Смерть – дело неизбежное

Дознаватель через местного проводника без шума и угроз раз за разом задавал вопросы Тимуру, стараясь сбить того с толку и заставить разболтать лишнее. Тимур это понимал и отвечал настолько правдиво, насколько мог, что не укрылось от допрашивающего. Стоя сбоку от сидящего на стуле Тимура, он подал знак рукой людям в фартуках. При этом проводник из Сафи посерьёзнел лицом и неосознанно сделал шаг назад, очевидно, зная, что сейчас будет. Мастера заплечных дел молча подошли к Тимуру. Один из них ухватил его голову руками, надёжно её зафиксировав, а второй, ухватив левой рукой левое ухо Тимура, быстрым движением правой руки ножом отрезал ушную раковину. Это было неожиданно и очень больно!!! Тимур кричал, из глаз его брызнули слезы, причём, больше от страха, нежели от боли. В общем, ему дали понять всю серьёзность положения.

Дознаватель, подождав, пока Тимур немного успокоится, вновь стал расспрашивать о его делах в Сафи, но теперь Тимур молчал. Он был в панике и не знал, как поступить. Перед ним был сложный выбор: рассказать, кому именно было послание и, скорее всего, и самому подвергнуться смертной казни, и приговорить к ней Джанико, или же вновь начать увиливать и подвергнуться новым пыткам. Дознаватель с пониманием отнёсся к решению этой непростой задачи в голове Тимура и дал тому подумать минут пять, после чего вновь продолжил допрос. Решившись на авось, Тимур попытался увиливать, за что был со знанием дела лишен ногтей на всех пальцах рук. Боже, какая это была боль!!!

Ногти вырывали не спеша, со вкусом. На крики о пощаде внимание не обращали, как и на обещание сейчас же рассказать всю правду. Пока все десять ногтей не были удалены палачами, допрос не продолжался. Дав Тимуру пять минут на то, чтобы собраться с мыслями, дознаватель продолжил допрос и, наконец, услышал то, что требовалось. Тимур, изнемогая не только от боли в пальцах рук и месте, где когда-то было его левое ухо, но теперь и от нестерпимой головной боли, рассказал о тайной встрече с принцессой и о её письме, которое было доставлено господину Кобалия. Даже пришлось продиктовать, вернее, объяснить, как правильно написать адрес Джанико. Похоже, ему тоже будет кранты.

Теперь дознаватель был удовлетворён, он получил всю необходимую ему информацию от Тимура.

– Я с ним закончил, – кивнул он палачам и вышел из пыточной.

Вслед за ним, не желая более тут оставаться, вышел и местный проводник. Окончание экзекуции облегчения Тимуру не приносило. Часть ещё незатуманенного болью сознания понимала – это конец. Так и оказалось. Без лишнего шума и боли, один из палачей взял Тимура за волосы, удерживая его голову в правильном положении, и сделал быстрый профессиональный укол в ухо кинжалом с длинным, узким и обоюдоострым лезвием.

Смерть наступила почти мгновенно.

Глава третья

– Тимур! – услышал сквозь сон Тимур…

…и, резко распахнув глаза, он закричал от ужаса. Сердце бешено колотилось, его прошиб пот, все похмельные симптомы словно ветром сдуло. Резко сев на диване, Тимур судорожно схватился за своё отсутствующее ухо, и обнаружил его на месте. И тут до него дошло, что он у себя дома, и он – живой!

У Тимура словно гора с плеч свалилась. Уже более спокойно он стал осматривать пальцы своих рук, чтобы увидеть на них ногти. Да, всё было на месте. Аллилуйя!

– Тиму-ур! – снова раздалось под окнами, но он проигнорировал того, кто его звал.

Вместо этого он вспомнил последние секунды своей предыдущей жизни и содрогнулся, его затошнило.

«Твою мать! Никакой это не сон, а самая настоящая реальность!» – с ужасом подумал проводник.

– Тиму-уур! – очередной раз донеслось с улицы.

Резко встав с дивана, Тимур тут же приземлился на него снова из-за головокружения. Последствия алкогольного отравления из его предыдущей жизни хоть и исчезли, но даром не прошли.

– Скля-ааро-ооов!!! Тиму-ууур!!! – раздражённый крик с улицы вдруг резко ворвался в сознание Тимура и привел в бешенство.

Кое-как добравшись до окна, он резко распахнул его и тут же получил вместе с ослепительным солнечным светом резь в глазах и порцию сильной головной боли.

