Чудесная свеча

Когда Франческа узнала об этом, она впервые высказала Раньеро то, что её мучило, и попросила его не унижать тот род, к которому она принадлежит. Раньеро страшно рассердился: он ожидал, что она будет восхвалять его за этот подвиг.

– Я давно заметил, что ты не радуешься моим успехам, а думаешь только о своей родне, – заявил он.

– Я думаю совсем о другом, – с грустью сказала Франческа. – И это другое – моя любовь. Я не знаю, что станет с ней, если ты будешь и дальше так поступать.

С этого времени они часто ссорились, так как Раньеро продолжал делать то, что глубоко печалило Франческу.

В мастерской Раньеро был подмастерье, тщедушный и хромой. Он любил Франческу ещё тогда, когда она жила в доме отца, и продолжал любить её и после замужества. Раньеро, знавший об этом, частенько потешался над ним, особенно когда они все вместе сидели за столом. В конце концов, несчастный, не в силах выносить насмешек в присутствии Франчески, кинулся однажды на Раньеро с кулаками. Но тот только презрительно усмехнулся и ногой отшвырнул его в сторону. Бедняга не смог пережить такого унижения и повесился.

К тому времени, когда это случилось, Раньеро и Франческа прожили вместе около года. Франческе по-прежнему её любовь представлялась в виде блестящей, драгоценной ткани, но теперь, увы, обрезанной со всех сторон. Осталась едва ли половина того, что было вначале.

Увидев это, молодая женщина испугалась и подумала: «Если я ещё хотя бы год останусь с Раньеро, он окончательно уничтожит мою любовь. И тогда я стану настолько же несчастна, насколько до сих пор была счастлива».

Она решила покинуть дом Раньеро и вернуться к своему отцу, чтобы никогда не наступил тот день, когда она возненавидит мужа так же сильно, как ещё и теперь любила его.

Джакопо Уберти, как и все его подмастерья, сидел за своим ткацким станом и работал. Увидев входящую в его дом Франческу, он подумал: «Наконец-то случилось то, чего я давно ждал» – и радушно приветствовал свою дочь. Он тотчас же велел своим людям прекратить работу, вооружиться и запереть дом.

Затем Джакопо отправился к Раньеро. Он застал его в мастерской.

– Моя дочь вернулась сегодня ко мне и просила позволения жить снова под моим кровом, – сказал он своему зятю. – Надеюсь, что ты, как обещал когда-то, не станешь принуждать её возвратиться.

Раньеро отнёсся к случившему не особенно серьёзно и ответил спокойно:

– Если б я даже и не давал тебе никакого обещания, я не стал бы требовать обратно женщину, не желающую быть моей.

Он знал, как сильно любит его Франческа, и говорил себе: «Ещё вечер не наступит, как она снова будет здесь».

Но Франческа не явилась ни в тот день, ни на следующий.

На третий день Раньеро вышел из дому и пустился в погоню за двумя разбойниками, давно уже беспокоившими флорентийских купцов. Он догнал их, связал и привёл во Флоренцию.

Два-три дня он просидел спокойно, дожидаясь, когда об этом его подвиге станет известно всему городу. Но вышло не так, как он надеялся, – его удальство не вернуло ему Франческу.

Закон позволял Раньеро принудить Франческу вернуться в его дом, – и ему очень хотелось бы этого, – но как быть с данным им обещанием? Жить же в одном городе с женой, которая его покинула, ему казалось постыдным, и он уехал из Флоренции.

Сначала Раньеро нанялся в солдаты, а вскоре сам сделался предводителем отряда наёмников. Он участвовал во многих битвах, служил многим государям и приобрёл большую известность как военачальник. Сбылось всё, о чём он когда-то мечтал: император посвятил его в рыцари, он стал наконец вельможей.

Уезжая из Флоренции, он дал обет пред статуей святой Мадонны в соборе присылать в дар Пресвятой Деве всё самое дорогое и самое прекрасное, что добудет в бою. И действительно, у подножия этой статуи постоянно можно было видеть драгоценные приношения Раньеро.

Раньеро знал таким образом, что подвиги его известны в родном городе, и удивлялся, почему Франческа дель Уберти не возвращается к нему – ведь он достиг так многого.

В это время немало рыцарей по призыву Папы приняли участие в Крестовом походе за освобождение Гроба Господня. Среди них был и Раньеро. Взяв крест, он отправился на Восток. Раньеро надеялся завоевать себе там замки и владения и главное – совершить такие блистательные подвиги, что Франческа снова полюбит его и вернётся к нему.

В ночь после взятия Иерусалима в лагере крестоносцев, раскинувшемся у стен города, царило бурное веселье. Почти в каждом шатре поднимались кубки с вином и далеко вокруг разносились громкие крики и раскаты хохота.

Но пожалуй, особенно шумное пирование шло в шатре Раньеро ди Раниери. Вино лилось рекой. Слуги едва успевали наполнять кубки.

И то сказать: у Раньеро, более чем у кого-либо, был повод праздновать победу, потому что в этот день он отличился, как никогда. Утром, при взятии Иерусалима приступом, он первым, рядом с Готфридом Бульонским, ступил на городские стены и вечером перед всем войском его чествовали за храбрость.