Сене – Галка! Иван да Марья

Маша цЕлую минуту думала, затем твёрдо заявила:

– Не буду перехаживать! Нет здесь ничего!

– Ничего нет, – вроде бы согласилась Жанна, – но кое-что таки есть!

Она поддала аж четыре шашки, съела всего три, но прорвалась в дамки.

«При чёткой игре Маша ещё может уползти! – подумал Николаев, однако через два хода „додумал“. – Но гдЕ Маша, и где чёткая игра?!»

Вскоре дальнейшая игра стала просто неприличной, но гордая дочь знойной Африки играла до последней шашки. Наконец, настал черёд отдавать и её.

И тут дипломатичная соперница… предложила ничью!

– Тебя кАк зовут?

– Жанна… Розман.

– МолодЕц, Жанна Розман! Классно играешь! Сдаюсь! – проговорила Маша и протянула победительнице руку.

Удивлённая Жанна робко протянула свою ладошку и… вскрикнула от боли.

Маша смутилась:

– Ой, прости! Это не по злобЕ, а от чистого сердца!

Николаев успел подумать:

«Если бы от „грязного“ сердца, то вообще бы руку сломала!»

И тут другая Маша (Васильева) выдала… скорее всего домашнюю заготовку:

– Человек произошёл от обезьяны, а затем… победил её!

Тренер непроизвольно прыснул со смеху, но усилием воли сдержался. Но остальные сдержаться не сумели.

Грянул дружный хохот. Выражение лицА Смирновой, только что излучавшее покаяние, вмиг сменилось на диаметрально противоположное. Обиженная Маша словно чёрная (!) пантера метнулась на обидевшую Машу. Та завизжала и попыталась убежать. Но попытка не удалась.

Преследовательница настигла беглянку, схватила за волосы, повалила на пол и замахнулась кулаком. К счастью, тренер предвидел подобное развитие событий и оказался в нужном месте в нужную секунду. Он перехватил руку нарушительницы спокойствия и как можно миролюбивее произнёс:

– Машенька, во-первых, «не бей лежачую», а во-вторых, ты же обещала не драться.

– Я обещала всего лишь не бить Жанну. Так я её даже пальцем… То есть… рукопожала слишком сильно, но потом извинилась.

– «Извинилась» означает «извинила себя»!

Тут Жанна Розман вступилась за недавнюю соперницу:

– Я Машу тоже извинила. (Тренер успел подумать: «Из винила!») Она молодчина! Не стала позориться принятием ничьей, а честно сдалась!

Вдруг юная представительница презираемой расы, за всю жизнь не слышавшая ни одного доброго слова, неожиданно разрыдалась и… бросилась на шею опешившей Жанне. Окружающие загалдели и стали комментировать. Смирнова взяла себя в руки и спросила тренера:

– Вы меня прогОните? Да?

– Да… И нет!

– Так не бывает! – вполне логично возразила собеседница. – Или «да», или «нет».

«Как говорили древние римляне, – подумал Николаев, – „тЕрциум нон дАтур“!»

Вслух же он возразил:

– Это в другИх кружкАх «не бывает»! … Ребята! Сейчас мы с Машей «выйдем поговорим», а потОм я вернусь.

По пути в коридор Николаев подумал:

«А трилогия Семёна Цвигуна называется „МЫ вернёмся“!»

Наконец, «Иван да Марья» остались «с глазу на глаз» (как одноглазые Кутузов и Нельсон из анекдота!).

– Маша! С одной стороны я тебя и впрямь «прогоню», то есть попрошу уйти.

– А с другой стороны попрОсите остаться?!

– Не «остаться», а «вернуться». Минут через десять после окончания занятий кружкА.

– На занятиях недоругали, … – начала было Маша.

– … и пОсле не буду ругать.