Милицейская сага

– Арестовать по фуфловому делу? Без доказательств?! – не поверил Тальвинский. – Он что, опять надрался?

– Запаха по телефону не уловил. А насчет доказательств, так не тебе говорить: если уж арестует, так, протрезвев, что-нибудь, да найдет, – Чекин потеребил нос. – Так что отзывай быстренько Мороза из ИВС. Приедет Берестаев – кину ему материал в морду: пусть сам арестовывает. Я в эти игры не играюсь. Пацана вот только – Воронкова – жаль. Они-то, молодые, все эти игрища в перестройку всерьез восприняли. Теперь ею досыта и накормят.

4.

Виталий Мороз покачивался на стуле в кабинете для допросов Изолятора временного задержания и с возрастающим любопытством вглядывался в возбужденного парнишку напротив, одетого в то, в чем задержали: тонкого сукна клетчатый пиджак, алая, явно не из нашенских магазинов рубаха, полированные пластины итальянских ботинок. За два дня валяния в камере все это подмялось и выглядело несвежим. Но парня это, похоже, не смущало. Конечно, волнение и некоторая оторопь проступали. Странно было бы иначе. Но страх, если он и был, тщательно скрывался под самоуверенной манерой держаться. Будто находился он не в зловещем ИВС в ожидании ареста перед человеком, от которого, быть может, зависит судьба, а отчитывал нерадивого подчиненного.

« Без комплексов мальчуган», – подметил Мороз. С уважением и удивлением. Потому что предположить такую силу в коротконогом низкорослом пареньке с круглым, будто головка сыра, личиком победителя школьных олимпиад вряд ли смог бы и хороший психолог.

«Вот на этом Галушкин и прокололся», – сообразил Мороз, вслушиваясь в то, что не говорил, – «гвоздил» Воронков.

– Повторяю в третий раз для дураков: никаких денег за памятники ни у кого не брал и никому не давал. Вот и вся похоронная музыка. Понял, нет? А насчет налогов, если между нами, скажу: пусть честно берут, буду честно платить. Только не захотят честно. Говорю, единая система выстраивается, чтоб лишних выдавить. А лишние получаются все, кроме своих. Вот где засада-то. Я, когда три года назад в это темное предпринимательское дело сунулся – считай, один из первых, – уже, будем говорить, на минное поле шагнул. И то, что на меня теперь наехали, – тоже, скажу, знамение времени. Я ведь поначалу по наивности как думал? Кто оборотистей, тот первым капитал и сколотит. И условия игры предложенные принял. – В каком смысле?

– В том смысле, что за все платил. За регистрации, лицензии, аренды. За все шел и платил «с горкой». Понял, нет? Брали, понятно. Чиновник не может не брать. Он так устроен. И мир вокруг себя так обустраивает, чтоб давали. А потом гляжу: брать – берут, но без удовольствия! Вот загадка, которую разрешил до конца только здесь. Как ваш старпер Галушкин говорит, на ржавом гвозде. – И чего ж ты такого невиданного разрешил?

– А то, что я, и такие, как я, братии этой как нож в горло. Потому что «головка» нынешняя, аппаратная, свой передел под шумок начала. Всю эту перестройку под себе перестраивать. Понял, нет? Свои кооперативы всякие. Нычки, словом, через которые можно приспособиться государственные деньги отсасывать. Будем говорить, тенденция. Я еще с год как почувствовал. Только до конца тогда не прорюхал. У меня ж, понимаешь, договоры всякие с заводами на поставки: там запчасти, материал, то-се. И вдруг – облом. Один за другим отказывают или отсылают к каким-то посредническим кооперативам, где уже две цены. Я ситуацию прокачал, откуда те взялись. И что ты думаешь? Сами же директора при своих предприятиях их и насоздавали: жены, тещи, племянники. Ты понимаешь, какой отсос? Он своему человеку за бесценок сливает дефицитную продукцию. Тот, само собой, втридорога перепродает, даже гайку или пуговицу не приделав. А предприятию назад – дулю. То есть через короткое время те же предприятия без пополнения оборотки начнут проседать. Во какая фишка! Понимаешь, нет? – Воронков вскочил и забегал по камере. – Но этим-то по фигу – они к тому времени упакуются. Конечно, я им теперь лишний. Вот и наезжают: через ментов вроде тебя, через бандюков, через газеты там. Лишь бы поляну очистить. Меня прикроют с вашей помощью, другого кого – кто ж останется? Да те же самые, кто был! – Что ж сам-то в эту систему не встроился, если такой умный? – подначил Мороз.