Неторопливо жизнь дойти. сборник стихотворений (1995—2019)

Что еще? Супонь. Чересседельник.

Торба? Нет, не надо. А подковы?

И коняжка мне дает спокойно

Осмотреть копыта. Не успел я

Завершить, как на одно колено

Дядя Коля рядом опустился.

Я ему: «Да тут нормально, только

Левая передняя подкова

Хлябает». Он по плечу мне хлопнул:

«Я давным-давно уже заметил,

Ты, Семеныч, видно: сын крестьянский!

Вот, зачем пошел ты в машинисты?

Ладно, дорогой мой человек,

Ты иди, а я сгоняю быстро!»

Лошадь с места перешла на бег…

Улыбаясь мне, светило солнце.

Я запряг-таки свою Кобылу,

Что Семь Верст! И в это же мгновенье

откуда-то появилось улыбающееся лицо Лиды. Вот Анатолий учит меня через локоть собирать вожжи и завязывать их особой петлей. Вот Галя сказала, как отрезала: «Седелку кладут уже в оглоблях поверх спинного ремня». Нина все беспокоится о здоровье лошади, ходит вокруг, выискивая потертости, и мажет, мажет их дегтем до тех пор, пока и до меня не доносится его запах. Я ловлю его, а вместе с ним в памяти вдруг возникают другие запахи, звуки, видения той, уже далекой, но и близкой сердцу поры.

Шорох зейских гор

В час, когда на небе вспыхнут облака,

Когда луг омоет чистою росой,

Разбросаю я дымящиеся угли костерка

И потопаю по камушкам босой.

Запах дыма на одежде принесу,

Кину берцы на скамейку – и под душ.

Разогреет мне бабуля на плите вчерашний суп:

Закемарила под утро, сторожа ночную глушь.

Детство праздное

Машет юности

И по насыпи за поездом бежит.

Стали разными

Наши глупости,

Но, как прежде, жить спешим.

Когда сумерки укутают закат,

Раскраснеются на вышке огоньки,

Под горячую картошку, крупно рубленый салат

Выпьют пива по стакану мужики.

Так на дачу мы ходили с ночевой,

Пели песни, ворошили пену дней,

Поутру брели в лесок за родниковою водой,

А теперь всех раскидало по стране.

Словно в первый раз

Прихожу сюда