Задача с неизвестными

– Нет, в Москву. Сам-то я из Екатеринбурга. Может быть, слышали, о таком городе?

– Н-е-е-т, – протянул я, пытаясь представить, как может выглядеть город с таким названием. На ум ничего не приходило.

– Ну, Вы не волнуйтесь, мало кто из иностранцев знает, если, конечно, Вы не дипломат. У нас много дипломатических представительств находится. А вообще, это город у подножья уральских гор. Его еще называют «окном» в Азию, ну как Санкт-Петербург – «окно» в Европу.

Я вдруг представил прорубленное в горах окно, на котором большими буквами написано «Екатеринбург».

– А как Вам Москва? – перехватил он инициативу, пока я рисовал в своем воображении окно в горах.

– Да как Вам сказать, – начал я, не зная, как мне лучше всего обойти тему моего времяпрепровождения в последние дни. – У меня еще не было шанса сориентироваться…

– А, понимаю-понимаю, – подмигнул он мне.

Я непроизвольно покраснел. Ну вот, хотел обойти обсуждение одной темы, а неожиданно всплыла другая.

– Нет-нет, я не о том, о чем Вы подумали, – поспешил исправить положение я.

Но тут на столике зазвонил его мобильник.

– Извините, – сказал Юрий и, прижав телефон к уху, стал что-то быстро говорить по-русски.

Эпизод 25 – Храм божий

Воскресенье, вечер, «Экзекьютив Студио», отель «Ритц-Карлтон»

Обновлять свой статус на Facebook-е я пока не собиралась. Собственно, в настоящий момент, мне особо-то и нечего было там писать. Мое трехдневное пребывание в больнице упоминать я не могла, поскольку была договоренность о неразглашении связанной с недавним инцидентом информации. О своем же временном проживании в «Ритц-Карлтоне» я тоже ничего не могла написать. Опять-таки, пришлось бы отвечать на вопросы о том, что я здесь делаю. А этого в сложившейся ситуации я пока не могла сделать. Ведь может статься, что Сергей был прав на счет «жучков».

Зашла же я на Facebook исключительно ради того, чтобы проверить, не оставил ли на моей стене какую-нибудь запись Льюк. Ну еще и полюбопытствовать, чем он занимался, пока я была в больнице.

Записей на моей стенке он не делал, статус свой тоже не обновлял, зато вывесил в фотоальбоме, озаглавленном «Москва», несколько фотографий. Открывая их, я увеличивала снимки и с интересом смотрела глазами Льюка на Красную площадь.

Особенно мне нравились его selfie-ки, сделанные на фоне Покровского Собора. Лицо у него на них было по-детски восторженное, щеки с мороза подернуты румянцем, а глаза отражали синеву безоблачного неба.

Написав несколько комментариев, я поставила на все фотки «likes» и уже собиралась выйти с его странички, как мой взгляд зацепила, вывешенная отдельно от остальных и не входившая в московский альбом, фотография. Открыв её, я застыла в немом удивлении.

На снимке я узнала находящийся рядом с моим домом храм Великомученицы Екатерины на Всполье[5 - Храм Великомученицы Екатерины на Всполье – православный храм Москворецкого благочиния, построен в стиле барокко в 1766—1775 по проекту Карла Бланка. Вероятно, что постройка храма была заказана лично Екатериной II во время её коронации в 1762.]. Удивило меня не то, что Льюк мог сделать фотографию этого храма, в конце концов, в Москве полным полно разных церквей, и на экскурсионной прогулке по городу ему мог понравится именно этот. Странным было другое. Снимок был явно сделан из окна моего дома, поскольку такого ракурса можно было достичь, лишь находясь наверху, а не стоя внизу на улице.

На какое-то мгновение от увиденного в голове у меня наступил полный хаос.

Эпизод 26 – Этикет

Воскресенье, вечер, «Экзекьютив Студио», отель «Ритц-Карлтон»

Всматриваясь в фотографию, я пыталась сообразить, каким образом Льюк оказался в доме в Погорельском переулке и что, собственно, он там делал.

То, что он, по стечению обстоятельств, мог попасть в мой переулок, я еще себе могла представить. Может, экскурсовод сочла именно эту улицу достойной отдельного внимания. Но, вот, причину, по которой Льюк мог находиться в одной из квартир моего дома, мне трудно было предположить.

«Может, у него в Погорельском какой-то знакомый живет? Но почему же тогда он не подписал фотографию, а просто вывесил без всяких комментариев?»

О том, что я тоже живу в Погорельском переулке, он никак не мог знать, поскольку адреса своего я ему не давала. Обсуждая наши планы до его приезда в Москву, я предложила ему остановиться у меня. Однако предложение моё он тогда отклонил, объяснив это тем, что, следуя этикету, будет лучше, если он будет жить в отеле.

В его отговорку про этикет я не очень-то поверила, поскольку чувствовала, что его решение было обусловлено несколько другими соображениями. Мне казалось, что он попросту стеснялся без предварительной подготовки оказаться со мной наедине в слишком интимной обстановке, да еще и не на своей территории. Я его понимала и совершенно не обиделась. Идея романтических randez-vous в элегантном «Ритце» меня привлекала даже больше. А к себе, я его еще успею пригласить…

Вдруг, громко зазвонил телефон. От неожиданности я выронила из рук планшет и не сразу сообразила, какой из телефонов являлся источником производимых звуков.

Оказалось это, зарядившись, ожил мой мобильник и теперь настойчиво заявлял мне о чьем-то желании со мной поговорить.

«Льюк!?»

Соскочив с кровати, я подбежала к журнальному столику и бросила взгляд на дисплей. На экране высветился лондонский номер.

– Да? – ответила я.

– Анджела, деточка, ну наконец-то! Я уже думала, что-то стряслось, – затараторила мама и тут же без передышки прокричала куда-то в сторону, – Филипп, Филипп, ты слышишь? Все в порядке, она сняла трубку.

Эпизод 27 – Заполярье

Воскресенье, вечер, «Экзекьютив Студио», отель «Ритц-Карлтон»

Пока мама на том конце перекрикивалась с папой, я быстро соображала, какую более менее правдоподобную историю я могла бы для неё придумать. Она ведь будет теперь допытываться, почему три дня она не могла до меня дозвониться. Небось, и на домашнем оставила миллион сообщений.

– Анджела, дорогая, почему до тебя три дня невозможно было дозвониться? – прекратив свои радостные перекрикивания с папой, сфокусировала она своё внимание на мне.