Оценить:
 Рейтинг: 0

Король

Год написания книги
1906
<< 1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 20 >>
На страницу:
10 из 20
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

Степан. Ты, дядя Эрш, уже помолчи. Маленечко потерпи.

Иоська. На чем же я остановился? Да, так я говорю, бедного рабочего… А если ему дадут деньги, может он сказать – не хочу денег? Или если ему подносят водку, может он сказать – не хочу водки? Он таки не должен этого делать, но ведь он еще несознательный. Следовательно, кто же тут виноват? Опять-таки Гросман и его Герман. Вот это я хотел сказать…

Роза. Еще будете ноги целовать у Гросмана. Подождите.

Иоська. Это не кто-нибудь. Это Гросман. Это король!.. Пусть уедут из города десять таких Гросманов, и всем нам можно будет начать копать себе могилы.

Шмиль. Ай-ай-ай и ай-ай-ай!..

Иоська. Вот и пришел товарищ Мирон… (Выдвигается вперед.)

Абрам. Что ты тут делаешь? Обойдутся без тебя. Иди домой.

Маня. Вот я уже ушла. Хочу тоже послушать.

Абрам. Нечего тебе слушать. Узнаешь, когда приду.

Маня. А я хочу остаться. Хочу увидеть, как Гросмана закопают в землю.

Иоська. Товарищи, прошу всех сесть. Товарищ Мирон хочет говорить.

Мирон. Я хочу начать с того…

Роза (прерывает его). А я не хочу быть здесь. Чтобы мой сын! Тьфу на вас! (Плюет.) Дождетесь вы все Сибири. (Выходит.)

Мирон (улыбается). Она все еще боится… Так вот, мы собрались сюда, чтобы обсудить наши дела.

Все мы знаем, что Гросман не останавливается уже ни перед чем, чтобы сломать нашу забастовку.

Иоська. Прошу маленького слова…

Яков. Подожди, Иоська.

Мирон. Спрашиваю у товарищей – что будет, если Гросман победит?

Степан. Известно, что будет: на шею верхом сядет.

Мирон. Зачем же было начинать? Пусть каждый вспомнит, как мы живем. Вот здесь квартира рабочего. Комната и кухня. Здесь живу я, сестра-работница, отец-работник, брат Нахман и сапожник Шмиль. Мы отравляемся вонью, что идет со стен, и отравляем друг друга собственным дыханием. Мы спим на полу, как собаки, и вши поедают наше тело. Мы едим черствый хлеб и лишь по праздникам видим мясо. Наши развлечения – или водка, или бильярд, или мертвый сон. Вот наше положение. Кто из нас живет лучше, пусть ответит.

Голоса. Верно, верно…

Мирон. А как живет Гросман? Семья Гросмана из четырех человек. Эти четыре человека живут в двенадцати комнатах, которые стоили, как хвастал Гросман, шестьдесят тысяч рублей. Для этих людей все доступно. Театр, музыка, образование, хорошие книжки, лучшая пища, в то время как для наших детей нет молока в грудях матерей, в то время как мы гибнем от истощения, от грязи и болезней. Я говорю вам и хотел бы, чтобы слова мои вместе с моей желчью и гневом дошли до вашего сердца. У нас есть один выход. Не уступать.

Яков (в гневе. Встает). Перебить бы всех этих подлецов, и был бы один конец. (Грозно.) Кто нарушит связь, тот со мной будет ведаться. Подожди, подлецы!..

Мирон. Нелегко Гросману увеличить расходы по мельнице на двадцать пять тысяч рублей. Но мы его заставим…

Яков (грозно). Заставим, а не то всей мельнице капут!.. Так я говорю? Чем дальше мучиться, как мучились до сих пор, так уже лучше на каторгу. Хуже мельницы каторги не может быть.

Голоса. Верно, верно.

– И всех щенят его следует перебить…

Иоська. Прошу маленького слова… Почему товарищ Мирон не говорит нам о сыне господина Гросмана, Александре? Мы знаем, что он демократ. Почему же мы его не видим здесь, среди нас? Какой же он демократ, если не идет против своего отца-эксплуататора?

Яков. Это ты, Иоська, правильно спросил!

Степан. Оно, правду сказать, неловко как-то.

