Мрак в Бесконечности. Том 2. Возрождение Древней империи

–Э-э…что? – невнятно спросил Петер. Он обратил свой взгляд на Гэриша и понял, что, когда любовался Софиан, забыл даже об его существовании. – Что ты сказал?

Софиан испугалась. Петеру было не интересно смотреть на этого толстяка, и он вновь начал любоваться Софиан и понял, что она сильно его впечатлила. Он никогда не видел таких прелестных девушек в своей жизни. Его окружала только неказистая бандитка Мариам, но та его вообще не интересовала. В глазах Софиан он увидел робкую девушку и понял, что они чем-то похожи: оба ненавидят монархов, высший свет и Королевство.

Гэриш поежился и уставился в недоумении на Петера, не понимая, что с тем случилось.

– Вам плохо? Вы что, забыли? Мы должны выпытать у нее информацию, а потом вы хотели ее убить.

Софиан ахнула. Петера сильно поразили эти слова. Он вспомнил, что сам говорил это, когда шел в тюремный блок. Царевичу стало так стыдно за то, что он такое говорил про нее. Он сейчас не хотел причинять ей никакого вреда, ему даже думать об этом стало не по себе. Нехотя подняв на Гэриша глаза, он рявкнул:

– Я не буду ее убивать! Если ты что-то плохое скажешь в ее адрес, то казни тебе не миновать!

Гэриш понял, что сказал лишнее. Хотя, когда он собирался это говорить, ему это не казалось лишним. Толстяк слабо кивнул, показывая, что больше не будет говорить в сторону Софиан такое и пробормотал:

– Ну мы начнем?

– А…да, начнем. – кивнул Петер.  Довольно взглянул на испуганную Софиан, он задал вопрос: – ты не знаешь, у Андрианы и у других есть какие-то тайные убежища, где они могли спрятаться во время новой войны?

Софиан с трудом подняла на него глаза и в удивлении нахмурила брови.

– Что? Какое убежище?

– А ты что, не знаешь? – удивился Петер, продолжая ласковым взглядом взирать ее. – Когда на Андоре было сражение, они куда-то улизнули. Когда я летел сюда обратно, услышал в новостях о том, что у Королевства появилась новая тайная столица. Название и координаты планеты оставили в секрете. Ты-то должна об этом знать!

– Я…я не понимаю, о чем вы… – слабым голосом промямлила Софиан. – какая тайная планета? Только Андриана хотела, больше никто…

Сердце разодрало сильное разочарование. Она не знает…Почему она не знает?

Петер с полной неохотой обратился к Гэришу:

– Узнай, говорит ли она правду. И постарайся не причинить ей вреда. Если ей станет чуть-чуть больно, то я тебе потом причиню настоящую муку.

Гэриш озадаченно сдвинул брови. Злобный взгляд Петера окатил его холодом. Когда мошенник захотел подойти к девушке поближе, увидел, что Петер даже с места не сдвинулся, загородив ее своим телом.

– Петер, отойдите, пожалуйста. Я должен стоять очень близко к ней.

Петер без всякого желания отошел подальше от Софиан, мечтая избавиться от толстяка как можно быстрее и остаться с ней наедине. Гэриш подошел близко к Софиан. Девушка словно приросла к полу. Страх над неизвестностью истязал ее всеми силами.

Гэриш впился ей в глаза. Петер встал рядом с ними. Он сосредоточенно смотрел на Гэриша и часто бросал встревоженный взгляд на Софиан. Софиан изумленно смотрела на Гэриша. Губы девушки сжались в тонкую линию, тело продолжила бросать дрожь. Гэриш начал говорить, изучая ее прошлое:

– Я вижу…э…она очень одинокая. Были друзья, но они пропали. Брат, похоже, запретил им с ней общаться и пригрозил, что если увидит Софиан с ними, то запрет их в своей тюрьме. Она очень грустная, вся ее жизнь – серая тоска. Она не знает, что такое счастье. Она всю свою жизнь мучилась под тиранией старшего брата. Она была его боксерской игрушкой, единственное, что он в ней любил это – побить ее, когда он злился, а злился он очень часто. Питш агрессивный, и любая мелочь вызывала в нем настоящую злость, и он тут же начинал отыгрываться на младшей сестре. Он вечно говорил ей, что убьет ее, он умолял своего друга Даниэлда насиловать ее…Она жила взаперти и ни с кем не разговаривала. Поэтому она не знает, где они. Она считала себя чужой в замке. Ей пришлось несколько лет жить во дворце Андрианы после смерти матери, так как та взяла на нее свою опеку. Над ней смеялся высший свет. У нее были свои мечты, которые никто не понимал. Она находила покой в природе, чем во дворце. Она ненавидит своего брата, который превратил ее жизнь в полный ад. Она ненавидит высший свет, считая их лицемерами. Это все.

Петера очень сильно потряс рассказ Гэриша и вызвал в нем злость в сторону Питша. Какой же он подлец, как он так мог издеваться над ней, над такой хрупкой прекрасной девушкой, как он вообще он мог поднять на нее руку. Когда его увижу, отомщу, подумал Петер.

Софиан была тоже потрясена этим рассказом. Прошлое вызвало внутри нее сильную муку. Слезы горя выступили на глазах, из горла вырвался всхлип. Девушка начала смахивать со щек текущие слезы.

