек. Мужчина был плохо одет, свои редкие волосы он то и дело заглаживал ладонью назад. На нём была потрёпанная джинсовая куртка, видавшие виды чёрные брюки, поношенные кроссовки. Под курткой у человека, не смотря на тёплую погоду, был вязаный свитер. Кто-то из толпы зашептал, но в нагнетающей тишине получилось достаточно громко.

– Да это же блажной. Он у нас на площади постоянно пророчествами сыплет во всю глотку. Не помню его имени. Ну он ещё конец света в в скором будущем сулил, помните?

Кто-то другой отозвался:

– Да, точно. Он самый. Тоже не помню, как его там.

– Панкрат.

Все вздрогнули от резкого баса. Говорил Арков:

– Люди с таким именем обычно на редкость сильны и уверены в себе. Этот же постоянно ноет и не понятно о чём ведает миру. Бесполезный субъект, как и многие на этом свете.

Арков говорил негромко, жёстко. Создавалось впечатление, что какая-то неведомая злоба хранится в нём по отношению к этому человеку. Не смотря на то, что идущий был, не так уж близко, от него отчётливо донеслось твёрдым голосом:

– Ну уж не слабее Вас, Сергей Николаевич.

На секунду показалось, что оба знакомы между собой, но как будто прочитав мысли собравшихся, Панкрат продолжил:

– Ну кто же не знает Аркова в нашем современном мире.

С этими словами блажной приблизился к толпе. Он остановился в паре метров от Эдика.

– Вот только визит мой не по Вашу честь, Сергей Николаевич. Ведаешь ли ты, человек, что делаешь? – спросил Панкрат, не смотря ни на кого. Голова его была немного запрокинута назад, самую малость, словно он с вызовом смотрит на столпившихся. Взгляд же был опущен вниз. Эдуард присмотрелся и заметил, что смотрит тот ему в грудь, а иногда взгляд перебегает на руки и ноги. То есть, человек в буквальном смысле, рассматривал Эдика. И внезапно продолжил, словно понимая, что Эдуард догадывается, кому адресован вопрос:

– Да. Тебе говорю, ибо ты весомая точка опоры этого хрупкого мира. От тебя идёт свет, Эдуард. Пока ещё идёт. Поэтому повторю, ведаешь ли ты человек, что делаешь?

Эдик совсем не удивился, что его имя известно блажному, он тоже личность известная. Сглотнув, Эдуард слегка кивнул и сказал:

– Ведаю, батюшка. Пьяный стою на асфальте, слушаю бред сумасшедшего и собираюсь с друзьями продолжить начатое нами веселье.

Все поддержали Эдуарда дружным хохотом, а Арков выставив указательный палец правой руки в лицо блажному, заржал словно конь: