Свадебный перформанс. Обрядовая механика

• если да, была ли проведена работа над ошибками.

Излом – это 1917 год. Однако революция есть возврат к некоему предыдущему состоянию, откат назад. Но тогда в какое же болото ввергли семью и брак большевики? В какие доисторические времена погрузили семью эти параноики, считая её буржуазным атавизмом, недостойным торжественного обряда?

Отпустило, что называется, только в конце 1940-х годов. Поняли все, насколько нездоровы и что без семьи никуда. Первый Дворец бракосочетания в Ленинграде открыли в 1959-м году, а через год и в Москве. ЦК дало указание: вернуть что-то из обрядов, создать новую советскую свадебную традицию.

На этом-то месте и споткнулись! Увы, не стоило отдавать на откуп чудо воскрешения или сотворения традиции тем, кто не считал молодоженов самостоятельными людьми, как не стоит доверять внесение поправок в Конституцию прыгуньям с шестом, актерам, космонавтам и пианистам. Ленинградские деятели, реанимировав хлеб-соль, включили в текст торжественной регистрации брака пассажи про родителей. Но вместо «оставит отца и мать и прилепится к жене» закрепилась совершенно противоположная риторика: старшему поколению вменялось в обязанность воспитание молодой семьи!

«Творчески работая над усовершенствованием обрядов, мы ввели много новых элементов в церемонию бракосочетания. Теперь по-новому построена официальная часть заключения брачного союза, усилена роль родителей в воспитании молодой семьи, родители новобрачных, в отличие от прежнего, заняли в церемонии одно из ведущих мест».[1 - Справка отдела ЗАГС Исполкома Ленинградского городского Совета депутатов трудящихся в Ленинградский горком КПСС «О роли женщины по внедрению в быт новых обрядов в Ленинграде», 1969, ЦГАИПД СПб.]

Это был крах, как показывает нынешнее состояние дел. Свекрови и тёщи, свёкры и тести, рожденные в послевоенном СССР, разрушили и продолжают разваливать супружеские взаимоотношения внутри множества неокрепших семей. От них просто спасу нет. Включая самый день свадьбы.

Предки же наши, делегируя их полномочия посаженным родителям, сопровождавшим брачащихся к венцу, поступали мудро: невестина половина сидела дома ровно, ритуально подперев рукой подбородок, пока поезд не скрывался за околицей. И их новоиспекаемые родственнички томились в ожидании приезда молодоженов на крылечке своей избы. Табу было на любые шевеления.

Таков обычай дореволюционных деревенских, сельских и слободских свадеб, таков пример обрядовой механики в действии. Касательно высшего сословия, Петр Первый своим царским указом в 1724 году запретил присутствие родителей на венчании, однако по совершенно иным мотивам: пресечь традицию браков по принуждению. И это – уже совсем другая история, на мой взгляд. Не уверен, что Петр Великий был увлечен механикой обряда в равной степени, сколь устройством Российской империи: вернее всего первая его женитьба, совершенная по воле матери, дала о себе знать.

Заговорили о материнской воле – побеседуем же тогда и родительской ревности. Чью молодую семью эта напасть не коснулась? Повезло, если так. Но было ли время, когда испытывать подобное было невозможно? Когда у свекрови язык бы не повернулся сказать про невестку «она украла у меня сына» или у тещи не было бы шансов на схожие обиды по отношению к зятю?

Давным-давно зависимость детей от родителей была абсолютной. Отец семейства оставлял мальчиков при себе до женитьбы, а после свадьбы пара жила у родителей. Чей дом, того и порядки. В Европе так было в Средние века; на Руси скрепная и домостройная история никогда никуда не поспешала, как и теперь. Управляя большим домовладением, мать получала власть над всеми невестками, как жена хозяина. То есть, лишиться сына было невозможно в принципе.

Но появлялись города, где домовладение, как социальная формация, состоящая прежде из всех насельников от мала до велика (то есть из господ и прислуги), стало неизбежно сжиматься и превращаться в своего рода «отдельную квартиру». Рождалась нуклеарная, малая семья – сыновья стали «уходить» от матерей и жить с жёнами, прилепляясь к ним по-библейски. Пожизненная родительская власть закончилась и отцовская, и материнская.