Поближе подойдя к ней и неровно дыша, Петер смахнул с ее щеки слезинку. И тут желание притронуться к ней взяло вверх над разумом. Не поняв, как это случилось, Петер провел ладонью по ее щеке и прикоснулся к подбородку, приложив большой палец к ее верхней губе. Расстроенная Софиан опустила вниз голову, отвернувшись от Петера. Некоторые волосы прилипли к мокрым щекам и начали скрывать лицо девушки. Петер аккуратно убрал спутанные волосы Софиан за ее ухо, продолжая получать удовольствие от прикосновений к ее коже. Гэриш непонимающе смотрел на Петера и начал себя чувствовать третьим лишним. Он заговорил, пытаясь привлечь к Петеру внимание:

– Она не знает. Никто ей не говорил. Ее считали лишней. Питш считал ее ошибкой…

– Он сам ошибка в этой жизни, – тихо произнес Петер.

Его руки начали сильно чесаться прибить Питша к стенке, толкнуть его в логово армии нейптолов, чтобы те заживо разорвали его по кускам…  Расстроило еще то, что Софиан не знает о местонахождении Королевства, и придется всерьез помучить своих разведчиков, но сдаваться Петер не собирался.

– Ну это все. Я…это…э…могу идти? – рыгнув, спросил Гэриш. Он продолжил растерянно наблюдать, как Петер гладил Софиан подбородок, а та, помрачнев, начала изучать пол.

– Да, иди. – кивнул Петер. Он уже мечтал остаться с ней наедине.

Гэриш ушел. Дверь автоматически закрылась, и шаги начали звучать глухо. Петер начал радоваться тому, что слуга ушел и оставил их наедине. Помимо мыслей об уничтожении Питша, в его голове начали крутиться приятные образы, как он обнимал Софиан, прижимал к себе, ласкал, целовал страстно ее губы. Желание накрыть ее губы своими в горячем поцелуе пронизывало насквозь. Не выдержав этого соблазна и почувствовав легкую возбужденность, он захотел сделать что-то подобное и взял, как мяч, ее лицо. Софиан это не понравилось. Она резко оттолкнула его от себя и обиженно рявкнула:

– Оставь меня в покое!

Девушка проскользнула мимо него и, спрятав ладонями лицо, села на койку. Петер услышал ее всхлипы: похоже, Гэриш сильно обидел ее своим рассказом, затронув очень неприятные моменты из памяти, которые болезненно по ней пробежались. Петер взял рукой маленькую табуретку возле соседнего угла, поставил ее около Софиан и, присев и продолжая на нее смотреть, сказал:

– Мне жаль. Я не хотел тебя обидеть…

Софиан вытирала ладонями лицо. Когда Петер к ней поближе пододвинулся, она встала с места и крикнула:

– Уйди! Что ты так на меня смотришь? Похоже, тебе в кайф держать меня взаперти?!

– Нет, я хотел… – начал Петер, поднявшись на ноги.

– Что ты хотел? – перебила его Софиан, скрестив руки у груди. – Делай что хочешь, мне уже все надоело. Мне надоела эта жизнь, эта ужасная жизнь! Похоже, никогда мне спокойно не жить. Если хочешь меня убить – убей, не издевайся надо мною, я уже очень сильно устала…

– Я не хочу причинять тебе вреда.

– Я уже привыкла к этому вреду. Ты просто не знаешь, какого это – быть изгоем и посмешищем. Ты не знаешь, что из себя представляет Питш…

– Догадываюсь.

– Убей меня, я уже не хочу больше мучиться. Я очень устала. Все надо мной издевались. Питш меня позорил перед всем высшим светом, выставлял меня глупой. Все смеялись надо мной, дразнили меня, вечно сплетничали обо мне, говорили про меня всякие ругательства и гнусные гадости. Меня брат часто избивал, причем так сильно, что в итоге у меня были сломаны две ноги, а перед побегом рука. Конечно, все вылечили, кроме душевных ран. Я устала быть жертвой насмешек высшего света! Я устала быть жертвой избиения Питша! Я устала так жить! Я не хочу больше жить! Убей меня, как хотел убить Андриану. Представь на одно мгновение, что я – это она. Так тебе будет проще, только, пожалуйста, сделай это быстро и не на глазах у всех! Мне надоело, когда все смеются в мою сторону.

Петер был ошеломлен. Софиан в надежде посмотрела ему в глаза, и в таком темно-красном освещении Петер увидел, как она была прекрасна, настолько прекрасна, что ему хотелось вечно смотреть на нее. От просьб о смерти Петеру стало отвратительно: он даже руку боится на нее поднять, ему проще в открытый космос без скафандра прыгнуть, чем причинить ей хоть какой-то вред. Царевич видел, насколько была печальна ее жизнь, испорченной из-за старшего брата. Мысли об уничтожении Питша стали намного ярче, и ему захотелось, чтобы в этих мыслях присутствовала Софиан…

– Софиан, я вижу, как они тебя достали. Я знаю, что ты их ненавидишь. Софиан, ты не хочешь им отомстить?

Софиан удивленно на него посмотрела. Дрожь покинула тело, она держалась очень сильно.

– Что? Это как – отомстить?

– Ну… присоединиться, например, ко мне. Я тоже высший свет и твоего брата терпеть не могу, как и ты. Мы могли бы вместе их уничтожить. Ты могла бы помочь мне в войне. Мы могли бы вместе совершать великие дела и создать в Галактике что-то новое…

Софиан, продолжая сверлить его серьезным взглядом, задумалась. Это молчание на Петера нагнетало очень мучительно. Ему захотелось, чтобы она уже что-то сказала, причем не «что-то», а согласилась и назвала его предложение очень впечатлительным и заманчивым.

– Нет, – покачала она головой. – я не собираюсь тебе помогать.

На Петера упала тяжелая обида.

– Почему?