Король

Эрш. Я не их сторож и ничего не знаю. (Снял очки, отложил работу.) Бетя, пойди завари чай.

Давидка (сел, потирает лоб). Голова идет кругом. Затеяли забастовку, а ты голодай. А зачем забастовали? Получали до рубля в день. Ну так получали… А сколько же надо? Двадцать?

Чарна (как со сна). Что – забастовка? Что значит – забастовка?

Давидка (быстро повернулся к ней). Уже, значит. Черт их знает, почему они поднялись. Я с первой минуты не хотел, но идите-ка против них. И кто виноват? Все ваш Мирон, Эрш. Рабочий класс туда, эксплуатация сюда, а я пока голодай. Такой грубый простой человек, как я, который не может сосчитать, сколько два и два, должен знать, что эти слова означают. Будто у меня нет других забот в голове.

Роза. Вот это человек.

Давидка. А то что же? Лошадь? Я не стыжусь, я простой человек. Дайте мне мой рубль, и конец. Вот у меня жена и полная комната детей. Кто я теперь? Никто. Вчера был человеком, а сегодня – нищий. Зачем мне это?

Роза. Конечно. Рубль в день составляет шесть в неделю. И если не быть шарлатаном, не пить и не играть на бильярде, то можно еще прожить как-нибудь.

Давидка. Между нами говоря, это, положим, не много. Ай, что вы говорите. Как мы живем? Мы ведь с женой только во сне кушаем. Вот видите, это моя самая лучшая рубаха. Другой нет. Держимся долгами. Должен лавочнику, хозяину за квартиру, сапожнику. Где же поместится забастовка? Хотите, чтобы я бастовал, возьми вас черт, – дайте помощь. Что же вы выдаете на такую семью, как моя, пятьдесят копеек в день!

Шмиль. Скажите спасибо за это.

Давидка. Скажите вы спасибо!.. Хороший совет вы мне подали. От него таки можно хлеб кушать. На пятьдесят копеек ведь лучше уже купить веревку для всех… Дети ищут корок в корыте для свиней… Забыл вам сказать. Ведь моего маленького чуть собака не съела. Подбежала собака и стала его грызть. Что, собака кушать не хочет?

Шмиль. Так посадите ее за стол и кушайте в компании.

Чарна. А я собираю кости в сметье и варю из них суп.

Давидка. Вы смеетесь надо мной? Я ведь кровью говорю. Разве я могу бороться с Гросманом? Посмотрите на меня! Живой мертвец, конченый человек. И я борец? А другие лучше меня? Кто же борцы? Что стоит Гросману раздавить нас, как червей?

Роза. Он и раздавит. Вот пусть мой Эрш скажет себе: довольно работать. Давайте, портные, сделаем забастовку…

Шмиль (прерывает ее). Это не было бы так плохо.

Роза. Болячку вам в горло. Вы нас прокормите? Увидели у нас богатство? Вот Мирон не работает, а где берет хлеб? У отца. А где спит? У отца. Что делают другие рабочие? Как пиявки сосут своих бедных родственников.

Давидка. А Гросман катается в своей карете, подавиться бы ему! Когда он, бывало, зайдет на мельницу, так стены, бывало, трясутся от страха, такой это человек. Попробуй, чтобы при нем мешок лопнул, чтобы фунт муки рассыпался. Так уже смерти не нужно!..

Эрш. Что так долго?

Бетя. Времени у тебя нет? Успеешь! Возьми, мать, чайник.

Роза. Если хотите чаю, Шмиль, то налейте себе стакан.

Чарна. Ай, чай! Спасибо вам, Роза. Душа обрадовалась от тепла. Ай, спасибо вам.

Арн (Давидке). Ты уже здесь? Соберутся сегодня?

Давидка (нехотя). Не знаю… Меня не спрашивай…

Бетя (сердито). Могли бы не приходить сюда, Арн… Соберутся не соберутся – не ваше дело. Без вас обойдется. Ступайте и полижите лучше ноги у Гросмана.

