Мрак в Бесконечности. Том 2. Возрождение Древней империи

Антону уже начало надоедать болтать с ним, он не знал, сколько придется еще помучиться, чтобы открыть себе дар. Тут в голову взбрела безумная мысль, и Антон решил рискнуть:

– Я тебя убью, Аристандр! – крикнул он и, поднявшись со стула, схватил хрупкое тело Хандагала за горло. Загнав в угол, парень прижал старика к стене, продолжая свирепо его душить.

Антон крепко сжал в кулаке его горло, ногти оставили на коже Хандагала глубокий красный след. Мышцы лица были скорчены в гневе, чувство злости и спокойствия внутри крутились и беспокоили парня: открывается ли дар или нет?

Но Эрамгедон улыбался и был совершенно спокоен.

– У тебя ничего не получится! – крикнул Антон Эрамгедону, хоть и видел перед собой уставшее лицо Хандагала, но в его глазах мелькал образ чудища с иссохшим лицом и черными глазами с красными зрачками.

– Принц, ты зря тратишь свои нервы на это. Дар так не откроется, ты все делаешь спустя рукава, – улыбнулся Эрамгедон и слегка махнул рукой.

Рукой он и слабо махнул, но Антона от этого что-то мощное подбросило и прижало к соседней стене и не давало пошевелиться. Тело было напряжено полностью, невидимая сила плотно прижала парня к стене и начала сдавливать ему горло.

Эрамгедон засмеялся. Из  губ юноши вырвалось яростное рычание, которое заглушило безумный смех злодея.

– А ты меня поражаешь. Конечно, убить тебя я не могу, – он снова махнул рукой, и что-то невидимое сильно повернуло Антону голову в левую сторону, и его позвоночник слабо хрустнул. Эрамгедон продолжил: – но это за меня сделают другие, а пока ты сиди здесь, тебе все равно Петер не верит и завтра поймет, что зря тебя не слушал. Наслаждайся, принц, своими последними часами жизни, завтра навсегда увидешь в своих глазах темноту, – закончил Эрамгедон и, засмеявшись, покинул отсек.

Невидимая мощь отпустила парня, и Антон упал всем телом на пол и начал громко кашлять, пытаясь привести легкие в порядок.

Глава 43

Радостная Мариам вела прикованную наручниками малышку Хейлин в темницу по тюремному блоку, где в заточении долго сидели Андриана, Кристандер и Питш. Сзади бандитки и принцессы шли два ивенга, и один из них нес труп Вайлетт, чтобы показать его родственникам и разорвать им с болью сердце. Хейлин шла, опустив вниз глаза, спутанные волосы прилипли к мокрому лицу, сердце жглось дотла от боли, а образ матери с проколотым глазом не давал ей ни о чем другом думать.

Женщину, которая ее родила, уже не вернуть. Время этому не подвластно… Слезы ручьями лились из глаз маленькой девочки, и Мариам, замечая это, обливалась смехом.

Хейлин становилось невероятно стыдно за свое поведение, за то, что она была капризной эгоисткой, считающей, что жить без роскоши невозможно. Теперь она понимала, как сильно ошибалась. Смерть Вайлетт на глазах Хейлин открыло в ней новое и неизведанное, для нее, чувство – чувство отвращения к самой себе.

«Все те, кого я называла улодами – они не такие. Это я улод. Улод за то, как облащалась с ней, как лазговаливала с ней. Она пыталась меня спасти… а я…»

Слезы падали на пол и разбивались. Мысли о матери били тяжелым топором по ее душе. Мариам, глядя на девочку, залилась смехом,  наслаждалась ее внутренним горем. Хейлин, боясь, подняла на нее глаза и увидела в холодных сиреневых глазах этой бандитки смерть.

«Ты тозе улод! Улод потому, что убиваешь всех и любишь этим заниматься, а не потому что лысая. Ты настоящий улод!» – сказала ей мысленно Хейлин и вновь начала смотреть на пол.

Мариам привела Хейлин к одной двери и ключом открыла ее. Следом она сняла с ее рук наручники, и толкнула ребенка в темницу и временно закрыла дверь, давая родственникам время встретить Хейлин, а потом покажет им безжизненное тело.

Андриана, Кристандер и Питш сидели на койках, все были бледны, истощены, утомлены. Мертвый-бледный взгляд каждого сменился на робкую радость, когда они увидели падающую к ним Хейлин. Хейлин с трудом поднялась на ноги и упала в объятия Андрианы.