Мирон. Сын Гросмана на нашей стороне. Он сегодня придет сюда, чтобы обсудить и решить, как нам дальше вести дело.

Иоська. Браво и браво. Я удовлетворен.

Яков. Значит, наша взяла, если сынишка Гросмана за нас.

Давидка (робко). Я, Мирон, вот что хотел сказать. Я бы… (Запинается.)

Яков. Дай ему по затылку, слова и пойдут.

Давидка (улыбаясь). Что я хотел сказать? Так, ничего не хотел сказать. Но… но что-то мира хочется. Понимаете, чтобы было тихо, спокойно. К чему этот крик? Ну хорошо, вот крик. Вот дитя дома плачет. Вот жена дома проклинает. Так уже хорошо? И господин Гросман тоже не маленький человек. Мы упрямимся и он думает: «Смотри-ка, они со мной хотят бороться!» Кто хочет, что хочет? Мы!.. Еще раз кто? Вот эти мы!.. Против кого? Против Гросмана!..

Иоська. Прошу маленького слова. Ты кончил, Давидка? Если нет, то продолжай.

Давидка. Я не кончил и я не начал. Я только говорю, пусть все будет сделано тихо, мирно. Мы евреи, и он еврей. Не скушаем друг друга. (Иоське.) Что? Ты говоришь, что здесь русские рабочие? Что же из этого? Разве они не люди? Они меня понимают. Правда, Яков, ты меня понимаешь?

Яков. Пошел ты к черту.

Давидка. Уже пошел… Ну а дальше? Что ты на меня смотришь, Иоська?

Иоська. Я смотрю на тебя оттого, что ты ничего не понимаешь в бедном рабочем. Когда я тебя выучу? Ты ведь набитый дурак, и я тебе сейчас докажу почему. Что такое, например, капиталист-эксплуататор? Ну что, что?..

Давидка. Знаю, знаю…

Иоська. Знаешь? Кушать ты знаешь! Капиталист-эксплуататор – это человек, который должен отнимать у рабочего прибавочную стоимость. Ну а что такое рабочий? А? Рабочий – это человек, который хотя не хочет, но должен отдавать капиталисту прибавочную стоимость. Не смотри на меня как баран перед смертью. Ты уже понял? Что же отсюда следует? Что рабочий должен бороться с капиталистом, пока не отнимет у него всю прибавочную стоимость. Осел, при чем же тут еврей? Вот тут ты, Давидка, второй раз дурак, и я тебе сейчас докажу почему. Если, например, еврей-капиталист выжимает прибавочную стоимость из русского и еврейского рабочего, а русский-капиталист выжимает прибавочную стоимость из еврейского и русского рабочего, то при чем тут нация? Когда я говорю, что монета не имеет нации, то ты это понимаешь. Почему же ты не понимаешь, что тот, кто любит монету, тоже не имеет нации?

При чем же здесь слова: еврей и русский?..

Яков. Ловко отделал, Иоська. Мы все одно – что Степан, что Мирон.

Давидка (подумав). А почему русские устраивают погром?

Степан (погладив бороду. Сбивчиво). Да! Это ты правильно спросил. Это так.

Иоська. Дурак. Мы, бедные люди, рабочие, идем к одной цели. Русские и еврейские рабочие не враги. Они уже поняли свои общие интересы и рука об руку идут в бой со старым миром, чтобы его сокрушить. Я скажу так: русские и еврейские рабочие – братья!

Яков. Верно, – братья. Наш враг хозяин, а не еврей. Хозяину надо шею свернуть.

Шмиль. Ай-ай-ай! Братья!.. Это хорошо… Это по-еврейски!.. (Встает и бросает сапог.) Слушайте, дети… это по-еврейски. Степан, знаешь ты, что значит по-еврейски? Это значит по-человечески: всегда и везде еврейское было человеческое. Дети, люби врагов своих – кто сказал? Это мы сказали. И кто сказал – подставь правую щеку, когда бьют в левую? Вы говорите, что вы. Но это неправда… Тоже мы!.. Эти слова пахнут еврейской болячкой, еврейской кровью.
<< 1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 20 >>
На страницу:
10 из 20

Другие электронные книги автора Семен Соломонович Юшкевич

Другие аудиокниги автора Семен Соломонович Юшкевич