«И вы, моря…». Amers

«Кто не любил днём, тот этим вечером полюбит непременно. И навсегда мы в соучастники возьмем того, кто этим вечером родится. Женщины зовут. Двери отворяются на море. И большие пустынные залы приходят в возбужденье при свете факелов закатных.

«Открывайте, открывайте ветру морскому наши глиняные сосуды со [всякими] благоуханными травами! Покрытые пушком растения разрастаются на мысах и на склонах, в скоплениях мелких ракушек. Синие обезьяны нисходят с красных скалистых уступов, наевшись тернистых смокв. И муж, чашу из кварца гранивший для жертвоприношения, морю пламенеющему вручает дар свой.

«там, наверху, откуда зовут, [слышны] из преддверий чистые женские голоса ? прощальный вечер! ? и наши одеяния из [тончайшего] газа на кроватях овевает ночной бриз. Там, наверху, выходят подышать перед сном служанки, и наши платяницы хлопочут с нижними платьями нашими, сшитыми для женщин, готовя их к ночи.

«И на столах ? сама свежесть исходит от [праздничных] скатертей, из походных ларцов вынуты прощального вечера столовое серебро и все принадлежности… Раскрытые настежь окна наших покоев выходят на море, в которое представший идолом вечер опускает руку свою. И в храмах не служат: в них солнце мёртвых раскладывает по местам хвороста своего золотого вязанки, в арках внутренних дворов останавливаются покрытые пылью мулы.

«И это час, о, дщери живущие! когда ветер с моря уступает данный ему шанс последнему дуновению земли. Древо, словно раб окольцовано, открывает заседание листвы своей расшумевшейся фрондою. Наши гости, занятые поисками тропинок, ведущих к морю, разбредаются по склонам, женщины ищут заросли лаванды, а мы-то омовением вечерним омыты…

Над челом вечера [склоненным] ничто не предвещает беду, разве что морского простора распахнутое небо в пёрышках полярной совы белоснежных. Мятная луна на Востоке. Красная звезда над горизонтом ? словно губы эталонного жеребца, искрящиеся кристаллами соли. И человек моря в грёзах наших. Лучший из мужей, прииди и возьми!..

Примечания

…С грудями Парок, наши матери на престолах своих, вырезанных из кедра, восседают ? у Сен-Жон Перса: <…> Nos m?res aux seins de Parques, sur leurs chaises de c?dre <…> Парки (лат. Parcae) ? три сестры (Нона, Децима и Морта), богини человеческих судеб, соответ. др.-греч. Мойрам (??????), о которых рассказано у Гесиода[35 - Теогония, 217—222]. У Гомера поначалу является лишь одна М., однако далее и в Илиаде, и в Одиссее, они встречаются уже во мн. числе и называются «прядильщицами», ???????????.

Букв. «кресла из кедра» (фр. chaises de c?dre) в предлагаемом переводе не без умысла заменены на «престолы»: Сен-Жон Перс не случайно, надо полагать, отсылает нас к «восседающим» Паркам, ведь именно так их описал Платон в своём диалоге Государство ? ?? ????? ??????? («каждая на своём престоле»[36 - Государство, X, 617 с (пер. А. Н. Егунова).]). Описание Платона очень важно в данном контексте, поэтому приведем его почти полностью: «Веретено вертится между коленами Ананки. На каждом круге его сверху сидит сирена и, вращаясь вместе с кругом, издает один голос, один тон. Из восьми же тонов составляется одна гармония. Между тем вокруг, в равном расстоянии, сидят, каждая на престоле, другие три дочери Необходимости ? парки, в белых платьях, с венками на головах, ? Лахеса, Клото и Атропа, и под гармонию сирен воспевают ? Лахеса прошедшее, Клото настоящее, Атропа будущее»[37 - Цит. по: Сочинения Платона, переведенные с греческого и объясненные Проф. Карповым. Часть III, Политика или Государство, Спб., 1863, стр.519.]

…в садах с веретенообразными деревьями: <…> dans leurs jardins de plantes ? quenouilles <…> Вот и образ веретена (фр. quenouille), дающий возможность остановиться на его владелице, т.е. богине Необходимости (Неизбежности) или по-гречески ?????? (Ананке), матери Парок (см. прим. выше). Павсаний говорит о храме А. в Коринфе[38 - см. Описание Эллады, II 4 7.], (рядом с храмом Биа (Насилия), др.-греч. ???, в который не принято было входить простым смертным). Матерью Ананке считается Афродита (Орфические гимны, LV 4[39 - В кн.: Античные гимны. Сост. и общая редакция А.А.Тахо-Годи.? М., Изд-во МГУ, 1988, стр.235.]). Следует также сказать, что Необходимость здесь следует понимать в значении «непреложный и нерушимый закон мироздания» или правящая Космосом неодолимая сила.

…Гроза, с глазами генцианы горной, грёз наших череду предать позору тщилась зря: <…> L’orage aux yeux de gentiane n’avilit point nos songes <…> Генциана (лат. Gentiana), или горечавка, названием своим (согласно Плинию) обязано иллирийскому царю Гентиусу, лечившему чуму с помощью этого многолетнего травянистого растения с синими, голубыми и фиолетовыми цветами, характерного для альпийских и субальпийских лугов.

…Той, что танцует танец свой двудольный в дни Альционы ? у Сен-Жон Перса: <…> Qui danse la bibase aux sept jours alcyoniens <…> Дни Альционы (др.-греч. ?????????? ??????, лат. Alcyonii dies) ? семь дней до и после зимнего солнцестояния, когда восходят Плеяды, звёзды мореходов. Согласно легенде, в эти дни Альциона (от др.-греч. ??????, «зимородок») занята высиживанием яиц, и море поэтому становится спокойным. Миф о превращении верной жены, тоскующей по своему погибшему мужу, в «скорбное существо», морскую птицу алкиону, подробно изложен у Овидия[40 - Метаморфозы, XI, 410—750], а также в одноименном диалоге платоновской школы[41 - Платон, Собрание сочинений в 4-х томах (Философское Наследие), т.4/ Общ. ред. А.Ф.Лосева, В.Ф.Асмуса, А.А.Тахо-Годи; прим. А. А. Тахо-Годи.? М.: Мысль, 1994.? сс. 612—614, прим. сс. 788—789.]).

…встретимся лицом к лицу с разросшимися вдоль дороги эуфориями: <…> et ferons face…aux grandes euphorbes de la route <…> Эуфория (лат. Euphorbia) или молочай ? известное с древних времён лекарственное растение (своё имя получило в честь Эуфорба, придворного врача баснословного нумидийского царя Юбы (у Плиния[42 - Естественная история, XXV, 38.]