Мистический блеск янтаря

– Слушай, как ты смотришь на то, чтобы посмотреть какой-нибудь фильм? – предложила я.

– Положительно, – захлопала в ладоши Мона.

Так у нас и прошёл весь вечер, за просмотром фильмов. Около десяти часов позвонила мама и сказала, что скорее всего она останется на ночную смену. Я сначала запаниковала, потому что мне совсем не нравилось, что мы остаёмся ночью одни дома. Но затем успокоилась, так как вспомнила, что Кристофер поставил защиту, а это значит – мы в полной безопасности.

*********

Воскресенье пролетело незаметно быстро и весело. Мона провела весь день у меня, мы много разговаривали, много смеялись, ели много сладостей и смотрели много фильмов. Мама, к моему большому удивлению провела весь день дома. Если честно, не могу вспомнить, когда она была в выходной день дома.

Глава 5

Утром меня разбудила Мона.

– Вставай, засоня, – трясла она меня за плечо. – Мы опаздываем, позавтракать не удастся, перехватим что-нибудь в кафетерии.

– Проспали, просто отлично, – пробурчала я.

– Ой не бурчи, Мел, лучше быстрее собирайся.

Наспех собравшись, мы поспешили на пары. Через десять минут мы уже сидели в аудитории. Эрика пока нигде не наблюдалось и этот факт очень радовал. Может он сегодня не придёт? Но этому было не суждено сбыться. Он не спеша поднимался по ступенькам к своему месту, при этом не сводил с меня глаз. И как он не споткнулся и не растянулся на ступеньках? Вот это было бы зрелище. Подойдя к своему столу, он повернулся в мою сторону и послал воздушный поцелуй. Я лишь презрительно посмотрела на него и отвернулась.

– Денёк обещает быть очень интересным, – захихикала Мона.

– Вынуждена с тобой не согласиться, ничего интерecного я не вижу. Он будет целый день мотать мне нервы. И этому не настанет конец, если я не придумаю как выпутаться из этой истории. Что-то мне подсказывает, легко я не отделаюсь.

– Мы обязателно найдём выход, – уже абсолютно серьёзно сказала подруга. – Из любой ситуации есть выход, даже, если на первый взгляд его совсем не видно.

Слова подруги меня заметно ободрили. Вместе мы справимся.

В аудоторию зашёл профессор и все мигом замолчали. Эрик повернулся в мою сторону и очень недобро улыбнулся. От его улыбки меня пробрала дрожь. В следующее мгновение он поднял руку, вытянул её перед собой и щёлнул пальцами. В полном недоумении я следила за его движениями и далеко не сразу заметила, как наступила полная тишина. Профессор перестал говорить, смолкли перешёптывания студентов. Повернувшись к Моне я потеряла дар речи. Подруга застыла с улыбкой на лице, её взгляд был устремлён в мою сторону, видимо она хотела сказать мне что-то. Я переместила взгляд вниз, двумя рядами ниже, где обычно сидели самые шумные однокурссники, но и они застыли на месте. Никто не разговаривал, не смеялся. Но как такое возможно? Я сплю и мне снится кошмар? Я ущипнула себя за руку и неожиданно для себя ойкнула от боли. Значит я не сплю. Разве может такое происходить на яву? Сомневаюсь. Почему все застыли, а я нет? Вдруг кто-то кашлянул. Подпрыгнув от неожиданности, я перевела взгляд в сторону, откуда доносилось покашливание и пришла в ещё более сильное оцепенение. На меня смотрели тёмно синие глаза. И тут я поняла, что здесь происходит. Это дело рук Эрика. И как я сразу не догадалась? В принципе понятно почему. Наоми не говорила о таких способностях. Видимо даже она не знает всего. А это означает, что нужно постоянно быть на чеку. Всё это время я не сводила глаз с Эрика, даже старалась лишний раз не моргать. Пора делать ноги отсюда, пока он не напал на меня. Он прямо-таки сверлил меня глазами. Затем он медленно встал и направился ко мне. Его губы растянулись в самодовольной улыбке и это не предвещало ничего хорошего.

– Стой где стоишь, – предупредила я.

Я старалась держать себя в руках и не показывать ему, что я напугана, но мой голос предательски дрожал.

– И не подумаю, – продолжал приближаться он.

– Я знаю кто ты, Эрик, я знаю абсолютно всё.

Он и бровью не повёл. Казалось, что он уже осведомлён.

– Видимо постаралась наша дорогая Наоми, – медленно протянул Эрик. – Она совсем не умеет даржать язык за зубами. Может стоит подкоротить её длинный язычок? Как ты думаешь?