– Харе орать! – зло крикнул Тимур в ответ гостю.

– Ты чего? – удивился приятель под окном. – Привет!

– Нет меня! – не дав пригласить себя на пьянку, выпалил Тимур. – Иди и займись… спортом, например!

Он, найдя, куда послать кричащего приятеля, тут же скрылся из вида, закрыв окно, отсекая любые попытки продолжить диалог.

Далеко от закрытого окна он не ушёл, прямо под ним и уселся. Сердце всё ещё бешено колотилось, а мысли набрали невообразимую скорость и имели очень отдалённое направление от идеи опохмелиться.

– Вот, это я попал! – с чувством произнёс Тимур, а потом начал злиться. – Твою мать!!! – крикнул он в сердцах. – Это было ещё хуже, чем удушение от рук этих мудаков из Сафи! Думай, Тимур, думай! – приказал он сам себе, силясь найти решение. – Чёрт! Как успеть спасти Иларию и самому не попасться? Я же нигде не задерживался больше нужного! – он схватился руками за голову. – Надо успокоиться, – тут же прошептал Тимур, понимая, что во взвинченном состоянии он не сможет принять правильное решение. – Так, давай по порядку, – начал он выстраивать логическую цепочку. – Я доставляю послание и меня убивают в итоге. Так? Так, – Тимура передёрнуло. – А на хрена мне доставлять это послание? Да, вообще, не брать его и всё! – в его глазах появился блеск зарождающейся хорошей идеи. – Никуда не ходить, забрать мою голубку прямо из её комнаты и дать дёру, куда подальше! Точно, так и надо сделать.

Ему ещё не приходилось спешно покидать дом Кириллоса, так как ему никогда раньше там не угрожала опасность. Но он знал, что в комнате Иларии есть дверь.

– Хм. И куда же она ведёт? – Тимур попытался вспомнить, что он видел сквозь дверь в комнату Иларии, но не смог. – И почему я не рассмотрел, как следует? Болван! – выпалил он и стукнул себя по лбу ладонью.

Итак, Иларию можно попробовать вывести через дверь в её комнате, взяв с собой дополнительный противогаз. Другое дело, что на пути могут оказаться миры, где им в принципе не пройти.

Попробовать воспользоваться ещё какой дверью в доме Кириллоса? Не самая лучшая затея, но на фоне перспективы вновь оказаться заколотым или быть задушенным – это такая малость, ей богу!

Тимур утвердил новый план. Обдумав детали, он осторожно поднялся с пола и поплёлся в ванную комнату, где привёл себя в порядок, после чего переоделся в чистую походную одежду, взял походную сумку и необходимое оборудование. По пути к Иларии он заскочил в один из мёртвых миров, где взял дополнительный противогаз для девушки на одном из складов проводников. Всё было готово к решающей стадии. На сей раз возбуждение было подавлено суровой решимостью и твёрдым намерением избежать общения как с палачами Сафи, так и с их воинами во главе с проводником-следопытом.

И вот она, дверь в комнату Иларии перед ним. Из комнаты доносится её пение. На мгновение Тимур застыл, вспомнив свою прошлую жизнь и события, связанные с девушкой, что сейчас пела в комнате. Как много времени он потратил на, несомненно, увлекательные, но всё же, игры. Как многого он себя в итоге лишил? Не случись этой Временной Петли, понял бы он это? Тимур молча отрицательно покачал головой, отвечая самому себе, и решительно постучал в дверь.

Пение стихло и дверь отворилась. На пороге стояла Илария. Словно в замедленной съёмке, Тимур увидел радостный блеск в её глазах, что она начинает открывать свой рот, чтобы поздороваться с ним. Быстро подняв свою руку и приложив к её губам свой палец, он остановил Иларию и, решительно наступая на неё, вошёл в комнату и закрыл за собой дверь.

Само собой, Илария удивилась. Она попыталась, обеспокоенная, произнести хоть слово, поинтересоваться, что случилось, но теперь Тимур остановил её долгим поцелуем, и она отбросила попытки заговорить. Ошибочно полагая, что Тимура распирает желание овладеть ею, она охотно и страстно отвечала на его поцелуи и даже сделала попытку шагнуть назад в сторону её кровати, увлекая за собой и Тимура, но он твёрдо стоял на своём месте и, перестав её целовать, крепко обнял, всем видом давая понять, что не ради этого он здесь.

