Мрак в Бесконечности. Том 2. Возрождение Древней империи

Насколько этот Эрамгедон был ужасным, смотря на него, не чувствовалось, что в нем есть что-то хорошее. Если же у Петера и были хорошие качества, то Эрамгедон не знаком с этим…

Неужели миллиард лет тому назад, когда его еще звали Аристандром, он был нормальной особой, не желающей никому зла? Что его подвигло на такой ужас? За что он издевался над своим народом?

Причины есть, но они известны только самому Эрамгедону.

Трясущимися руками Антон поднялся и в окне увидел рассвет. Сегодня будет битва, и во время этой битвы Антон должен помочь спасти Ане жизнь и найти Петера, чтобы объяснить ему, какую он опасность принесет своей победой в Великой Галактической войне…

Глава 33

Сильно трясясь, Антон выбежал из своей спальни. Найдя ванную, забежал внутрь и, включив воду в кране, поднес мокрые руки к своему лбу, чтобы утихомирить головную боль. Заглянув в зеркало, парень посмотрел на свое отражение и с облегчением выдохнул, когда увидел, что оно повторяло за ним действия.

«Аристарх – реинкарнация Эрамгедона. Значит, я тоже его реинкарнация. Я связан с этим монстром…» – с ужасом подумал Антон, выключив воду.

Выйдя из ванной, парень увидел бодрого Феодосия, который сидел за столом и с полным аппетитом ел кашу. Антон подбежал к нему и начал просить прощения:

– Слушай, Фед, прости меня, пожалуйста. Я не со зла это сказал. Да, я виноват в том, что лез к тебе, когда ты был занят. Прости…

Феодосий лениво поднял на Антона глаза и злобно проговорил:

– Ты извиняешься только для того, чтобы тебе, эгоисту, стало легче, а не другим.

И, натужно отвернувшись, он продолжил есть. Несколько секунд Антон молча смотрел на него и заметил, что отвлекал от завтрака. Парень мрачно вздохнул. Печально было осознавать, что Феодосий не хочет его простить, слишком сильная обида жила внутри него и травила его душу…

Подойдя к синтезатору, парень увидел табло меню, в котором была только одна каша. Когда Антон кликнул на кнопку с кашей, с проема вылезла тарелка с едой и ложкой. Взяв ее, Антон сел напротив Феодосия и начал говорить:

– Я не для себя извиняюсь, а для тебя, чтобы помириться. Правда, прости…

Феодосий ничего не ответил и продолжил есть. Антон заглянул на кашу без всякого аппетита из-за сна и начал есть только для того, чтобы иметь запас сил на сегодняшний день, в котором намечалась предстоящая битва. Быстро съев кашу, парень краем глаза увидел, что Феодосий отодвигал пустую тарелку подальше от себя и собрался куда-то пойти. Глядя ему вслед, Антон крикнул:

– Будь сегодня осторожней! Сегодня на Лэндране намечается битва…

Феодосия эта новость пронзила подобно удар молнии. Он резко замер на месте и, слегка повернувшись к Антону, удивленно спросил:

– Какая битва?

Антон почувствовал слабый прилив радости за то, что мальчик перестал грубо и недовольно смотреть на него. Антон захотел рассказать ему все, что узнал, искренно поделиться с ним, как с лучшим другом, забыть все эти глупые обиды. Но, к несчастью, дверь в квартиру отворилась, и раздались голоса:

– Ваше Величество, вот тут живут новенькие, – торопясь, произнес Никлас.

Даниэлд зашел в квартиру, возле него стоял потрясенный Никлас, не понимающий, что происходит и двое терминаторов-солдат. Антон и Феодосий ахнули незваным гостям, но больше всех был удивлен Феодосий, так как не понимал, зачем к ним в квартиру пожаловал сам король.

Даниэлд начал подходить к кухне, рассматривая двух ошеломленных жителей этой квартиры. По бледному, от удивления, Феодосию Даниэлд быстро пробежал взглядом, видимо поняв, что он не тот, кто ему нужен. И долго с полным напряжением смотрел на Антона и, когда в его глазах зажегся блеск, произнес:

– А вот и ты, чудно?! Охрана, взять его.

У Феодосия отвисла челюсть, он не упустил ни одного солдата, подбежавших к Антону. Сопротивляться парень не стал, он не сможет сейчас спастись, но во время битвы сбежать шанс есть. Охранники приковали к его рукам наручники, Даниэлд приказал им увести пленного отсюда, и Феодосий, испугавшись, начал требовать объяснений:

– Ваше Величество, объясните, что происходит! Он ничего плохого не делал…

– Я тоже не понимаю, – вмешался Никлас.