– Милая, – Андриана обняла ее и начала целовать ее мокрое и соленое лицо, – милая моя девочка, как ты попала сюда?

Хейлин даже ответить не смогла и снова заплакала. Андриана, заметив это, начала вытирать ее лицо и слабо ей улыбалась.

– Милая, все будет хорошо, мы спасемся… – не понять для чего сказала Андриана, ведь спастись им уже невозможно.

– Спасемся? – грубо спросил Питш, когда Андриана посадила Хейлин на койку, – Каким образом? Все солдаты тоже в плену.

– Давай не будем, Питш, ребенку ломать психику. Тем более, Даниэлда нет с нами, и где он сейчас – непонятно.

– Так ведь Петеру хотели сообщить, что нашли труп Даниэлда во дворце, сожженный дотла, поэтому нас осталось очень мало. Я это услышал из уст той лысой уродки.

Хейлин не могла слушать это. Хоть она и ребенок, но ее психика из-за смерти матери сломалась на маленькие куски и, вспомнив, с какой силой кровожадный страшный гуманоид вонзился в тело Вайлетт когтем, новая порция горьких слез полилась из глаз.

Андриана, заметив рыдания Хейлин, начала ее успокаивать:

– Хейлин, милая, не плачь…

– Бабуська…мама…она…

Кристандер и Питш взволновались, но Андриана продолжала быть спокойной, хотя слова Хейлин ее дернули:

– А что с Вай? Где она?

– Ловите вашу красотку! – крикнула ледяным тоном Мариам. Открыв двери, ивенги бросили к пленным труп Вайлетт.

Тело девушки, как кукла, упало на пол. Внутри нее звонко хрустнули кости. Все пленные побледнели, когда увидели это. Мариам, хохоча, закрыла дверь и продолжила с наслаждением наблюдать.

– НЕЕЕЕТ!! – крикнула на всю темницу Андриана и, подбежав к телу, начала поднимать голову дочери и увидела кровавую дыру в глазу.

– Нет…нет…Вайлетт…нет… – она обняла ее тело, прижимая к себе, и начала громко оплакивать свою дочь.

Кристандер присел возле них и с грустью смотрел на труп сестры. Он гладил рукой ее волосы и смахивал свои слезы, которые тоже начали бешено литься из глаз. Хейлин не могла спокойно смотреть и тоже начала плакать. У одного Питша не текли слезы, но он был очень ошеломлен смертью Вайлетт и боялся предположить, кто умрет следующий.

Андриана перестала обнимать дочь и, подойдя к двери, начала кричать через узкие дверные щели Мариам:

– Ты, сволочь, немедленно позови сюда Петера, я с ним лично сейчас разберусь! Кого угодно, а моих детей он не тронет!

За дверью раздался злодейский смех бандитки:

– Ох, госпожа, вы сейчас с ним встретитесь, в ангаре. Там будет проходить уничтожение всего Королевства.

Андрианой овладела злость, и она начала колотить кулаками по двери, пыталась сломать ее, открыть и задушить Мариам, но каждая ее бесполезная попытка оканчивалась болью в руках и красными следами на коже кулаков.

Кристандер поцеловал лоб сестры и прошептал. В его глазах горело пламя гнева.

– Я попробую сразиться с Петером лично. Я отомщу ему за все, особенно за Вайлетт.

– Плохая идея, Кристандер, – качал головой Питш, – не надо…

Андриана, плача, прижалась к двери и рукой хлопала по ней, срывая всю свою злость на металлическую дверь, которая прятала ее от внешнего мира звездолета. Хейлин наклонилась к матери и, обняв ее и продолжая горько плакать, поцеловала в щеку.

– Я в шоке, – говорил Питш, глядя на мертвое лицо Вайлетт, – в шоке от своей сестры. Я в этом виноват, не будь я с ней таким злым, она не была бы заодно с Петером…

– Тогда она тоже бы с нами сидела, – промямлил Кристандер, шмыгая носом.

– Лучше это, чем то, что стало с нею. Но деньги и власть испортили меня…я променял их на родную сестру, а теперь жалею…очень сильно жалею…Она должна была быть у меня на первом месте, но я был с нею очень…жесток…

– У нее был выбор, Питш. Меня тоже ненавидели, но я остался преданным своим идеалам. А Софиан перешла на другую сторону… – с тяжестью в голосе прошептал Кристандер.

Спустя пять минут дверь распахнулась, и на пороге появилась Мариам, а за ней десять гигантов ивенгов. Заметив Мариам, Андриана на нее набросилась.