Наследник императора

– На Капри? Но почему он уехал, если должен быть здесь?

Мальчик пожал плечами и побежал за финиками, которые бесплатно раздавали народу.

– О, халява, – сказал Антиох и тоже хотел побежать, но Аристон остановил его.

– Уходим отсюда, – сказал Аристон и быстрым шагом направился прочь с площади.

– Куда? – Возмутился Антиох. – Мы только пришли! Давай повеселимся, Аристон.

– Не сейчас, Антиох! – Грубо ответил Аристон и ускорил свой шаг.

Он чувствовал, что что-то скоро должно произойти. Что-то плохое. Непоправимое. Разумеется, он мог бы сначала поехать к Киссе и своему ребёнку, наконец увидев его. Но он этого не сделал. Возможно, Кисса сейчас на триумфе, – думал он. И отчего-то он знал, что с ней всё сейчас хорошо. Что нельзя сказать об императоре. Недавние сны заставляли невольно беспокоиться.

Эмилий не взял с собой преторианцев. Только Квинт поехал с ним. Хоть август и запретил ему. Квинт должен был присутствовать на триумфе, это и его победа тоже. Но он не мог оставить августа одного. Это было по своей природе настоящим предательством.

В старом дворце тирана Тиберия, было очень мало прислуги. Один повар и несколько рабов. Из охраны был всего лишь центурион. Квинт подозревал, что Эмилий что-то задумал, поэтому не покидал императора ни на секунду.

Однажды, император проснулся к полудню и задумался. Он сидел на ложе и смотрел в окно.

– Какая прекрасная сегодня погода, – сказал император и улыбнулся за столь длительное время. – Птицы поют, солнце светит, деревья шумят. А там, внизу, жужжат пчёлы, стрекочут цикады…летают бабочки. Все давно проснулись и начали новый день. Они живут и не думают о будущем. Живут настоящим. И они счастливы. Все счастливы.

Эмилий накинул одну-единственную белоснежную тонкую тунику и свои неизменные сапоги. Затем вышел в коридор. На стороже стоял бессменный Квинт.

Император замер.

– Август? – Осторожно спросил Квинт.

– Слышишь? – Вопросом на вопрос ответил Эмилий и улыбнулся. Молодые рабыни бегали и смеялись в атриуме. – Это звуки счастья.

– Я рад, что переезд на Капри пошёл вам на пользу, – сказал центурион Квинт. – За столь длительное время, вы снова улыбаетесь.

– Потому что сегодня самый лучший день в моей жизни, Квинт, – ответил император.

Квинт вопросительно посмотрел на своего повелителя.

– Мне снился чудесный сон, – пояснил император, а затем шёпотом добавил: – там был Аристон.

Эмилий рассмеялся и побежал вниз играть с рабами.

Ценутрион умилённо улыбнулся и вздохнул. Наконец-то император излечился от скорби и снова счастлив. Для него Эмилий был как сын. И он точно так же, как и мать Эмилия, заботился о нём и радел о его счастье.

После плотного обеда, Эмилий долго ещё гулял по саду. Квинт был всё время рядом.

– Знаешь, Квинт, – сказал Эмилий, остановившись. Он поднял голову вверх и зажмурился от солнца. – Мы редко смотрим на небо. Не замечаем, какое оно красивое, волшебное…Бесконечное. Мне иногда кажется, что небо – это огромный океан. Если улететь наверх, ты утонишь. А из-за сильного ветра вода не затопляет нас. Потому что наверху, мне кажется, ветер намного сильнее, чем внизу. Глянь, Квинт. Видишь, как ветер гонит облачные корабли по небу? Ещё хочу кое-что узнать, а облака тяжёлые? Вдруг, это и вправду корабли? А мы видим лишь их дно? А может, это зеркальное отражение нашего мира? Или всё же…наш мир представляет не шар, а обруч?

– Принцепс, – сказал Квинт. – Мне кажется, небо – это пелена, которая закрывает от нас дворец Юпитера. Не думаю, что всё так сложно, как вы полагаете.

– А что тогда представляют собой звёзды? Быть может, это души умерших? Смотрят на нас…Аристон тоже смотрит на меня?

Квинт помрачнел от напоминания о наследнике престола.

– Разумеется, – ответил Квинт. – И он хочет, чтобы вы были счастливы.

Эмилий смущённо улыбнулся и покраснел, словно подросток. Он ещё раз посмотрел на небо и помахал рукой.

– Он не умер, – прошептал император.

«Скоро мы встретимся с тобой, Аристон.»

Корабль довёз Аристона и Антиоха до острова. Пришлось долго уговаривать капитана судна увезти их за 20 денариев. Но с помощью дара убеждения Антиоха, капитан всё же согласился.

Ветер был сильным и корабль быстро доплыл до пункта назначения. Солнце уже садилось за горизонт. Аристон должен был найти императора ещё до наступления темноты.

Антиох еле успевал за своим другом. Он бежал по склону ко дворцу Тиберия. Разумеется, он не знал, как он выглядит, но сердце подсказывало, что он на правильном пути.

– Куда мы так бежим? – Спросил запыхавшийся Антиох.

– Император, – сказал Аристон. – Мне кажется он в беде.

– Мне тоже много чего кажется, – пробурчал Антиох. – Например, что ты сошёл с ума.

– Если ты устал, можешь остаться здесь и ждать меня.

– Ну уж нет! Я иду с тобой, и точка!

Небо стало пурпурно-красным, солнце уходило за горизонт. Ветер стих. Птицы отчего-то тоже не пели. Словно весь мир замер в ожидании чего-то важного.

«Я найду тебя, Эмилий. Только не уходи.»

Эмилий никуда и не уходил. Весь день он пробыл на прогулке и в конце подошёл к обрыву, чтобы полюбоваться закатом.

– Когда–то, возможно, под этим самым деревом, император Тиберий сидел и смотрел, как какой-нибудь рыбак, который ловил здесь рыбу, прыгает со скалы.

– Да, – подтвердил Квинт. – Император Тиберий был безумным тираном.

– А я тоже безумный тиран? – Спросил неожиданно Эмилий и посмотрел на Квинта.

– Возможно, вы и безумный, как многие считают. Но эта безумность вам придаёт особую привлекательность. Это ваше достоинство. Что же касается правления – то вы никогда не были и не будете тираном. Я знаю вас с рождения. У вас доброе сердце, и вы всегда ставили превыше всего свои нравственные принципы.

– Ты хороший человек, Квинт, – сказал император. – Был бы славным монархом…Намного лучше меня. Тебя бы история запомнила, а меня предаст забвению.

Император поднялся на ноги и посмотрел на Квинта. Центурион хотел начать возражать ему, но Эмилий оборвал его жестом руки. Набрав лёгкие воздуха, он ринулся вперёд, к самому обрыву.

– Император, нет! – Крикнул Квинт и побежал за ним.

Но на самом краю Эмилий остановился. Центурион медленно начал подходить, но император запретил ему приближаться.

– Не подходи ко мне, – сказал он. – Иначе я унесу и тебя в преисподнюю.