Именно сейчас этот нелюбимый начальник был не тем негодяем, каким казался раньше. Он был ошеломленным и слегка напуганным. Когда Даниэлд глянул на него со злостью, администратор сжался всем телом, показывая, что единственного, кого он боится – правителя.

– Меньше вопросов, Никлас, – меньше тебе шансов задыхаться в темнице из-за потраченного на твои вопросы моего времени! – рявкнул Даниэлд, пытаясь отделаться от лишних вопросов и приказал охране вывести Антона.

Антон сам не понимал, как себя чувствовал: поначалу он ощущал полное спокойствие несмотря на то, что его вели в темницу. А когда парень покинул свою квартиру и взглянул Даниэлду в глаза, его охватила сильная злоба. Как же ему отвратительно становилось за его поступки, за его издевательство к Ане, за предательство и ложь к своему народу и Королевству и за его преданность к страшному воплощению зла. Именно сейчас захотелось так подставить Даниэлда, чтобы все поняли, кто он на самом деле.

Охранники, держав парня за прикованные руки, повели к выходу небоскреба и направились в темницу дворца. Солнечные лучи сегодня встретили Антона с радостью, грея мягкими лучами его тело. Это придало ему больше уверенности подставить Даниэлда именно сейчас:

– Какую награду тебе обещал Эрамгедон за твое предательство? – лукаво спросил Антон, совершенно не ощущая страха. Сильная ярость затмила каждый нерв в его теле.

Даниэлд вздрогнул. Этот неожиданный вопрос вызвал его во врасплох. Держась уверенно, он медленно опустил на Антона взгляд и изобразил удивление на лице, не понимая, к чему был вопрос:

– Ты это мне говоришь?

– Ну а к кому еще! – рявкнул Антон, – Что тебе этот темный урод обещал в награду? ТЫ ЖЕ У НАС ТАЙНЫЙ ШПИОН ДРЕВНЕГО ЗЛОДЕЯ, ПРЕДАТЕЛЬ СВОЕГО НАРОДА! – крикнул парень на всю территорию, заметив садовников, стригущих кустарники.

Некоторые подняли на Антона удивленный взгляд, не понимая, почему обычный официант разговаривал таким тоном с самим правителем Королевства. Даниэлда эти слова прошибли током. Он, сдерживая в себе мощь злости, приказал охране остановиться, схватил Антона за шкирку и заявил, глубоким взглядом смотря ему в глаза:

– Не знаю, с чего ты это взял, но если я еще что-то ЛОЖНОЕ услышу в свой адрес, то тебе ужасно достанется, и ты потеряешь свой дранный и болтливый язык, Аристарх.

Отпустив парня, Даниэлд продолжил говорить и перешел теперь на шепот, пропитанный ехидным злом:

– Я бы на твоем месте интересовался, зачем охрана ведет тебя в темницу.

– Я знаю, зачем, – спокойно ответил Антон, и, вспомнив Аню, не выдержал и рявкнул: – что ты сделал с Аней?!

Даниэлд слабо рассмеялся, и эта улыбка еще сильней вывела парня из себя:

– О-о, с твоей Аней все в порядке, вы скоро увидитесь. Охрана, – обратился он к солдатам, – ведите его дальше.

Охранники кивнули и повели дальше пленного, делая вид, будто ничего и не происходило. Даниэлд хоть и пытался сдерживать в себе удивление насчет хамства, но не мог понять, откуда парню все известно, но старался перед охранниками не казаться подозрительным. Антон шел, громко наступая, и в глубоких уголках своей души хотел его еще сильней подставить, так подставить, чтобы все увидели истинное лицо Даниэлда, но интуиция умоляла держать рот под крепким замком. Но Антон не смог сдерживаться, когда увидел подходящую к ним Андриану. Бывшая королева поначалу не заметила Антона, она была увлечена Даниэлдом:

– Даниэлд, ты не видел Анну? Я с утра не могу ее найти…

– Она, скорее всего, в библиотеке, – безмятежно ответил Даниэлд, притворяясь задумчивым.

Антон не смог выдержать эту ложь и выкрикнул:

– Ты лжешь! Она в темнице, а ты враг Королевства, шпион Эрамгедона, ты ему помогаешь вернуть эпоху его мира!

Даниэлд злобно поджал губы, а Андриана, заметив Антона, хмуро сдвинула брови:

– Что такое? Даниэлд, это кто такой? Что он несет?

– Это сумасшедший, Андриана. Он просто бредит, страдает шизофренией, мы его как раз хотим сейчас увести в психбольницу для лечения.

Андриана промолчала и начала задумчивыми глазами изучать парня. Не прошло и секунды, как Андриана начала качать головой, не веря своим глазам: