Мрак в Бесконечности. Том 2. Возрождение Древней империи

– Здравствуй, друг! – крикнул он, подбежав и обняв нового гостя.

Все гости с изумлением смотрели на Максимилиана и друг у друга спрашивали: «А это кто? Почему мы о нем ничего не знаем?!». Изумление присутствовало также и в Антоне. Почему-то этот новый гость показался ему подозрительным, ведь несколько минут назад на улице охрана не впускала подозрительную личность, которая рвалась во дворец, и сейчас зашел новый гость, про которого, кроме Даниэлда, никто не слышал. Может просто совпадение? Но предчувствие настояло на обратном.

Даниэлд перестал обнимать Максимилиана, и Антон поближе рассмотрел его внешний вид: чем-то он был похож лицом на Питша, только на губах змеилась злобная и лицемерная улыбка, за которой явно что-то скрывалось. Кудрявые огненно-рыжие волосы были собраны в хвост, а сам был одет в изумрудный вечерний костюм.

– Привет, – улыбнулся с некой хитростью Максимилиан и подошел к Андриане, которая пыталась понять, что делал, никому неизвестный, вице-король на ее дне рожденье, – я давний лучший друг короля и по его просьбе приехал поздравить его предшественницу по правлению. С днем рождения, Андриана Поэмн, – он взял ее руку и, слегка поцеловав тыльную сторону ладони, вручил букет цветов. Андриана чуть в обморок не упала, – а это тебе, малышка Хейлин. Я знаю о тебе, как о любимой внучке Андрианы, – он вручил красной Хейлин, на лице которой выступил пот из-за догонялок по залу, коробку, завернутую атласной тканью. Хейлин, в отличие от Андрианы, засмеялась и выхватила из его рук подарок, не поблагодарив за него, и начала раскрывать коробку. Остальные дети встали возле девочки и с интересом наблюдали, как она торопливо развязывала бант, гадая, что же там внутри.

Максимилиан продолжил удивлять гостей своим присутствием. Некоторые смотрели на него мрачновато, некоторые с ужасом, а некоторые с любопытством. Похоже, реально про него не слыхали, кроме Даниэлда, который поболтал с ним минуты две, а потом сел за свой трон, продолжая пить коньяк, будто его измучила сильная жажда. Максимилиан подошел к тронам и, хитро улыбаясь, начал что-то спрашивать у Даниэлда, при этом протягивать Ане свою руку, будто звал на танец. Даниэлд со скучнейшим выражением лица помотал головой. Аня, кисло глядя на гостя, взяла его за руку и поднялась с трона, направившись с ним в середину зала, где гости вовсю друг с другом танцевали.

Немного отдохнув около окон, Антон почувствовал, что кто-то дергал его за пиджак и увидел, что какой-то лысый министр звал парня к себе. Антон наклонился к нему, и министр заговорил:

– Так это, тут вода кончилась, принеси мне это, как там его…

Но Антон даже его не слушал. Парень посмотрел на Аню, как девушка начала танцевать со Максимилианом, не отпускала от него своих поразительных глаз, а на лице вице-короля, по-прежнему, змеилась скрытая улыбка, схожая с подозрительной улыбкой Садрена Тарресиона. Губы хитро улыбались, а глаза блестели злобой. Это парня удивило.

Не слушая министра, который уже делал гигантский заказ, Антон рассмотрел внимательно Максимилиана и, вспоминая ту темную фигуру в балахоне, заметил, что по телосложению они оба были похожи.

– Ты запоминаешь? – спросил министр, приводя парня в реальность, – Учти, повторять я не собираюсь! Хи-хи, это еще начало!.. так вот, пирог должен быть огромным и с изюмом желательно…

Антон попытался слушать его, но опять кое-что отвлекло: Элизабет подкралась с Даниэлду и, похоже, специально заговорила громко, чтобы ее все услышали. Внимательно наблюдая за танцем Ани и Максимилиана, дама говорила:

– Пообщалась я с твоей женой и пришла к выводу, что вы не пара.

Министр со своими заказами улетел на край Вселенной для парня. Притворяясь с виду, что слушал его, Антон навострил уши. У Даниэлда от слов мачехи задергался на щеке мускул.

– Я пришла еще к выводу, что она глупая, наивная, болтливая, да и еще малолетняя девица. Сколько ей там, восемнадцать?

– Шестнадцать.

– Шестнадцать?! – крикнула Элизабет. Было заметно на ее ледяном лице пронзивший шок, – Я думала, ей девятнадцать, ну или восемнадцать, а ей только шестнадцать?! Ты понимаешь, какая у вас разница в возрасте? Тебе двадцать два, а ей только шестнадцать!