С дочерями мамам выстраивать взаимоотношения было проще и в полумраке Средневековья, и гораздо позднее, особенно в Викторианскую эпоху. Да, отцы семейства век от века утрачивали власть и авторитет, но мамы по-женски шептались с дочками и их влияние на дочерей было сильнее, чем на сыновей. Тем не менее, выдали замуж – и шептаньям конец.

Одним словом, папам и мамам, кто желает сохранить детей при себе, рекомендовано совершать мысленное путешествие в Средние века и в своём воображении патриархально-тяжелой рукой рулить крупным поместьем, или представлять себя женой такового управителя, или даже самовластной вдовою, матриархально распоряжающейся большим хозяйством. И сыновей никуда не пристраивать в город: ни в подмастерья, ни в услужение. Пусть растут под крылышком, паразиты. В тех фантазиях, если повезёт, под крышу дома придут невестки и случится родительское счастье.

Не получается в Средневековье возвернуться? Извиняйте тогда и позвольте детям строить свои семьи самостоятельно – так, как хотелось бы им, а не вам.

Советские этюды

Флагманы атеизма

Одним из самых больших моих разочарований в советской социальной политике стало недавнее открытие. Кропотливо собирая на ладонь крупицы признаков заботы правящей партии об институте семьи и брака в СССР и в современной России, я был поочередно то очарован юридическими тонкостями советского брачного законодательства, то ошеломлен толщей упоминаний семьи и брака и сотнями льгот для неё в кодексе американских законов. Познавал, так сказать, в сравнении.

Но последняя крупица – перевесила все остальные вместе взятые.

В 1959 году в Ленинграде был торжественно открыт Дворец бракосочетания. И я всегда был уверен, что это явный знак внимания к институту семьи со стороны власти. Божественное озарение в головах наследников озверевших революционеров. Попытка ввести «моду» на семью, на рождение детей в браке и на воспитание их в нем же.

Но, согласно новым источникам, не без труда добытым мною, оказалось всё гораздо прозаичнее. Советская гражданская обрядность, аккумулируемая в свежеоткрываемых «дворцах счастья» по всей стране, была призвана на службу не семье, не браку и не материнству и детству, а второй, мощнейшей антирелигиозной кампании, разворачивающейся в безбрежном СССР. Гражданский свадебный обряд и весь сопутствующий ему антураж создавался для того, чтобы полностью вытеснить собою обряд религиозный.

Что же, нужно отдать должное: это провернуть удалось! Сегодня мы имеем удивительный феномен под названием «выездная церемония» или «выездная регистрация брака», болтающийся в проруби российского законодательства. Барышни с нежными голосами, доводящие до слез даже самых хладнокровных участников и зрителей этих церемоний, не наделены совершенно никакой властью. Они не могут провозгласить брачащихся мужем и женой ни от лица государства, ни религиозной общины.

Оттого, видимо, они и стоят сбоку, а не по центру. Но обо всём об этом – во второй части книги.

Берегись автомобиля

Я искал эту информацию годы, задавая себе один и тот же вопрос: ну кто придумал кататься на лимузине после ЗАГСа? Кого угораздило так искалечить свадебный день? Откуда растут ноги этой, прошу прощения, идиотской российской свадебной традиции: напиваться ещё до банкета, объезжая свадебным кортежем окрестные достопримечательности?

И вот он, документ, а именно: справка в ГК КПСС «О роли женщины по внедрению в быт новых советских обрядов в Ленинграде» от 17 февраля 1969 года.

«В Органах Записи Актов гражданского состояния значительная часть работающих – женщины.

Органы ЗАГС Ленинграда проделали исключительно большую работу по внедрению в быт новых гражданских обрядов.

Являясь инициатором в стране обряда торжественного бракосочетания, мы разработали и внедрили также обряд торжественной регистрации рождений.

Идя навстречу 50-й годовщине Великой Октябрьской Социалистической революции, коллективы Органов ЗАГС значительно улучшили эти обряды, сделали их более торжественными и эмоциональными. Творчески работая над усовершенствованием обрядов, мы ввели много новых элементов в церемонию бракосочетания. […] Для создания большей торжественности введен заключительный элемент церемонии бракосочетания – свадебный кортеж из специально оборудованных автомашин».

