Рассеивая сумрак. Лекарь из трущоб

– Не думаю, что впереди нас ждет опасность, Инра.

– С чего вы взяли? – хмуро отозвался Усли, уже успевший перебинтовать свое плечо. Он то и дело придерживался за него и, очевидно, переживал.

– Хм… Интуиция? – легкомысленно бросил Галан.

С очередной краткой улыбкой он, не задумываясь, руками развел ветки кустарников и шагнул вперед. Небольшая зеленая поляна примыкала к скале, где темнел крохотный проход. Взрослый человек мог войти в него, лишь согнувшись в три погибели.

Что-то странное продолжало витать в воздухе. Галан полностью отдался моменту, как завороженный следуя к зияющей в камне дыре.

– Видимо, кто-то устроил привал… – протянул учитель, заметив, как сверкают отблески света на траве. Что-то в пещере вызывало редкие вспышки, подобные искрам от костра. Но разве в такой маленькой пещерке можно разжечь огонь? Или там нашел убежище арцент?

Ученики тихо брели следом. После нападения на Усли все были настороже и изрядно выбились из сил.

Не желая терять ни секунды, Галан бесстрашно просунул голову в пещеру и обомлел. Подозвав детей ближе, он позволил им тоже заглянуть.

На земле, свернувшись калачиком, лежал грязный и потрепанный ребенок восьми-девяти лет, от которого непрерывно исходили волны темной дэ. Не оставалось никаких сомнений – это был темный сурии невероятной силы, такой, какая иным юным дарованиям и не снилась. Но самым поразительным было даже не это.

Словно ночной фонарь, ребенок был облеплен прекрасными сверкающими созданиями – светочами. Они тихо порхали вокруг, присаживались на его щеки, волосы, спину, рассеивая бесконтрольно испускаемую им энергию. Он был для светочей подобно ложке меда – их манила к себе эта чуждая энергия, с которой они охотно сталкивались. Маленькая пещерка была озарена мягким сиянием, то вспыхивающим, то меркнущим по желанию крохотных насекомых.

– Дети, достаньте свои защитные камни. Я не могу никого из вас отпустить за помощью – в лесу слишком опасно. Отойдите подальше…

– Вы думаете, он нападет? – удивленно переспросил Кинн.

– О нет, это такой же ребенок, как и вы, – покачал головой Галан, но на лбу его пролегла напряженная складка. – Но если вдруг он решит отбиваться, то я не уверен, что смогу вас защитить.

– Что вы имеете в виду?! – громко отозвалась Вильна, вылупив глаза. На нее тут же шикнули, но было поздно.

Ребенок, до этого сладко спавший, моментально вскинул голову и сел. Светочи разлетелись в стороны. Но даже в слабом свечении был виден блеск его холодных голубых глаз.

Темный сурии не думал дважды. Увидев обступивших его незнакомцев, он резко взметнул вверх руку.

– Всем разойтись! – скомандовав, Галан бросился в пещеру и своим телом накрыл незнакомого мальчика.

Ученики разбежались, только Вильна осталась, замерев от ужаса. В тело учителя ударил мощный темный поток – и тот обессиленно свесил голову, а затем, не сдержавшись, отхаркнул на землю кровь.

Мальчик что-то промычал. Казалось, он совсем не мог говорить, и только отшатнулся от близости с незнакомым человеком.

– Тише, я не собираюсь делать тебе больно, только опусти руки… Не надо никого ранить. – Галан во все глаза смотрел на ребенка и активно жестикулировал, а затем обхватил маленькую ладошку пальцами. Все бы ничего, но с руки темного сурии все еще срывалась опасная магия.

Мальчик бессмысленно глядел перед собой. Он не понимал, почему незнакомец так близко и почему не уходит. Обычно все сбегали, стоило им лишь почуять поток его дэ.

Галан же не сдавался. Он обнял малыша, который оказался даже младше, чем его ученики. Думать о том, почему ребенок оказался в лесу один, не было смысла. Все было ясно как день.