– И? – мрачно заметил Даниэлд, – Вспомни, что, когда Андриана вступила на трон, ей было семнадцать, а ее мужу двадцать шесть. Что такого в том, что ей шестнадцать, а она уже правитель Галактики? Возраст – всего лишь цифра.

– Ну Андриана другое дело, совершенно другое, – высокомерность в тоне Элизабет зашкаливала, – я пообщалась с твоей женой, и она мне совершенно не понравилась. Похоже, весь ее словарный запас намного меньше, чем небоскребов в этом городе. Мне стало так обидно, ведь если бы не важные командировки, то я смогла бы выбрать тебе достойную жену.

Даниэлд, разозлившись, покраснел и отклонил от нее свой взгляд.

– Элизабет, хватит!

– Сколько раз тебе повторять: называй меня мамой! – Элизабет, пожевывая губу, сильно напряглась, – Итак, Анна тебя не достойна. Она очень глупая и нудная, вся ее речь казалась будто вызубренной. Конечно, хорошо, что она читает книги, но это один единственный плюс в ней. Я понимаю, она казалась идеальной кандидатурой на твою жену, все-таки она связана с аристократами, и соответственно у нее большое наследство, а это очень хорошо, но сама она по общению, как пятилетний ребенок. Даже Хейлин, по сравнению с ней, мудрая личность, хотя Хейлин для своих пяти великолепная девочка. Она еще заступилась за эту неумеху Кристандера, потому что сама такой же породы, как и он…Но с Анной дело поправимо, ты можешь забрать все ее наследство, и у тебя будет уже не миллионы, а триллионы золота, сам ее вышвырнешь куда подальше и поженишься на новой особе – у королевы Сусанны есть старшая дочка – принцесса Изабел. Они как раз приедут послезавтра. Изабел двадцать лет, она была бы точно идеальной твоей женой: красивая, умная, богатая, ни то, что эта пустышка Анна…

Неподвижное и равнодушное лицо Антона преобразилось на это мгновение в сильной злобе. Услышав грубость в сторону Ани, внутри парня что-то проснулось, и ему захотелось заступиться за нее, сказать, что Аня еще молода и неопытна, а эта Элизабет пусть только попробует тронуть ее своим кривым и тощим пальцем. Даниэлда тоже сильно потрясли слова Элизабет, и с виду казалось, что он с трудом сдерживал внутри себя гнев и желание вцепиться пальцами ей в горло и придушить ее насмерть.

– Анна – землянка из Млечного пути. Земные люди в среднем живут семьдесят лет. Ты андермед. Андермеды живут в среднем восемьсот лет.

– Значит, она продлит себе жизнь с помощью сыворотки, когда ей исполнится восемнадцать.

Элизабет от злости поджала губы.

– …мне одного разговора хватило с ней, – продолжила говорить она, не обратив внимания на злобу Даниэлда, – не понимаю, как ты спишь с ней в одной комнате. А вы уже спали в другом смысле? Неужели она тебя возбуждает?

– Ты закончила?

– Нет, я хочу…

– Не смей лезть в наши отношения, мама! – рявкнул Даниэлд, сказав громко слово «мама» и поднявшись с трона, сказал: – Только попробуй хоть что-то сделать с ней, и я пообещаю сладкую тебе жизнь в темнице. Твоя Изабел мне…неинтересна, я…сильно люблю Анну, и точка. Если тебе это не нравится, то либо смело сваливай из дворца и никогда здесь не появляйся, либо я действительно запру тебя в темнице до конца твоих лет. Надеюсь, объяснил ясно?

Лицо у Элизабет сделалось страшным. Внутри нее вспыхнула ярость. Она что-то хотела ответить Даниэлду, но тот отошел подальше от трона и по неизвестным причинам покинул зал.

– Эй, официант, я жду заказа. – раздался голос министра, и Антон, перестав смотреть на Элизабет, понял, что прослушал весь заказ и даже не знал, что тот хотел, но слабо кивнул ему и решил отойти куда подальше, чтобы потеряться от глаз этого министра, так как с переспрашиванием вызвал бы у министра злость за повторение такого огромного заказа.

