Внеклассные чтения

Тайком пересекаешь один двор, второй, третий…

Когда учительница направляется к подъезду одной из высоток, ты ускоряешься и оказываешься у дверей лифта прямо рядом с ней.

Твоё сердце просто ломится из груди. Стучит, как сумасшедшее… В горле пересыхает.

Всё прямо как двадцать лет назад… Когда ты подсыпал в водку ноксирон…

Санина учительница озирается на тебя у лифта. Ты видишь её слегка напуганные глаза под линзами очков. Она боится, глядя на тебя.

Ей около пятидесяти. И морщины, и складки – всё говорит об этом.

Открываются двери лифта, вы заходите… Ты ждёшь, какой этаж она назовёт, но она молчит. Она смотрит в фанерную стенку, исписанную нецензурной бранью молодёжи.

Ты понимаешь, что тебе придётся первому говорить этаж. И ты говоришь: двенадцатый… Седьмой, тихо отвечает она. Тихо, но с долей твёрдости.

Хотя она немного напугана, понимаешь ты.

Ты нажимаешь кнопку седьмого этажа, и стальные тросы тянут коробку лифта вверх.

Вы оба едете в полной тишине. Только лифт шумит.

В твоём горле всё уже совсем сухое. Коленки трясутся. Сердце долбится.

Ты тоже окаменевшим взглядом буравишь фанерную стенку с написанными маркером непристойностями…

Периферическим зрением ты видишь, что Санина учительница подтягивает сумочку к груди и запускает в неё руку, звеня металлом…

Лифт останавливается на седьмом этаже, и она выходит.

Ты смотришь ей вслед, видишь, как она подходит к двери своей квартиры. Ты не спешишь нажимать кнопку двенадцатого этажа. Ты смотришь…

Санина учительница замирает перед дверью, и ты понимаешь, что сейчас она спиной ощущает твой взгляд. Наверняка её напрягает, что ты всё ещё не уехал, а стоишь и смотришь на неё. Это любому бы показалось странным…

Ты видишь, как она опять подтягивает сумочку к груди и звенит металлом в ней…

Тогда ты делаешь из лифта шаг…

Язык будто прилип к нёбу, а сердце всё бешено колотится.

Ты делаешь шаг, ещё шаг…

Она оборачивается к тебе, и под линзами очков ты видишь её испуганные глаза. Такого испуга ты не видел никогда. В глазах лишь безотчётный страх…

Ты хочешь что-то сказать, но почему-то не получается. Язык ворочается, а слова не изрекаются.

Ты не сразу замечаешь, как Санина перепуганная учительница выдёргивает из твоего живота окровавленный нож и втыкает его ещё раз…

Быстрый выдох вырывается из твоей груди, и ты заваливаешься на бетонный пол.

Лежишь на спине и трогаешь руками свой развороченный живот. А виновница стоит над тобой и держит в трясущейся руке нож, будто гуашью измазанный твоей кровью по самую рукоять.

Вот так история, думаешь ты, держа руки на вспоротом животе. Ты смотришь в испуганные глаза учительницы литературы и теперь точно понимаешь, что это ТЕ САМЫЕ глаза…

Её всю трясёт от страха. Трясёт от случившегося.

Нож дрожит в её руке, а потом и вовсе выскальзывает из ослабевших пальцев на пол…

Это было у моря, где ажурная пена, Где встречается редко городской экипаж Королева играла – в башне замка – Шопена, И, внимая Шопену, полюбил ее паж…

Ты произносишь эти строки, лёжа на холодном бетонном полу, и руками ощущаешь жар в животе. Но всё же ты пытаешься улыбаться и читаешь дальше:

Было все очень просто, было все очень мило: Королева просила перерезать гранат, И дала половину, и пажа истомила, И пажа полюбила, вся в мотивах сонат.

Нина Васильевна слышит эти строки и отступает назад. Спиной натыкается на дверь своей квартиры, съезжает по двери вниз, прикрывает лицо руками и принимается плакать

А потом отдавалась, отдавалась грозово, До восхода рабыней проспала госпожа… Это было у моря, где волна бирюзова, Где ажурная пена и соната пажа.

И ты теряешь сознание…

* * *

Ты так никогда и не узнаешь у сына, почему по всем предметам он не успевал делать домашние задания, а по литературе и русскому – запросто.

Это навсегда так и останется на уровне подозрений и косвенных доказательств.

Это навсегда останется только его тайной.

Но как бы там ни было, а после всего случившегося школьная успеваемость твоего сына налаживается.

Тогда в подъезде тебя откачали…

Бригада "скорой помощи" прибывает вовремя, и всё обходится.

Через три месяца Силантьеву Нину Васильевну суд приговаривает к трём годам лишения свободы за умышленное причинение тяжкого вреда.

На суде её адвокат говорит, что в течение последних месяцев в районе, где живёт обвиняемая, было несколько случаев изнасилований…

Адвокат говорит, именно поэтому обвиняемая стала носить с собой нож.

Он говорит, что обвиняемая просто посчитала тебя вероятным насильником и не совладала с собственным страхом…

Суд принимает всё это во внимание и выносит свой вердикт.

На три года гражданку Силантьеву отправляют в шестую нижнетагильскую колонию для отбывания установленного наказания.

Конечно же, ты будешь её помнить.

Да и она наверняка тебя тоже…