Арн. Что значит – полижите ноги у Гросмана? Вы разве были при этом?

Бетя. Не стройте из себя дурачка, мы это понимаем. А еще рабочий, товарищ!

Арн. Таки рабочий и товарищ. Знайте это. А то что же, миллионер?

Бетя. Гнилые штучки. Все знают, что вы приходите выведать что-нибудь, а потом доносите Герману. Когда-нибудь это кончится плохо…

Арн. Не пугайте меня. Разве я доношу? Они выдумали про меня. Рабочие сердиты за то, что я получаю не восемьдесят копеек, а рубль в день. Вот вся правда. А если я получаю больше других, то во мне все пороки. Почему же вы не спросите, отчего я получаю больше? Прямой ответ: я работаю лучше.

Давидка. Этого не говори. Мы все хорошо работаем.

Эрш. Перестаньте, прошу вас. Ссориться ступайте на улицу.

Бетя. А кого видели на черном ходе у Германа?

Арн. Что же я должен делать? Раз меня позвали, я должен был явиться. И почему мне скрывать, что я против забастовки? Я всегда был против этих проклятых забастовок. Хозяин дает нам хлеб, мы обязаны верно служить ему. В прошлом году у меня заболел ребенок. Благодаря кому его приняли в больницу? Благодаря Герману.

Бетя. Сколько он вам обещал за ваши речи?

Шмиль. Ай-ай-ай, Арн!.. Начнется это и сметет вас, как соломинку. Что вы становитесь против ветра, когда поднялась буря?

Давидка. Вот это, Шмиль, я и хотел сказать. Ты таки против забастовки, ругаешь ее, а все-таки что-то тянет. Покажешься на улице, – там забастовки, здесь забастовки. Что-то нехорошее носится в воздухе, и думаешь: разве я не человек? Да, у себя дома, когда видишь эту кучу детей с раскрытыми ртами, эту низенькую комнату, где по стенам всегда ползет вода, и эти слезы и проклятия, тогда падаешь духом.

Арн. Потому что ты дурак. Нужно иметь крепкую голову. Где ты видишь это хорошее? В смуте? Спрячут ее в карман, эту смуту.

Эрш. Возьми у меня стакан, Роза. Сяду работать.

Роза. Ты мог бы уже отдохнуть. (Берет у него стакан. Давидке.) Арн говорит правду. Ай, мы будем плакать. На свои годы будем плакать.

Давидка (Бете). Ну как мне, Бетя, знать, что делать? Слушаю его и уже начинаю колебаться. В самом деле, чем это кончится? Видите! Вот мы хотим, – вот мы боимся.

Бетя (встает в гневе). А я хочу, чтобы он ушел отсюда. Сейчас же! Ну, Арн, марш отсюда! И берегите свои бока. Я от Мирона знаю, кто ведет это подлое дело. Наступило время, когда рабочие становятся сознательными, и вот являются подлецы, которые портят рабочее дело. Можете передать Гросману, что ему это даром не пройдет. Думает, что если можно подкупить таких подлецов, как вы, то рабочие откажутся от своих требований…

Роза (Эршу). Хочу увидеть, как ты ей закроешь рот. Покажи хоть раз.

Эрш (хмуро). Оставь меня в покое. Начну плакать: не мучьте меня.

Арн (вдруг встает). Ну хорошо, хорошо, я запомню ваши слова.

Бетя. Можете даже записать их. Он запомнит! Выходи отсюда! Вон, изменник, предатель, подлец!.. Подожди, придет на вас смерть.

Арн (стоя у дверей). Посмотрим, на кого. (Уходит.)

Шмиль. Вот хорошо. Славно ты его отделала.

Роза. Ну жизнь теперь!.. Славная жизнь.

Желтым смехом вам смеяться. (Кашляет.) В печенке вы сидите у меня со своим смехом.

Нахман (входит; навеселе. Грубым голосом). Ну добрый вечер. Хороший дождик на дворе. Если бы такой в апреле, то сказали бы: будет хороший урожай. А мне все равно.