Включи мое сердце на «пять»

«Что можно сказать об умершей 25-летней девушке? Что она была красивой и умной? Что она любила Моцарта, Баха и “Битлз”? И меня?»

Оливер произнес эти слова в самом начале фильма. Тогда они показались нелепыми – не может быть, чтобы тебе нечего было сказать о человеке, который прожил всего четверть века, а затем умер.

Наверняка есть что-то еще!

Как ее звали?

Где она жила?

Какой результат она показала в Великой Игре с Нулевой Суммой?

Почему она умерла такой молодой?

Может, ее убил наиболее вероятный подозреваемый – автомобиль?

И все-таки в тот вечер я понял, что полностью согласен с Оливером.

Добавить было нечего.

За сто минут старый фильм поведал нам все, что вообще можно сказать о жизни человека.

Тем не менее всю дорогу до Ипсиланти я думал про Оливера и Дженни.

* * *

На следующей консультации доктор Глунденстейн спросил меня про фильм. Я не знал, с чего начать, но потом мне в голову пришла мысль.

– Что можно сказать об умершей 25-летней девушке? – спросил я его. – Что она была красивой и умной…

Доктор Глунденстейн меня прервал. Он уже видел этот фильм и хотел узнать, испытал ли я какие-либо чувства в ходе просмотра.

Я заверил его в том, что нет.

Ведь я же робот.

А роботы ничего не чувствуют.

Затем доктор Глунденстейн спросил, не произошло ли во время сеанса что-нибудь необычное. Я рассказал ему про слезы, которые я выделил, и объяснил, что их, наверное, вызвало воздействие сильного моющего средства.

Но доктор Глунденстейн раскрыл мне секрет: он меня обманул!

Он провел слепой эксперимент!

В ходе слепого эксперимента от подопытного скрывают важную информацию, чтобы его ожидания не повлияли на результат.

Слепые эксперименты – лучший метод научных исследований!

Информация, которую я не знал, относилась к типу просмотренного мной фильма.

Это был один из тех фильмов, которые называют «слезовыжимательными».

То есть он рассчитан на то, чтобы пробуждать в людях чувства – настолько сильные и душераздирающие, что они заставляют людей плакать!

Я почувствовал, что мои микросхемы перегреваются. Роботы не должны плакать! Однако отвергать результаты слепого эксперимента только потому, что они не согласуются с твоими предположениями, – это в высшей степени ненаучно!

Какой ужасный выбор!

10/10 я не хотел признавать, что я плакал, и не хотел быть крайне ненаучным!

А затем доктор Глунденстейн спросил, чему равно мое уменьшающееся число в данный момент.

Ох!

Оно погрузилось так глубоко в мое облако чисел, что мне пришлось его искать!

И поскольку оно, вероятно, оказалось там именно потому, что я плакал, это было еще одно доказательство в пользу теории доктора Глунденстейна. Значит, мое уменьшающееся число появилось под действием чувств!

Но подождите!

В эксперименте доктора Глунденстейна n=1!

А «n=1» – это старая, но поистине уморительно смешная шутка роботов.

А все потому, что «n» означает число подопытных, которые участвуют в эксперименте. И если число подопытных равно одному, то результаты эксперимента с таким же успехом могут представлять собой как надежные данные, так и случайно выбранные числа. n=1!

Ха!

Тем не менее, когда доктор Глунденстейн спросил, готов ли я смотреть по одному старому фильму в неделю и встречаться с ним по четвергам, я согласился. Ведь он человеческий врач, а я запрограммирован выполнять все его разумные инструкции.

Даже если n=1!

Перед тем как уйти, я спросил доктора Глунденстейна, почему в моем облаке застряли слова Оливера. Не думает ли он, что они теперь станут столь же проблемными и постоянными, как и уменьшающееся число?

Доктор Глунденстейн объяснил, что они – пример повествовательной модели под названием «предзнаменование». Поскольку Оливер говорит о Дженни в прошлом времени, мы понимаем, что с ней случится нечто ужасное. Это привлекает наше внимание, заставляет нас гадать, и в результате смерть Дженни из просто печального события превращается в событие, вызывающее катарсис.

Слово «катарсис» не входило в мой базовый комплект словарей разговорной и стоматологической лексики. Тогда доктор Глунденстейн объяснил, что «катарсис» – это процесс переживания сильных или подавленных чувств и, следовательно, освобождения от них. Я ответил, что этот термин следовало бы включить в базовый словарь стоматолога! Ведь стоматологу не раз пригодится фраза: «Я собираюсь удалить ваши зубы мудрости. Связанные с этим переживания вызовут у вас сильный катарсис!»

Доктор Глунденстейн уточнил, что катарсис похож на плач, но ты плачешь не от боли, а от чувств.

Я объяснил, что катарсис и в этом смысле имеет много общего с удалением зубов мудрости – по крайней мере, в том, что касается плача!

Ха!

Шутки про стоматологию – супер!

ИПСИЛАНТИ, АВТОБУСНАЯ ОСТАНОВКА, ВЕЧЕР, МОНТАЖ

Джаред ждет на остановке, а затем садится в АВТОМАТИЧЕСКИЙ АВТОБУС.