Если подытожить, то вот вам картина маслом:

• катание после ЗАГСов по вечным огням, памятникам и стелам это советская свадебная традиция;

• придумали её в Ленинграде в 1960-х годах: после регистрации ехали прямиком на Марсово поле и возлагали цветы к Вечному огню;

• традиция носит патриотически-воспитательный характер и не имеет никакого отношения к свадьбе.

На кой же хрен, еще раз покорнейше прошу прощения у читателя за эмоциональность, этой дурной традиции следовать? О её вреде я писал неоднократно и буду писать в дальнейшем, потому что прогулка прерывает ток свадебного дня, внося негостеприимный диссонанс. Она идет на пользу только владельцам лимузинов.

Да, в обычае русской свадьбы присутствовал троекратный объезд центра города. Кичилось зажиточное мещанство и купечество таким образом (дворяне старались не светиться особо на публике). Но ведь в дореволюционной городской свадьбе вообще всё было по-другому: обряд о пяти приборах, приезд жениха к невесте со шкатулкой интересного содержания, венчание, катание, бал (чаепитие и танцы до поздней ночи), а потом ещё и ужин до утра!

Однако, к монументу героям войны с Наполеоном или к памятнику первопроходцам земли Русской, если таковые и имелись поблизости, никто не ездил цветы возлагать[2 - К примеру, в Киржаче Владимирской губернии молодожены ездят за 17 километров в деревню Новосёлово, к месту гибели Юрия Алексеевича Гагарина.]. Если я ошибаюсь, поправьте меня.

Русские этюды

Посолонь сходить

О супругах, переставших разделять ложе ввиду преклонного возраста, промеж русскими поговаривали «они уже руки умыли». А о новоиспеченных супругах «они посолонь сходили». Какие интересные выражения, не правда ли?

Посолонь – то есть по ходу солнца, по часовой стрелке. Обрядовое хождение на свадьбе вокруг чего-то, дерева или стола, озера или дежи встречается повсеместно у славян, от архангельских поморов до сербов, от пермяков до поляков, да и не только у славян. И обязательно посолонь, а не наоборот.

Подобным же образом символический круг описывал жених, возвращающийся из храма после венчания непременно другой дорогой, посолонь. Всё это – отголоски языческой симпатической магии, то есть магии по принципу подобия, в согласии с которой значительные события старались приурочить к растущей луне, прибавляющемуся дню, восходу солнца и т. п. или, как в нашем случае, подражая траектории движения солнышка по небу.

Хождение вкруг аналоя во время чинопоследования православного венчания – это яркий образчик ритуального заимствования, воцерковления обряда. Однако после реформ патриарха Никона священник стал обводить венчающихся супротив солнца, против часовой стрелки. Для чего было вторгаться в традиционный ход вещей столь радикально, переворачивая обряд с ног на голову, судить не берусь и умываю руки.

Тем не менее, объяснение переменам в обряде нужно было найти, и оно нашлось. Вы, мол, язычники да староверы, за солнцем бегаете, а мы ему навстречу идем.

Остроумно, да?

Поновляхи

Если существуют сайты знакомств, значит они кому-то необходимы, верно? А когда-то у городских были и иные «сайты», то есть места, где можно было бы глаз положить!

Дело вкратце было так. Городских свах-профессионалок, зарабатывающих до двадцати пяти рублей за свадьбу в дореволюционной России, смыло волной строящегося коммунизма – в якобы бесклассовом обществе, без дворянских да купеческих дочек-затворниц, в свахах нужда отпала. Жён и мужей избирали, как и прежде, в своём кругу, но уже вне непреодолимых порою сословных границ: на работе, на службе, в институте или техникуме.

Засидевшихся в девицах приглашали в гости, представляя знакомым и видным женихам. Молодежь гуляла свободно, на танцплощадках гармонь вытеснялась магнитофонами, в парках крутились карусели. Всё шло своим чередом.

Так где же в городе высматривали невест до большевистского переворота? В церкви, разумеется! Незамужнюю барышню из толпы одинаковых женских головок в платочках можно было выхватить глазом очень просто: на каждую воскресную службу таковые приходили в свежем наряде, в новом платье. Обновившись, так сказать. Оттого – поновляхами называли, как и тех, кто от Чаши отходил.

Ох, вотще батюшки проповедовали: не превращайте, мол, церковь в место для смотрин! Поновляйте своё духовное платье, причащаясь Таин! Нет, всё равно поновлялись не только духовно, но и внешне: те, кому ко времени было замуж идти.