– Я так рад тебя видеть, – прошептал Тимур прочувствованным тоном, которого Илария никогда от него раньше не слышала.

Что-то глубокое, основательное звучало в этом голосе, в этой фразе. Девушка подняла на него глаза, так как подобное поведение и глубину чувств Тимур никогда не выказывал. Качественные перемены в Тимуре были отмечены девушкой, она почувствовала, что он её по-настоящему любит. Как истинная женщина, она сочла за благо сейчас не расспрашивать Тимура, а просто довериться ему и радоваться их встрече.

– Илария, скажи, – произнёс Тимур. – Ты сильно меня любишь? – он почувствовал, как что-то сдавило его грудную клетку, и сердце тут было не при чём.

– Конечно, – искренне ответила девушка, и вновь подавила в себе острое желание расспросить Тимура о случившемся, ведь он был, просто, сам на себя не похож!

– Что, «конечно»? – нахмурился Тимур.

– Конечно, я тебя сильно люблю, люблю больше жизни, – улыбнулась Илария и провела по щеке Тимура своими пальцами.

– Ты мне веришь? – последовал новый вопрос.

– Верю, – коротко ответила Илария, но на сей раз одна её бровь вопросительно взлетела вверх.

– Полностью доверяешь?

Последовала пауза. Илария поняла, что назревает что-то нехорошее. Тимур же воспринял заминку с ответом со стороны девушки по-своему, и его бросило в жар, лицо его покраснело, а сердце забилось быстрее.

– Я тебе полностью доверяю, – поспешила успокоить своего любимого Илария, видя, как он заволновался от её молчания. – Я готова доверить тебе свою жизнь.

– Хорошо, – с облегчением произнёс Тимур и почувствовал усталость.

Он оглянулся на входную дверь в комнату Иларии, рассматривая пути, идущие от неё. Три пути – не густо. Один из путей вёл в кромешную тьму. Одному богу известно, что там за дверью. Идти этим путём – самоубийство. Второй путь вёл в какую-то деревню, находящуюся в пустынном регионе. Как раз сейчас, в вечерних сумерках была видна начинающаяся песчаная буря. Как говорится, удовольствия мало будет. Третий путь выглядел привлекательнее всего. Это был некий современный город, мало чем отличающийся от тех, в которых привык жить сам Тимур. И как удачно: именно туда был сейчас путь активен. Мешкать было нельзя. Чем скорее Тимур уведёт Иларию из Сафи, тем дальше они смогут оказаться прежде, чем Кириллос всё поймёт. Сначала хозяин Иларии подумает, что она где-то задержалась. И будет ждать. Потом начнёт её искать и, естественно не найдёт. И тогда он заподозрит Тимура. Интересно, пошлёт он за ними погоню? Илария была его собственностью и очень удачной рабыней, обеспечивающей, через Тимура, определённое положение среди знати его мира, но у самого Кириллоса не было возможности преследовать беглянку, а на просьбу помочь с этим делом… да, скорее всего, он получит отказ во дворце: проводники идут нарасхват.

– Мы с тобой сейчас покинем твой мир и уйдём в другой, – прошептал Тимур своей девушке на ухо так, чтобы никто кроме неё не мог ничего услышать.

Илария, от неожиданности, отпрянула и испуганно посмотрела на Тимура. Рабов, осмелившихся сбежать от своего господина, редко оставляли в живых. А те, кого оставляли в живых, проживали остаток своей жизни в очень плачевном состоянии. Самое безобидное, что могло ожидать Иларию после побега, так это то, что ей могли сделать глубокие надрезы на ступнях и засыпать туда мелко порезанный конский волос и оставить ноги в таком состоянии заживать. После этой процедуры человек больше никогда не сможет нормально ходить, он, с каждым шагом, будет испытывать сильную боль, наступая на стопу. Но такое безобидное, как здесь считалось, наказание применяли чаще для детей, и Иларии не стоило на это надеяться. И всё же, не смотря на жуткий страх перед наказанием за побег, Илария действительно, любила, верила и доверяла Тимуру. Он был проводником, он знает гораздо больше, и его безрассудное с виду предложение сбежать от господина было не беспричинное.

– Хорошо, – едва слышно прошептала она, задрожав от волнения.

– Не бойся, – попытался успокоить её Тимур, чувствуя её дрожь. – Хуже быть уже не может.

Илария верила ему, но не понимала, что именно он имел в виду, говоря такие странные слова. Она-то не была во Временной Петле в отличие от Тимура.