– Эй, слышишь? Пойдем с нами. Если не будешь никого обижать, то мы сможем стать друзьями. – Учитель продолжал уговаривать, гладить мальчика по голове и прижимать его к своей груди, словно пряча от внешнего мира.

Ребенок долго молчал, но в какой-то момент испускаемая им энергия сошла на нет, словно иссякла. Галан, скрючившись, выбрался из пещеры, как сокровище, бережно удерживая на руках найденыша. Лицо мальчика, как и ранее, не выражало абсолютно никаких эмоций, было осунувшимся и истощенным.

– Кажется, он уснул. Вот же, мы нашли еще одну головную боль, – сказав это, учитель улыбнулся и направился обратно в лес.

Ученики же сбились в кучу. Они в ужасе смотрели на своего учителя, чье лицо было в крови и черных пятнах. Арцент кое-как ковылял, но продолжал крепко прижимать к себе истощенного ребенка. Истощенного… Возможно, на пороге голодной смерти, но даже в таком состоянии ранившего почетного сурии за какую-то долю мгновения.

Никто из учеников никогда не испытывал настолько сильный природный страх. Как овцы, они сгрудились, следуя за учителем. В ту ночь они поняли, что истинная сила сурии не в его магических способностях, а в опыте и бесстрашии перед неизведанным.

Глава 9

Сон о широтах

Я бы долго скитался в болотах
И блуждал по морозным лесам,
Но я выращен был на широтах,
Что блестели росой по утрам.

– Этот день… отметили черными письменами. Так рассказывал мне старейшина.

– Почему?

– Потому что я родился.

– Разве этого достаточно?

– Да. Старейшина сказал, что отец просил утопить меня.

Говоря это, найденыш не поводил и взглядом. В нем не было ни капли жалости к себе. Он продолжал есть миндальные печенья и облизывать пальцы, запихивая их вместе со сладкими крошками в рот.

Галан вздыхал. Он сидел с мальчиком за одним столом, заняв место напротив. Прошло целых два дня, прежде чем этот маленький дикарь заговорил.

– Скажи… Так как называл тебя старейшина? – в очередной раз попытался узнать Галан, но ребенок только нахмурился и даже прекратил есть.

Мальчик действительно был младше, чем все ученики Галана. Если ему удалось правильно посчитать, то день, «отмеченный черными письменами», был девять лет назад. Когда над континентом пролетала темная комета.

Ту ночь все называли по-разному, но большинство пытались забыть, как лютый кошмар. Звездное затмение оказалось приурочено к прохождению по небу мощного энергетического объекта. Множество событий наложились друг на друга, породив самую жуткую и полную кровопролития ночь за последние десятки лет. Об этом было принято умалчивать, но Галан знал не понаслышке, что многие сурии сошли с ума и устроили резню в родных поселениях.

«Так выходит, что найденыш родился не только в тот же день, но именно ночью во время прохождения кометы над Скиданом? Звучит абсурдно… И этого недостаточно».

– Ты знаешь, кем были твои родители? – упорно расспрашивал учитель, придвигая к ребенку вторую миску миндального печенья.

Они сидели на террасе в обители. Вокруг было пусто, потому что ни один хаванец или ученик не смели даже близко подойти к источнику, порождающему подобный энергетический хаос. Зато было тихо, в округе пели птицы, а ивы склонялись над их столиком, создавая тень.

– Я не видел их. Старейшина сказал, что мой отец – трус, – в очередной раз покачал головой ребенок и запихнул в рот одновременно с десяток печенек. Крошки посыпались вниз. Мальчик, видя это, тут же склонился и… попытался слизать их со столешницы.

Этого Галан уже не выдержал – он поднялся и придержал найденыша за плечи, не позволяя безобразничать.

– Гм… У нас много еды, не стоит так делать… Тогда знаешь ли ты название поселения, которое было ближе всего к вашей со старейшиной обители?

Ребенок замер. Некоторое время он молчал, будто соображая, что он может говорить, а что нет. А затем тихо-тихо прошептал себе под нос:

– Рира.

– Что? Ты уверен? – Галан изумленно распахнул глаза, но затем приобнял мальчика за плечи.