У уха хлопают пули
Выруливая в головы наклон,
В огненном улье
Смотр киллеров (биатлон).
Нет алкоголю, нет никотину,
Нет плотоядности, нет размножению,
Да краскам, да глине
И рычащему пению.
Новые,
Может быть добрые,
Может быть злые,
Независимо от давления и погоды
Не хорошие, не плохие,
Не уроды.
Ночью на кухне пакет шуршит,
За окном скрэтч собачьего лая,
К ступням липнет гашиш.
Через десять лет тебя никто не узнает.
Плавает тополиный пух
Маленькими облаками,
Стройный дух
Освящает пыльцу ками.
Ты станешь мудрее, ты будешь не пьяный,
В анахате треснул шрам
От молока саванны,
Четыре раза пополам.
Волна
Исключительно красоте место уступающий,
Волнорез спасает мгновение
От кадров открывающих
Глазное кровотечение,
Сжимает в руке палач
Голову не успевшего рвануть террориста,
Как брезгливый врач
На конкурсе аутистов.
Ни одной части тела я не отдам,
Хоть и не жадный,
Похожей на нефтяную вышку мадам
Из секты лопающихся баклажанов.
Виднеется в открытом люке
Независимости дно.
Она устала от образа электрической суки,
Но другого ей, к сожалению, не дано.
Под жемчужной аркой
Правее виска,
Её отравили ядом заварки
На ноже из песка.
С двух рук на бегу
Хлещу свинцовыми вениками в кровавой бане,
От ударов волны берегу
Рыбий глаз в тюльпане.
Из окна выливаю воду,
Меня ждут во дворе веснушки,
И, судя по небосводу,
Мы находимся внутри ракушки,
В океанском пении
Колышущихся глыб,
Пролетая со смещением
В паломничестве рыб.
Джессика
В возможные жизни играем,
В возможные грёзы вечного сна,
И в летнюю жару мы редко вспоминаем,
Как мёрзнут руки во все другие года времена.
Солнце кидает в реку с моста
Заката мантра.
Джессику спящей находит в кустах
Дикая Сандра.
Часовой тираннозавр,
Далёкий потомок провидцев французов,
Смотрит грустным взглядом волкодава
На тонущий плот «Медузы».
Эти фильмы похожи на сало,
Гудит неуютный минор.