Спрятавшись в углу зала за пальмами, Антон увидел Феодосия, мальчик нес в руках два подноса, и мимо него пробежала счастливая фигура Хейлин. Принцесса толкнула юношу, и тот упал прям перед Питшем, а подносы вылетели из его рук и, врезавшись, крышки открылись, и вся еда упала Питшу на голову. От злости у Питша зашевелились волосы, и мужчина, схватив напуганного Феодосия за запястье, поставил ногами на пол и начал кричать. Хейлин, громко смеясь, наблюдала за этим, отбежав немного подальше. Эхом крики Питша пробежали по всему залу, гости умолкли, некоторые перестали танцевать и все внимание было приковано к Питшу и Феодосию:

– Ты где был, тупоголовый?! Я ждал тебя больше двадцати минут, и в итоге получил это? – он свободной рукой указал на кашу из десерта и морепродуктов на его волосах, повидло потекло вниз по его щеке. – Под ноги должен свои смотреть, придурок, я сейчас тебя прибью за это! – крикнул он ему в глаза и влепил Феодосию сильную пощечину. Красный отпечаток остался на его щеке, а страх сковал его тело.

Все гости начали ликовать и кричать:

– Бей! Бей! Бей! Бей!

– Пожалуйста, я не специально! – умолял Феодосий. – Там на кухне робот сильно пережарил, и пришлось готовить заново!

– Мне плевать! Ты сейчас получишь за то, что испортил мой дорогущий костюм и за то, что потратил мое драгоценное время на ожидание этого дурацкого заказа! – лицо Питша было искривлено яростью, и он захотел снова ударить Феодосия, и на этот раз посильнее, но его отвлекла от этого поступка Аня, перестав танцевать с Максимилианом.

– Никакого рукоприкладства, Ваше Высочество! – крикнула во все горло Аня и, взяв Феодосия за руку, отвела его подальше от Питша.

Вновь гости подарили ей шокированный взгляд. Элизабет сузила глаза, будто что-то решила коварное насчет Ани задумать. А Хейлин бегала по залу, наворачивала круги, смеялась и хохотала, ведь ей было весело толкать и издеваться над персоналом. Антон заметил, как Аня погладила Феодосия по волосам и приобняла его, пытаясь успокоить. Вскоре к ним присоединился Никлас, который начал разбираться с Феодосием. Антон решил сделать вид, что работал и отошел немного подальше от того места, где недавно стоял и стал новой жертвой Хейлин.

– Падай, улод, к моим ногам! – крикнула Хейлин, толкнув Антона своими пухлыми руками на мимо проходящую худышку-официантку, которая в руках несла грязные тарелки.

Антон упал на официантку, и все грязные тарелки прилипли к его костюму. Хейлин, стреляя на парня своими толстыми пальцами, пародируя из них пистолет, побежала дальше. Кипя от злости к этой малолетке, Антон поднялся на ноги, а прилипшие к его костюму тарелки упали на пол и разбились. Официантка, присев, начала собирать осколки. Антон присмотрелся к своему костюму и увидел, что он был весь заляпан в пятнах и кляксах из остатков еды. От этого его лицо озарилось новой свирепостью. Но и внутри еще горел стыд за врезание в эту официантку и за разбитые тарелки. Парень присел на корточки и решил помочь ей, но та, заметив это, сказала:

– Не надо, я сама.

– Простите, я не хотел в вас врезаться… – виновато произнес Антон.

– Нет, все хорошо, я понимаю, во всем виновата Хейлин, но увы никто ее не успокоит, и всем нравится, как она тратит свою энергию на догонялки и издевательства над персоналом. Вы лучше почистите свой костюм, а то Никлас новый не даст, а стирка для официантов запрещена, мы должны следить за собой сами.

– А где тут туалет?

– Идите по коридору, – официантка указала рукой на выход из зала, – идите вперед, там будет лестница, вы спускаетесь вниз и увидите белоснежную дверь – там туалет.

– Спасибо, – улыбнулся ей Антон и, поднявшись, побежал к выходу, плюнув на недовольную рожу министра, который, поджидая свой утерянный заказ, глядел на него, пока парень не вышел и не закрыл за собой дверь.

Глава 18

Коридор утопал в полумраке, а длинная полоса лунного света, словно указатель, освещала дорожку коридора. Антон пошел туда, куда указала ему официантка и заметил, что на стенах были развешаны портреты бывших правителей, знаменитостей, разных аристократов и исторических лиц. Рассматривая портреты, парень шел дальше, к лестнице, но не мог сообразить, по нужному ли пути идет или нет. Шум гостей в зале начал утихать, и Антон слышал только пение тех необычных попугаев. И слышать это пение ему очень нравилось, чем слушать речь тех людей. Антон и представить себе не мог, как Аня живет вместе с ними, с такими отвратительными людьми, которые презирают хорошее, у которых вся голова заполнена только деньгами.

«Внутри Ани остался тот луч света несмотря на то, что она в одном обществе с лицемерами. Есть все же в ней что-то хорошее…» – подумал парень, идя к концу коридора по лунному указателю.