Он злобно рассмеялся и приблизился к моему столу практически вплотную. Я вжалась в спинку стула.

– Только посмей её тронуть и ты пожалеешь, – дрожащим голосом сказала я.

– Мелинда, милая моя, и что же ты мне сделаешь? – улыбнулся он во все тридцать два зуба.

Мне так и хотелось стереть эту самодовольную улыбку с его лица.

– Ты же знаешь, что ты совершенно бессильна, – продолжил он. – Ой, только не говори, что Крис поможет тебе. Не смеши пожалуйста, ладно?

Неужели он ещё и мысли читать умеет? Хотя скорее всего это совпадение.

– Эрик, то, что ты хочешь сделать – это беcчеловечно, – осторожно начала я подготавливать почву. – Я уверена, мы сможем договориться. Должен быть другой путь, другие варианты.

Он снова засмеялся. От его смеха становилось не по себе. Никогда не слышала такого ужасающего смеха.

– Перестань меня смешить. Беcчеловечно? Естественно. Я же не человек, хотя в принципе наполовину человек, но когда дело касается семьи, волчья половина преобладает. Другой путь и варианты? Милая моя, мы не станем ждать неизвестно сколько времени. Заруби себе это на носу, я возьму то, что принадлежит мне по праву, хочешь ты этого или нет. Ты обещана мне.

– То, что принадлежит тебе по праву? – яростно закричала я. – По какому праву? Кто дал тебе это право, право распоряжаться человеческими душами и судьбами? Моя сумасшедшая прабабушка?

Он молча смотрел на меня. И о чудо, он не улыбался. Не знаю что это означает, но мне так больше нравилось. У меня уже не было сил лицезреть его наглую улыбочку. Может мне всё-таки удастся достучаться до него?

– Послушай, Эрик, я знаю, что ты хороший, я знаю, что твоя семья и ты в том числе не нападаете не людей.

– Никто не собирается нападать. Я собираюсь обратить тебя, чтобы ты помогала нам и принадлежала только мне. Когда я обращу тебя, ты и думать забудешь о Кристофере, для тебя буду существовать только я.

Резко вспомнив слова Наоми о Кристофере и моих чувствах к нему, я поспешила опровергнуть его слова.

– О чём ты? – невинно спросила я. – Мне не нужен Кристофер, я его совсем не знаю.

– Не делай из меня дурака.

– Хочешь верь, хочешь нет, мне без разницы, – равнодушно ответила я. – Не собираюсь доказывать правду.

Я посмотрела ему в глаза и ужаснулась. Его и без того тёмно синие глаза стали ещё темнее и выглядели практически чёрными. Он явно очень сильно злился и прекрасно понимал, что я вру. А что мне оставалось делать? Не говорить же ему, что я на самом деле что-то чувстую к Кристоферу. Стоит признаться и я уверена, что полетят головы.

– В общем, будь готова к нашей встрече в следующее полнолуние, – сказал он и вернулся на своё место.

Он сел за стол и вновь щёлкнул пальцами. Послышались шёпот и тихий смех. Профессор спокойно продолжал лекцию. Выглядело всё так, будто ничего не происходило. Сказать, что я прибывала в шоке, значит ничего не сказать. С каждым днём я открываю всё новые и новые способности Эрика. Осталось ещё только узнать, что он умеет читать мысли. Если это на самом деле так, я не сильно удивлюсь. Чувствую я, что не будет мне спасения от Эрика Миллера.

– Земля вызывает Мелинду, – вернула меня из моих мыслей Мона.

– Что прости? – встряхнула я головой.

– Я говорю, что после занятий пойдём к тебе.

– Конечно. Будем усиленно думать, пока что-нибудь не придумаем. А ещё я расскажу тебе такое, от чего ты будешь в шоке или в ужасе, решать тебе.

Она вопросително посмотрела на меня.

– Потом, Мона, я не хочу, чтобы нас кто-нибудь услышал в особенности вон тот господин с тёмно синими глазами. Бьюсь об заклад, он может слышать о чём говорят, даже на очень большом расстоянии. И я не очень-то удивлюсь, если однажды найду его у себя в доме, несмотря на защиту, которую установил Кристофер. Приём, приём, Эрик, ты меня слышишь? Кристофер поставил на моём доме защиту.

Я поймала на себе взгляд подруги, она смотрела на меня как на умолишённую. И я её не виню. Сказала я сейчас явно лишнее и видок скорее всего был у меня ещё тот, потому что я вся кипела от злости и не знала куда деться от своей беспомощности.

– Может ты уже наконец скажешь, что я проспустила? – настаивала Мона.