Крепостная герцогиня (главы 28—63). Квазиисторическая юмористическая эпопея

– Эврика! … То бишь не обращайте внимания, сие я так…

Вскоре показал Никита листок свой, на коем значилось:

ПОКЛЕНЪ

1234567

НЕ КЛОПЪ

65 34217

НЕ ПОЛКЪ

65 12437

– Вот лихо! – возопил отрок. – Везде цифири от одного до семи! Знать, и впрямь перестановка буквиц сих верна!

И помыслил Роджер восторженный о наставнице добровольной: «Какой талант! Сумела в балбесе пробудить интерес к работе умственной! Педагог великий чешский Ян Амос Коменский отдыхает! А уж наш Джон Локк аглицкий – тем паче!»

– МолодЕц, Никита! – похвалил Роджер. – А перестановка сия именуется словом древним греческим «анаграмма».

– Кабы ни похвала Ваша Никите, мистер Смит, – молвила Малашка, – помыслила бы я, что ошибся ученик наш. Хоть и не разумею я азбуку, но считаю от одного до десяти, а уж до семи – тем паче. Насчитала я во слове «Поклен» токмо шесть буквиц (тут Малашка стала персты свои загибать) – «П», «О», «К», «Л», «Е» и шестая «Н». А середь цифирей никиткиных есть цифирь «семь», да и молвил он «от одного до семи». Откуда здесь семёрка сия великолепная?

«МолодЕц, Малашка! – помыслил Роджер. – Сперва мыслишь, а уж засим веришь, … али не веришь! Даже ошибка твоя в твою пользу глаголит, ибо буквица седьмая неучтённая суть полный маразм, коий давно отменить пора!»

(Пожелание графа аглицкого лишь чрез пару веков осуществили большевики, коии при всех своих мерзостях и преступлениях две вещи толковые сотворили – реформу азбуки и календаря, заменив календарь юлианский, Петром Первым, то бишь тогда ещё царём Петром Алексеевичем в Расее введённый на более точный календарь григорианский!)

Уж хотел было ответить Роджер, но Никита опередил его.

– Откуда? От верблюда!! – молвил он забракованный Роджером и поморщившейся опосля слов его Малашкой трюизм (то бишь истину общеизвестную, банальную и не всегда, кстати, верную!) и захохотал прегромко.

Вновь ворвалась в комнату Наташа:

– Опять тупая Малашка тупит?

– На сей раз, острый Никита острит! – возразил Роджер.

«Остряк» сделал сестре выразительный знак дланью своей, и та вышла с недовольством.

И ответствовал, наконец, Роджер Малашке:

– Буквица «ер», что в конце расположена, не произносится никогда и многие учёные бьются безуспешно над вопросом философским филологическим: а зачем она вообще нужна?!

– Исходя из ответа Вашего, мистер Смит, – рискнула предположить Малашка, – рискну предположить, что буквица сия в начале али в средине слов не токмо не произносится, но и так же не пишется! А посему имя расейское Ерёма, то бишь Еремей вовсе не с сей буквицы «ер» начинается!

– Наконец-то, – усмехнулся Роджер, – Малашка неошибающаяся ошиблась! Причём, дважды!

– Выходит, зря получил я от батюшки подзатыльник, – воскликнул Никита, – когда написал «ер» в начале слова!

– Видать, не зря, коли запомнил! – усмехнулся Роджер. – В начале слова «ер» не ставится-таки никогда, а вот во средине ставится… иногда. К примеру, во слове «съезд».

(Не тот «съезд» имел в виду Роджер, коий «съезд партии», а тот, коий «съезд со главной дороги на второстепенную». )

– Признаю охотно первую ошибку свою, – молвила Малашка, – ибо не считаю признание сие зазорным. А какова же вторая ошибка?

– Имя «Еремей» вовсе не расейское! Произошло от имени древнего иудейского «Ермиягу» из ТАНАХа, означающего «Б-г возвышает». Засим при переделке ТАНАХа в Библию возникло имя «Иеремия», от коего до «Еремея» рукой подать… Конечно, язык расейский великий и могучий! Иногда глаголят, что он правдивый и свободный, но правдивый он разве что у Малашки, а свободным даже для нея не является! Очень мало имён расейских имеют происхождение расейское. Пребывая в имении сем гостеприимном, ни единого имени расейского я не встретил.

– «Никита»! – возопил Никита.

– Имя сие в переводе со древнего греческого языка означает «победитель».

Глянул отрок на девку крепостную, и молвила Малашка:

– Имя моё «Маланья» с того же языка, что и твоё, переводится аки «тёмная». Потому так назвал меня батюшка, ибо предвидел, что будут почитать меня дурой тёмной!

– По мне, так обе сеструхи мои, – усмехнулся отрок смышлёный, – суть дуры не намного более светлые! Неужто и их имена не расейские?

– «Глафира» на всё том же языке греков древних означает «стройная», что стану сестрицы твоей соответствует вполне! – ответствовал Роджер. – «Наталья» же происходит от языка древних… на сей раз не греков, а римлян, то бишь от латыни. На языке сем «наталис» означает «родная». Тем паче, тебе, Никита, она суть родная-таки сестра.

– А что же означает имя родителя моего?

– В переводе опять-таки со древнего греческого языка «базилевс», переделанный в «Василия» означает «царственный». Точнее, «монарший», ибо слово «царь» возникло опосля от фамилии Цезаря, коему так и не суждено было стать царём!

– А что же означает имя родителя малашкиного, – вопросил Никита, – то бишь «Прохор»?

Растерялся Роджер, ответа не ведающий, ибо не хотел пред барином юным некомпетентность свою являть. Но тут Малашка чуть заметно кивнула ему. И молвил чуть было ни опозорившийся эрудит аглицкий:

– Вопрос сей столь прост, что даже Малашка ответ ведает!

– Проще нЕкуда! – подтвердила служанка. – «Прохор» в переводе с языка эллинов означает «тот, кто пред хОром».

– А «эллины» суть надоевшие за день нынешний «древние греки», – уточнил Роджер, – ибо жили они в Элладе. Так ранее именовалась Древняя Греция.

– Жаль, мистер Смит, – молвил Никита, – что не ведаете Вы язык жабий!

Поняла, естественно, Малашка «глубину» юмора барского и съюморила в ответ:

– А мы, Никита, обучим его! «Ква-ква» – вот и весь лексикон языка сего!

Открыл отрок рот и привычно заморгал очами. Наставник молодёжи рассмеялся:

– Не обижайся на Малашку, Никита, ибо на твою шутку ответила она своей. Ведает дева сия прекрасно, что имел ты в виду язык Жана Батиста, то бишь французский.

– А сделала вид, что не ведает! – молвил отрок. – То бишь обманула!

– Пошутила, – пояснил Роджер. – А шутка тем ото лжи отличается, что лгут ради выгоды личной. Малашка же от шуток своих имеет токмо подзатыльники.

– Не токмо! – возразил резонно Никита. – Ещё и симпатичный синяк под оком!